Полукровка

Эста поднялась со стула и начала ходить вокруг стола.

— Я не верю в то, что огромное судно может исчезнуть бесследно. Кроме того, это очень напоминает ситуацию с нашими кораблями. Пускай предъявляют обвинения. Мы настоим на создании независимой комиссии по расследованию. Пусть обшарят хоть всю планету. Однако, ноги их не будет на Олмании, если сами они откажется от встречного расследования на своей территории.

— Я думал об этом. Однако нашу сторону мне придется представлять одному. Науб не в состоянии вести дебаты. Он вообще не в состоянии что-либо контролировать.

— Я поняла, что от меня требуется.

— Проведи расследование самостоятельно. И будь осторожна. Надеюсь, это не заговор.

— Я вылетаю через час. Ты останешься здесь до заседания. Как только появятся новости, я сообщу.

— Я поддержу его позицию.

Эста и Стефан удивленно уставились на Урджина.

— Поскольку Стэфан будет настаивать на расследовании, я ходатайствую за создание комиссии. Даннару поддержат как минимум 40 % представителей.

— А Фуиджи пойдет на это?

— В этом вопросе наши личные интересы не страдают, наоборот, как союзники Олмании мы обязаны вас поддержать.

— Ты понимаешь, что поползут разговоры о моем влиянии на политические решения Доннары?

— Пусть сотрут себе языки. Это не имеет значения. Отныне любое наше решение в кулуарах будут обсуждать со стороны супружеской постели. Меня другое беспокоит. Я вылечу к тебе сразу после заседания Совета вместе со Стефаном. Но до того, как мы прилетим, кто позаботится о тебе?

— За меня не беспокойтесь. Я сама о ком хочешь позабочусь.

— Такое отношение меня не устраивает, — заявил Урджин. — Кому ты можешь там доверять?

— Назефри.

— Кто она?

— Двоюродная сестра по материнской линии. Она выросла вместе с нами. Ей я могу доверить собственную жизнь.

— Хорошо, кто еще?

— Никто, — ответила Эста.

Стэфан был шокирован ее ответом:

— А Зафир, я могу попросить его прилететь на Олманию. А Учитель? Он тоже может прибыть.

— Нет.

— Что значит "нет"? Я доверяю им, как самим себе!

— Я сказала "нет", Стэфан, и точка.

— Что с тобой происходит? Твои вибрации меня изнуряют.

Урджин понял, о чем говорил Стефан. Он и сам чувствовал, как потоки какой-то непонятной силы ударяются ему в грудь, оставляя неприятные ощущения. Более того, он понял, что может их видеть, словно волны марева, едва уловимые глазом.

— Прости, Стефан. Ты же знаешь, я не чувствую.

Она врала, глядя брату в глаза. Это было подло, но ничего поделать она не могла.

— Ладно. Я пошлю сообщение на Олманию. Назефри займется расследованием и к твоему прибытию предоставит собранные материалы. Будем надеяться, что все обойдется. Хотя твое настроение меня совсем не радует, я бы даже сказал, что оно меня беспокоит.

С этими словами Стефан вышел из комнаты и направился к себе.

Урджин подошел к ней, обнял и притянул к себе.

— Я не знаю, что творится в твоей голове, но у меня такое впечатление, что вчера с тобой что-то произошло. Ты точно ничего не хочешь мне сказать?

— А ты? — она отстранилась и пытливо взглянула на него.

— Только то, что я буду очень скучать по тебе.

— Я тоже буду по тебе скучать, Урджин, — она положила голову ему на плечо и тяжело вздохнула.

Он больше не задавал ей вопросов. Только отдал необходимые распоряжения и помог упаковать вещи.

Никто не знал, насколько ему было тяжело отпускать ее. И стоя на ветру возле ее корабля он особенно сильно ощущал, что может все потерять. Попрощавшись со всеми, она, наконец, подошла к Урджину. Полы ее нового черного плаща развевались в воздухе, а из-под большого капюшона на него смотрели ярко-синие светящиеся глаза. Он взял ее за руки и погладил нежную кожу.

— Пообещай, что будешь осторожна.

— Обещаю.

Она хотела было отвернуться от него, потому что непрошенная боль в сердце снова защемила внутри. Но он не отпустил ее руки, заставив ее вновь приблизиться к себе.

— Пообещай, что будешь думать обо мне каждую ночь, что проведешь в постели без меня.

Эста улыбнулась той чувственной энергии, которую он подарил ей в этот момент. Она буквально обволакла ее, приятно разнося знакомую дрожь по телу. Урджин вновь заметил что-то похожее на искажение пространства и ощутил ту же дрожь.

— Обещаю, — ответила она.

Он притянул ее ближе и жадно впился в теплые губы. Изумленные родственники, не слышавшие их разговора, из вежливости отвернулись. Эста ответила на поцелуй так, будто он был последним. Только она знала, что от ее разговора с дядей зависит, встретятся ли они вновь.

— А теперь иди, иначе я тебя не отпущу.

Он поцеловал ее в лоб, развернулся и пошел прочь, не в силах смотреть, как дверь грузового отсека закрывается за ней.

Глава 13

Перелет показался Эсте вечностью. Она знала, что заседание Межгалактического Совета уже состоялось, но электронное сообщение она получит только тогда, когда прилетит на Олманию. Она лежала в своей постели и думала об Урджине, вспоминая его нежные руки, губы, шелковистые волосы, которые так щекотали ей тело.

Слезы опять навернулись на глаза. Она уже дала себе слово, что если дядя Науб подтвердит ее предположения, она покинет Олманию раньше, чем нога ее мужа ступит на поверхность этой планеты.

Еще она размышляла о своем положении. Дядя Науб, по сути, всегда был регентом ее и Стэфана. По праву наследования, Стефан должен был стать Императором в двадцать пять лет. Эста с ужасом думала о том, что дядя может покинуть их мир, так и не успев передать власть брату. В этом случае, неизвестно, кто станет новым регентом, ведь у Науба нет детей, а кузина Назефри младше Эсты на год.

Вражда Олмании с Навернией тянулась уже сотни лет, и никто не был уверен в том, что новое перемирие продлится долго. Они пережили две межпланетарные войны, последняя из которых закончилась подписанием мирного соглашения, когда Эста только появилась на Свет. С тех пор отношения между двумя Империями накалялись постоянно. Когда ей было шестнадцать, от войны Олманию уберегло чудо. Родители Аликена спасли ей жизнь, и с тех пор она неустанно платит повстанцам за доброту и понимание.