Полуночная тень

Ещё несколько раз группы из стражников и лучников проходили вблизи от укрытия оборотня. Свет их фонарей замирал в миллиметре от фигуры вора, но тень не давала своего подопечного в обиду, обволакивая и закрывая мальчика от пытливых глаз. Каждый раз Реми замирал и переставал дышать, боясь быть обнаруженным, каждый раз про себя молил о помощи Тень. Судьба была на стороне Джека, стражники тихо переговаривались и ругались на сбежавшего сопляка, но так и не нашли его в ящиках.

Реми с замиранием сердца ждал рассвета. Новый день сулил новые опасности.

Небо светлело, и солнце, подступающее из-за гор, всё ярче освещало окрестности. Тень рассеялась и более не укрывала беглого воришку. Ребёнку следовало покинуть укрытие, пока стража рассеялась по городу и двигаться в сторону спасительного леса.

Реми сконцентрировался на своих врождённых способностях оборотня. Прислушиваясь к каждому звуку, улавливая взглядом каждую мелочь, он стал медленно выползать из укрытия. Стража всё ещё сновала по округе, мальчик перебежками от ящика к мусорному ведру, от тележки к сумкам одного из пассажиров дирижабля, от куста к дереву, с набухшими почками, двигался в некоем направлении.

Не совсем понимая, куда бежит, Джек продолжал перемещаться. Дядя учил не стоять на месте. «Движение – жизнь», повторял он. Главное не останавливаться, про себя твердил мальчик. Если он не будет стоять на месте, то обязательно куда-нибудь придёт и сумеет улизнуть от стражи.

Проползая практически под прилавком одной из торговых палаток, мальчик не устоял и прихватил с собой булку. Продавец сперва не обратил внимания на воришку, но затем узнал свой товар в грязных руках бродяжки и поднял шум, на который сбежались стражники.

Заткнув добычу за пояс, Джек рванул в направлении людей, толпящихся у трапа. Бесстыдно толкаясь в толпе мужчин и женщин, проползая у них между ног и перепрыгивая сумки, воришка залез по трапу на открытую палубу, где тут же схватился за канат и залез выше, прячась от людей в форме.

Толстые канаты уходили вверх, к огромному воздушному шару и крепились на небольшой деревянной платформе. От платформы вбок тянулись длинные деревянные балки, удерживающие рулевой механизм, и стальные тросы, приводящие в действие двигатель – огромные ветряные лопасти, как у мельницы. На тонкой платформе под самым брезентовым шаром располагались небольшие крючки, поршни, валы, пружины и маховики, натягивающие железные тросы и канаты. Среди всего этого механического ужаса, пропахшего железом и маслом, решил спрятаться Джек, пролезая между верёвками и стараясь ничего не задеть. В щели между досок, он видел нижнюю палубу, куда прибывали люди с багажом.

Вскоре раздался свист и все механизмы вокруг оборотня пришли в движение, закрутились зубчатые колёса, сжались пружины, натянулись стальные тросы, задвигались поршни, всё это сопровождалось скрежетом, от которого сводило зубы, свистом и скрипом. Грохот стоял чудовищный, Джек заткнул уши руками, зато он мог не бояться, что его найдут по шороху.

Подул сильный направленный поток воздуха, позади воздушного шара активировались и раскрутились огромные вентили, приводящие в движение гигантские полости. В разум оборотня пробилась мысль о том, куда его привела нелёгкая. В тот же миг, конструкция затряслась и закачалась, Джек не удержал равновесия и шлёпнулся на задницу, схватив при этом свою драгоценную булку, чтобы не упала ненароком.

Мальчик хотел бы увидеть, что происходило в Белом Клыке, стояла ли на станции стража, посещала ли их мысль, что вор покинул город, но весь обзор закрывало брезентовое полотно. Казалось, оно было повсюду, от него исходило тепло и даже жар, воздушный шар нависал над конструкцией. Наполненный горячим воздухом он поднимал платформу.

Это был дирижабль! Покачнувшись он оторвался от земли и стал плавно плыть на волнах воздушных масс. Реми впервые летел на дирижабле, дядя рассказывал об этом во всех смыслах интересном транспортном средстве, но мальчик и вообразить себе не мог ощущения на борту. Жуткий шум поутих, когда все механизмы пришли в движение и тросы зафиксировали в одном положении, жар от брезента обжигал голову, а сквозняк продумал спину, вонь масла и железа вызывала тошноту.

Оборотень улёгся спиной на доски, устроившись между маховиком и поршнем, а ноги задрал к брезенту, грея промёрзшие пятки. Что ж, дирижабль – это не тюрьма. Всё сложилось не так плохо. Реми, а ныне вор-преступник Джек, хотел повидать мир, а теперь он на дирижабле, улетит так далеко, как и не снилось. Остался один вопрос: куда он летел? Куда прилечу, туда прилечу. Дядя говорил «загад не бывает богат». Куда бы не прилетел, всё лучше, чем Белый Клык, на деле оказавшийся чёрной язвой.

Пригретый жаром от брезента, обласканный свежим воздухом сквозняка, убаюканный шелестом шестерёнок и свистом тросов, мальчик не заметил, как задремал. Глаза его закрывались сами собой, после напряжённой бессонной ночи в ящиках. Здесь, среди механизмов, воздушного шара и шума, оборотень почувствовал себя в относительной безопасности и смог немного отдохнуть.

Дирижабль поворачивал, натянулись тросы слева от мальчика, заскрипели, зажужжали железные зубцы, механизмы пришли в действие. Джек проснулся и сжался на свободном клочке платформы. Съев сухую булку, оборотень посетовал, что не украл больше; в животе бурлило от голода. Дремать дальше ребёнок побоялся, натянутые тросы и канаты, остановившиеся на время поршни – всё это не внушало доверия. Что если в следующий раз ему не повезёт, механизм заденет его, затянет между зубцов шестерёнок край рубахи.

От нечего делать Джек ползал по платформе и разглядывал пружины, поршни, валы и маховики. Назначения их мальчик не понимал, строил теории, но вскоре это ему надоело. Близко к вентилям он не решался подходить, сильный ветер сдувал всё, заставлял жмуриться и цепляться за катаны. По краям располагались самые опасные зубчатые кольца и пружины, к которым Джек счёл за лучшее не приближаться, в итоге лишив себя обзора на землю с высоты полёта.

Оборотень нашёл местечко, где сквозняк был не таким сильным, а брезентовая оболочка шара располагалась достаточно высоко. Усевшись там, мальчик некоторое время через щели в досках наблюдал за пассажирами на нижней палубе. В памяти ожила картина: Николас, пронзённый мечом, кричал ему бежать. Зачем человек пожертвовал собой? Реми хватило смерти Сима, зачем ещё и старик убился, и всё ради него, оборотня. Если бы знал Николас, что ребёнок рядом с ним имел вторую звериную сущность, стал бы он жертвовать собой? Реми не хотел думать об этом, но продолжал, пока голова его не опустела от усталости. Тогда воришка полез шарить по своим карманам, в несбыточной надежде найти что-нибудь пожевать, но наткнулся на кое-что поинтересней.

Отмычки! В одном из его карманов оказались отмычки Николаса, железные палочки разных форм и толщины.

Но когда он успел? Неужели, когда подтянул к себе и прошептал наш план? Но зачем? Он что знал, что погибнет? Знал и всё равно…

Мальчик сжал отмычки и закрыл глаза. Старый вор сделал для него так много, для чужого ребёнка. Почему он был так добр? Напряжение и лишения последних дней накатило на оборотня, из горла вырвался хриплый стон, грудь сдавило тяжёлой болью. Если бы только Джек мог выплакать всю эту муку. Дядя говорил, что мужчины не должны разводить нюни, но он также говорил о спасительной силе слёз, помогающей унять боль. Джек прохрипел «пожалуйста», но слёзы не желали появляться в его глазах. Они сгорели в том ужасном пожаре. Ребёнок не мог выдавить из себя ни слезинки.

Я просто вырос. Ага. А мужчины не плачут. Вот и всё. Я теперь взрослый, уговаривал себя мальчик, сжимая грудь.

Отмычки – прощальный подарок его друга и учителя. Рука поднималась выше и коснулась ошейника. Мальчик настолько привык к нему, что не замечал боли, приносимой внутренними клёпками.

Нет! Ошейник нужно снять! Николас, ты помогаешь мне даже после смерти…

Обретя цель на ближайшее время, Джек пытался снять ошейник. Он надолго занял руки и мысли.