Получить еще один шанс

Алик бросил быстрый взгляд на Алис, кивнул и пригласил пойти следом.

По здешним меркам деревня оказалась огромной, Алик сказал, что в ней проживает несколько тысяч человек. Местные жители строили исключительно одноэтажные дома, поэтому занятая поселком территория впечатляла. Чтобы добраться до жилища Алика пришлось проделать путь не менее чем в тысячу шагов. Не могли ни броситься в глаза домашние животные: поросята и слоны, с которыми еще можно было смириться, но гиены и обезьянки, которых дети водили на поводках, подобно тому, как Алис в детстве выгуливала собаку, поразили до глубины души.

Соломенные хижины выглядели довольно опрятно и уютно, рядом с каждой из них располагались столик со стульчиками, где отдыхали после тяжелого трудового дня мужчины. Женщины развешивали выстиранное белье, кричали на шаливших детей, некоторые танцевали под знакомые звуки, доносившиеся из старых магнитофонов на батарейках. Отовсюду долетали запахи готовящейся пищи, которые стали невыносимой пыткой для пустых желудков Алис и Чарли.

Друг Чарли жил со всей своей огромной семьей, почти две дюжины человек, в просторной хижине с высокими для здешних обычаев потолками — почти два с половиной метра. Хижина представляла собой одну большую комнату, которая, как поняла Алис, одновременно была гостиной, кухней, спальней и столовой.

По пути домой аборигену было необходимо забрать кое-какие лекарства у местной знахарки, поэтому пришлось сделать крюк, и на ужин они немного опоздали, пришли самыми последними. Вероятно, здесь было не принято начинать прием пищи без старшего мужчины, поэтому, завидев Алика, его родственники пришли в дикий восторг, шумно приветствия отца семейства. Алис зашла в дом последней, и ее уже встретила гробовая тишина. Заметив, что Алик пожаловал с гостями, люди нерешительно замерли, не понимая, что делать и как себя вести. Алик неопределенно махнул рукой и произнес несколько слов на местном языке, после чего все расслабились и принялись разливать из огромного котла кашу по мискам.

Гостеприимный хозяин где-то быстро раздобыл несколько плоских подушек и протянул Чарли.

— У нас принято сидеть прямо на полу, — извиняясь, сказал он.

— Все в порядке, не напрягайся, здесь уютно и вкусно пахнет, — заверил Чарли, усаживаясь в позу лотоса и облокачиваясь спиной о стену.

Алик добродушно улыбнулся:

— Берите тарелки и накладывайте себе из той кастрюли, — он указал на огромный чан посередине, — я пока распоряжусь насчет ночлега.

— Нам нужна одна кровать, — быстро проговорила Алис, чтобы не было потом недоразумений, Чарли ведь представил ее как свою спутницу в дороге, непонятно как местные жители могли истолковать его слова.

Алик еще больше удивился, совершенно растерянно взглянул на Чарли, тот кивнул, подтверждая слова девушки. Хозяин дома передернул плечами, подразумевая что-то вроде: "Ну и нравы у молодежи", — затем подошел к невысокой круглой женщине, сидящей в центре комнаты, видимо, своей жене. Что-то быстро зашептал ей на ухо, отчего лицо женщины сначала выражало недоумение и удивление, она посмотрела в сторону Алис и Чарли, кивнула. Потом — радость, словно она услышала хорошие новости, и, наконец, скривилось в гримасе отвращения. Да что такое? — невольно опустила глаза Алис. Местным жителям не нравится, что она путешествует с Чарли, но не замужем за ним? Алис не подозревала, что в Африке такие пуританские взгляды на жизнь.

Накладывая подозрительную однородную массу себе на тарелку, она озвучила свое предположение Чарли, но тот лишь неопределенно кивнул — сам не знает, наверное.

— А почему он называет тебя "командиром"? — поинтересовалась Алис, когда режущее чувство пустоты в животе сменилось приятным теплом сытости.

— Это прозвище. Мы вместе играли в э-э-э футбол, там всем давали клички, в зависимости от роли. Так и закрепилось

— Ты играл в футбол? — удивилась Алис, не припоминая у мага любви к командным видам спорта.

— Немного, — уклончиво ответил он и отвернулся.

— А здесь можно где-нибудь помыться? — спросила Алис, понимая, что тему футбола никто развивать не собирается, впрочем, как и все остальные темы, на которые она пыталась заводить разговоры в последние дни.

— Не уверен, но спрошу.

— Как можно жить в таких условиях! — ни то спросила, ни то возмутилась Алис, тяжело вздохнув и поджав губы.

— Они родились здесь, думаю, Алик бы не понял, как можно жить в "клетке" на шестом этаже, — равнодушно ответил маг. Кажется, его вовсе не смущали спартанские условия, в которых им в очередной раз предстоит ночевать.

— Чарли, ты слишком задумчивый, даже больше чем обычно.

— Не обращай внимания, просто нахлынули воспоминания, — отмахнулся он.

— Счастливого студенчества? — попыталась пошутить Алис, тщетно надеясь, что ее посветят хоть в какие-нибудь детали этого самого студенчества.

Маг опять лишь неопределенно кивнул. Подошел Алик с полупустой миской и присел на корточки напротив Чарли. Теперь, когда голод перестал глушить все остальные чувства и ощущения, оттягивая внимания на себя, Алис не могла не почувствовать духоту и даже затхлость помещения, смешанную с запахом пота, который лишь усилился, когда подошел абориген. Усилием воли удалось заставить себя не отшатнуться, Алис неловко почесала плечо, понимая, что еще пара дней и грязь будет от нее отваливаться, как старая штукатурка от стены.

— Командир, — начал говорить Алик.

— "Чарли", — поправил маг, — называй меня по имени.

— Хорошо, привычка, — улыбнулся Алик, — пойдемте, я покажу, где спать. Э-э-э… Алис, пока, может, посидишь здесь? Скоро начнутся танцы, — и уставился на Чарли в ожидании ответа на предложение. Алис испуганно последовала его примеру.

Пару мгновение маг колебался, было видно, что ему хотелось поговорить с другом наедине.

— Красавица, не бойся, мы в доме шамана, сейчас для тебя здесь самое безопасное место на земле.

Алис кивнула, но в душе не согласилась, самое безопасное место — рядом с Чарли, она это точно знала. Алик не обманул, через минуту после того как мужчины покинули хижину действительно заиграла музыка. Звук были низким и глубоким, непривычным и оттого казался странным, Алис так и не смогла определить музыкальный инструмент, на котором играли. Несколько человек достали бубны и периодически постукивали ими в такт. Дети и старики, мужчины и женщины сложили грязную посуду около стен и, подняв руки над головой, принялись качаться в такт, подпевая. Алис осторожно, чтобы никому не мешать, пересела поближе к выходу и забилась в угол, сжавшись в комок, стараясь быть как можно неприметнее. Слава богу, на нее никто не обращал внимания. Почти никто. Беременная жена Алика то и дело кидала быстрые взгляды в сторону девушки, словно каждый раз надеясь, обнаружить занимаемый Алис угол пустым. Минут через двадцать самая дряхлая старуха из присутствующих трясущимися искривленными возрастом руками принялась разливать из одного из котлов какую-то жидкость в маленькие глиняные стаканы и передавать людям. Один достался и Алис. По запаху — чай с мятой, но девушка засомневалась, стоит ли пить непонятные жидкости в столь подозрительном месте, тем более что состав каши на ужин так и не удалось определить. Вроде бобы с мясом, но это не точно.

— Пей, — Алис услышала голос в полуметре от себя и вздрогнула.

Прямо напротив нее сидела та самая старуха и внимательно смотрела на девушку. Ее уродливое, порезанное тысячей морщинок лицо было слишком близко, чтобы Алис могла отвести взгляд, куча амулетов на шее звонко стукались друг о друга при каждом движении ведьмы. Как она умудрилась незаметно подобраться к Алис осталось загадкой. Пожилая женщина дотронулась сморщенными пальцами до груди Алис, туда, где билось сердце.

— Страх — уйти. Сомневаться — уйти. Быть хорошо, — низко пропела она.