Полуночный Дождь

— Микки! — снова захныкала она, только на этот раз Пи дернула меня за руку и топнула ногой.

— Что, Пи? Ты ведешь себя не очень вежливо.

— Это потому что ты не слушаешь меня.

— Ты должна подождать, пока другие закончат разговаривать. Нельзя так перебивать, когда кто-то говорит. Это грубо.

— Но я же первая говорила.

Верно подмечено.

— Что ты хотела сказать, Пи?

— Мне надо сказать тебе это на ушко.

Я глубоко вздохнула и наклонилась к ней.

— Я хочу какать.

— Прямо сейчас? — нахмурившись, спросила я обычным тоном.

Она притянула меня обратно к себе и прошептала на ухо,

— Да, я съела слишком много оладий. У меня живот болит. Но не рассказывай тому дяде, ладно?

— Я никогда так не подставлю тебя. Я на твоей стороне, малышка, — подмигнула я. Что ж, она была права.

Она пыталась сказать мне до того, как Джоэл подошел к нам.

— А у вас есть тут туалет? — спросила я, влезая в их с Блейком разговор о пустяках.

— Конечно. Прямо за той дверью. Раковина в туалете не работает, но в коридоре есть служебная, можете воспользоваться ею.

— Спасибо, — я взяла Пи за руку, и она поспешно потащила меня в туалет. Она не дурачилась.

Ей действительно нужно было в туалет. Немедленно.

— Пойдем.

— Я иду. Беги. Я подожду здесь.

Пи не стала возражать. Я уверена, она была на унитазе до того, как я подошла к двери. Фотографии старых зданий Нэшвилля украшали стены, и я не спеша рассматривала их, пока ждала Пи.

— Случилось кое-что плохое.

— Что ты натворила? — в испуге я повернулась к Пи, которая выглядывала из-за двери.

— Почему ты всегда винишь меня?

— Ну, ты единственная, кто находится в туалете, так что, если случилось что-то плохое, то это сделала ты.

— Но я не хотела. Думаю, тут слишком много туалетной бумаги.

— О, господи. Пи...

Я открыла дверь и увидела туалетную бумагу, плавающую сверху.

— Что нам делать? — прошептала она.

— Поищи вантуз, — успокаивающе произнесла я, шаря вокруг в поисках, чем бы прочистить унитаз.

Здорово.

— Я нашла швабру.

— И что ты собираешься ею мыть? Будем надеяться, она нам не понадобится. Посмотри-ка в том шкафчике.

— Э-э, Микки. Происходит что-то очень ужасное.

— О, Пи. Теперь можешь брать швабру.

— И что же нам теперь делать?

— Без вантуза я не знаю. Как много ты покакала?

— Много. Смотри. Вода опускается. Думаю, все починилось.

Мы с Пи стояли возле унитаза и наблюдали, как вода медленно уходила в канализацию. Слава богу.

Она была бы так смущена, если бы нам пришлось звать владельца склада. Я поспешно вытерла все, что пролилось через край, и смыла воду в унитазе еще раз. Пришлось сделать это три раза, прежде чем унитаз нормально заработал.

— Микки, не рассказывай никому, ладно? — взмолилась Пи, глядя на меня снизу-вверх.

Я взяла ее за руку и улыбнулась,

— Никогда.

Мы действительно нашли красивый черно-серебристый витринный шкаф, и я влюбилась в него. Я не могла поверить в цену и думала, что он должен стоить намного больше восьмисот долларов. Блейк согласился и даже слегка поддразнил Пи, сказав ей, что подарок на ее день рождения займет все три полки. Она умоляла его рассказать ей о подарке.

Следом Джоэл показал Пи очень необычный спальный гарнитур. Мне он очень, очень, очень понравился.

— Ему более двухсот лет, — похвастался Джоэл, проведя рукой по отделанной черным поверхности. Мебель была потрясающе красива.

— Я его не хочу.

Мы с Блейком оба, нахмурившись, посмотрели на нее.

— Почему? Ты серьезно, Пи? Ты не считаешь эту мебель красивой?

— Да. Я думаю, она красивая, но ей двести лет.

— Больше, — продолжая хвастаться, улыбнулся Джоэл.

— Пи, именно это и делает эту мебель такой особенной, — сказал Блейк, опускаясь на колено перед ней.

— Я такую не хочу, я хочу новую кровать.

— Она новая, — возразил он.

Я вмешалась, когда поняла, в чем дело.

— Все в порядке. Мы посмотрим в другом магазине. Но ты ведь не против витринного шкафа?

— Не против.

— В чем дело? — прошептал Блейк. Я улыбнулась, когда он украдкой поцеловал меня.

— А ты подумай.

— Что?

— Хочешь леденец? — спросил Джоэл Пи.

Она заглянула в банку в виде плюшевого медвежонка и задумчиво поджала губы,

— Они без глютена, в них содержится искусственный сахар?

— Э-э...

— Забей. Не нужно ей больше ничего есть, — заверила я Джоэла.

Сара... Она как раз рассказывала мне, сколько сахара содержится в пончике с шоколадной начинкой, который я с удовольствием поедала. Даже после лекции я все равно наслаждалась им. Как и Пи. Она еще недостаточно сильна, чтобы отказаться от любимых сладостей. Могу поспорить на свои большие пальцы.

Блейк договорился о доставке шкафа, и мы снова отправились в путь. Рука об руку, держась за руки. Пи опять шла с краю и каждый раз отпускала руку, чтобы обойти встречавшийся на пути знак.

— Пи, почему ты не захотела тот гарнитур в спальню? Он был великолепен, — поинтересовался Блейк.

— Потому что ему двести лет.

— Не понимаю. Именно поэтому он такой особенный.

— Ну-у, придется спать там, где мертвецы спали. Я хочу новую кровать.

— Мертвецы? О чем ты?

Я прыснула со смеху. Боже, я ее обожала.

— Понимаешь, люди не живут двести лет. Поэтому они мертвецы.

— Что? — спросил Блейк, все еще стараясь постичь ее маленький разум. По его лицу было видно, что он понятия не имеет, о чем она говорит.

— Она пытается сказать, что тот, кто спал на этой кровати, сейчас уже мертв. Она не хочет спать там, где спал тот, кто уже умер.

— Да, это заморочка Пи, — заявила она, пиная камушек по дороге.

— Это глупо, — прошептал Блейк так, чтобы только я смогла услышать.

— Для меня это имеет смысл, — пожала я плечами.