Полукровка

— Ты думаешь, у тебя останутся силы на Кирта, после того, что я сейчас с тобой проделаю!? — Бросил ей вызов Зур, направляясь к кровати, при этом на ходу снимая с себя одежду. Уже возле самой постели, он, взглянув на Юцата, приказал. — Оставь нас.

************************

После того, как Глория задала ему свой последний вопрос, Кирт, воспользовавшись наступившей тишиной и данным, наконец, ему спокойствием, полностью расслабился, как телом, так и разумом.

Погрузившись в глубокую медитацию, он стал заполнять своё пустое Ядро энергией этого мира.

Продолжать бесполезную борьбу с кандалами, с которыми он всё равно бы ничего не смог сделать, означало продолжить тратить жалкие остатки своих сил и энергий впустую. А ведь главным сейчас было снова привести себя в достойную физическую форму для новой предстоящей борьбы с врагом. Ведь Кирт не сомневался в том, что его битва ещё не закончена. И вскоре ему снова предстояло сражаться. Сражаться за свою жизнь и за жизнь Глории.

Чтобы выжить и победить в этом сражении, ему нужна была вся его сила и энергия. Поэтому он, уйдя от реальности, медитировал. Накапливая энергию и восстанавливая свои силы.

Помимо всего прочего, Кирт очищал и разум. Очищал от заполнившей тот информации.

Неприятной, раздражавшей и злившей его информации. Выводившей его из себя. Заставлявшей подняться на поверхность его сущности диким, звериным инстинктам и желания.

Ведь он хотел отомстить! Отомстить тому, кто убил его родителей и деда. Отомстить тому, кто был виновником стольких смертей на Атлантиде. Ведь это именно Зур начал ту войну между людьми и монстрами. И именно он и был во всём виноват.

Но Кирта хорошо обучили наставники в монастыре Стихий. А жизнь после обучения, прошедшая в постоянных скитаниях и сражения, дополнила это обучение.

Чтобы побеждать и выживать, мало было быть сильным, ловким и быстрым. Ведь всегда найдётся кто-то быстрее и сильнее.

Необходим был ещё и разум. Желательно такой же сильный и быстрый. Ведь для того чтобы побеждать и выживать, нужно было быстро соображать, и принимать мгновенные решения, от которых зависела жизнь.

Но если в голове бардак, и все твои мысли заняты только о мести, то никакой речи не могло идти о нормальном, внутреннем, психическом состояние. Про то состояние, в котором все принимаемые тобой решения, верные и правильные.

Полностью погрузившись в состояние глубокой медитации, Кирт, закрыв глаза и опустив голову, был похож теперь на спокойно спящего человека. Что со стороны, было чем-то невероятным. Учитывая неудобное, стоячее положение пленника. Положение, в котором тот не просто стоял на ногах, а ещё и был прикованным к стене, за поднятые вверх руки.

Во всяком случаи так про своего любимого подумала, снова ставшая смотреть на него Глория. Ей ведь уже порядком надоело затянувшееся молчание и вообще полное бездействие. И для неё был чем-то диким, этот спокойный сон Кирта.

— Кирт, ты что спишь? — Не выдержав, недовольно поинтересовалась она спустя час.

— Нет, не сплю. — Успокоил её Кирт, продолжая при этом находиться всё в таком же положении с закрытыми глазами. Его Ядро было теперь полно энергии, так что теперь он находился в поверхностной медитации, и смог услышать обращённые к нему слова девушки. — Я просто пытаюсь отдохнуть и восстановиться.

— Для чего? — Теряя над собой контроль, снова возмутилась Глория. — Чтобы не заснуть от усталости, наблюдая за тем, как меня будут мучить!

Открыв глаза, Кирт удивлёно посмотрел на девушку, которая поняла, что потеряла над собой контроль и наболтала какой-то чуши.

— Извини. — Виновато прошептала она. — Просто у меня уже нервы не к чёрту.

— Вот, почему я и отдыхаю. Нужно расслабить тело и нервы. — Разъяснил ей Кирт.

— А мне вот не даёт расслабиться, кроме мысли о предстоящем мучении, ещё один вопрос. — Честно призналась Глория. — Почему ты сразу не узнал Зура?

Давно уже ожидая этот вопрос, и удивляясь, что столь любознательная Глория его так и не задала среди того множества других вопросов, которые на него посыпались после их пленения, Кирт с готовностью пояснил.

— На Атлантиде, Зур имел совсем другой человеческий облик. Здесь же на Земле, он принял облик Тилля, который, по-видимому, ему самое большее приглянулся. Да и сам по себе этот облик соответствовал натуре и сущности Зура. Ты ведь сама видела, что он мог позволить себе, открыто вытворять на глазах миллионов, во время концертов.

— Это что выходит, что он может кроме своего звериного и настоящего человеческого облика, принимать и облик других людей!? — Поразилась девушка.

— Да, такое могут делать только очень сильные чистокровные оборотни. Настоящие мастера Трансформации. Но есть одно но!

— Какое? — Тут же заинтересовалась Глория, снова отдавшись своей любознательности. Она, словно маленькая девочка, узнавала всё новые и новые потрясающие вещи.

— Чистокровный оборотень, мастер Трансформации, для того чтобы принимать долгое время не присущий его физической форме человеческий облик, должен постоянно иметь перед собой настоящий оригинал.

— Выходит, настоящий солист «Рамштайна», Тилль Лидеманн жив! — Восхищёно догадалась до сути Глория.

— И не только он. А так же и все остальные члены группы. — Дополнил её Кирт.

— Наверное, они тоже где-то здесь, в замке. — Стала расширять выводы Глория. Но тут она вспомнила, в каком они сами положении находились. Вспомнила и печально выдохнула воздух, а вместе с ним и чуть не зародившуюся радость и надежду. — И они, такие же пленники, как и мы.

Полным злобы и негодования взглядом, она обвела их камеру. И тут, её взгляд остановился на входе, где только что появился новый визитёр.

— А он что здесь делает!? — Удивлёно и недовольно девушка сопровождала взглядом направившегося к Кирту брака.

— Вот, так встречают своего освободителя! — Возмутился Ватизар, бывший тем самым браком, что нанёс пленникам визит.

— Ты, почему так долго? — Недовольно поинтересовался Кирт у подошедшего к нему спасителя, как сам только что себя назвал Ватизар.

Услышав недовольство и упрёки от Кирта, Ватизар стал оправдывать свой столь запоздалый визит к пленникам.

— Ты думаешь, легко было стащить ключ от ваших кандалов! Да и добираться мне до замка, как и до самой Германии, пришлось, в отличие от вас не самолётом. А своим ходом. И вот, какую я вижу благодарность за свои труды!