Полуночный маскарад

Но в последнее время Латимер стал задумываться: а не могла ли Дебора пойти чуть дальше разработанного плана? Они говорили о легком флирте и заигрывании, но теперь… Латимер положил руку перед собой на стол и осторожно заметил:

— Что ты думаешь насчет этого молокососа Сеймура? Ты получила от него неплохие пустячки, особенно хороши сапфировые серьги; когда мы вернемся в Лондон, за них можно получить приличные деньги. Но будь осторожна: нам не нужны неприятности или осложнения.

Дебора улыбнулась:

— Ну уж! Не преувеличивай, поверь мне. Я знаю, как управлять мужчинами, а уж тем более этим ягненком.

Его не убедили слова Деборы: он слишком хорошо знал тщеславие сестры.

— Не такой уж он ягненок. Вчера вечером, когда ты вальсировала со Слэйдом у Хемптонов, я видел его лицо.

— Ну… Я знаю, — самоуверенно ответила Дебора. — Он на меня очень злился, и, знаешь, в нем пробудилась страсть. — На ее губах заиграла мечтательная улыбка, и она добавила:

— Захарии вполне зрелый молодой человек, и я не прочь зайти в отношениях с ним достаточно далеко.

Латимер напрягся, его голос стал угрожающе тихим:

— Однако, если мне не изменяет память, мы договорились только использовать его, а не соблазнять.

— Ты напрасно волнуешься, мой дорогой братец, — ответила Дебора с вульгарной интонацией. — Я знаю, что делаю. Кроме того, — нетерпеливо заметила она, — я заслуживаю награды за то, что ты воспрепятствовал мне стать женой Доминика Слэйда, и за те страдания, которые я вынесла во время пародии на замужество со старым Боуденом. — Ее красивое лицо исказилось, и она продолжала:

— Ты представить себе не можешь, каково целовать старого сварливого козла! Позволять ему прикасаться ко мне, заниматься любовью! Если бы ты о нем вовремя не позаботился, я не знаю, сколько бы еще я смогла выдержать.

— Ты заткнешься? — прорычал Латимер. — Твой длинный язык доведет нас до виселицы. Инцидент с Боуденом в прошлом, выбрось его из головы.

Пожав хрупкими плечами, Дебора с удовольствием отпила из чашки.

— Замечательно. Но перестань мне читать нотации о том, что я должна делать. — Хитрая искорка засветилась в ее глазах. — Ты сам не так уж хорошо сработал с этой вульгарной девицей.

Голубые глаза Латимера словно остекленели, и ледяным голосом он ответил:

— Может, мне и не удалось заставить ее лечь в постель, но зато я получил двадцать пять тысяч долларов, которые нам были нужнее. И я решил попользоваться ее прелестями только тогда, когда понял, что нет надежды получить эти деньги.

— Да, но если ты не перестанешь играть в карты, как в последнее время, ты вообще останешься без единого пенни.

— Ой, заткнись! Я знаю, что делаю. Роксбури дал денег на поездку, и он обещал приличную сумму, когда вернемся. Мне здесь надо появляться на приемах, вертеться среди людей — это единственный способ войти к ним в доверие. Есть и кое-что еще, запомни, и больше не кори меня за карты. Многие плантаторы — очень азартные игроки, а есть состояния, которые нажиты умной игрой в карты. И причем большие, гораздо большие, чем обещал Роксбури. И я хочу воспользоваться случаем. Если кажется, что я сейчас теряю, это к лучшему Когда начну выигрывать… — коварство засветилось в его глазах, — , а я начну выигрывать, и очень скоро, — тогда ты будешь довольна результатами, поверь.

— Ты что положил глаз на кого-то конкретно? Латимер кивнул.

— Да. Этот сопляк Франклин. Он из тех беззаботных молодых дураков, которых просто грех не пощипать.

Дебора хмыкнула:

— Хотелось бы верить, что он не скоро догадается, что его дурачат — Это неважно. Если он заподозрит, что я играю нечисто, у него хватит глупости вызвать меня на дуэль, и тогда ему крышка. О чем нам не надо беспокоиться, так это о том, что о нас думают эти провинциалы. Мы скоро уезжаем в Нью-Орлеан, а потом, если все будет в порядке, отравимся в Лондон, и на сей раз при деньгах, с высоко поднятой головой.

Похоже, он не убедил Дебору.

— А ты должен потерять много денег, прежде чем выиграть?

— Я не собираюсь много терять. Но мне важно убедить противника, что он способен меня перехитрить. А наблюдатели пусть думают, что просто судьба ко мне переменилась, и ничего не заподозрят, когда я начну щипать этого молокососа.

— Ту думаешь, что твои хитрости не заметит Доминик? — спросила насмешливо Дебора.

— Что ж, отлично. Пусть заметит. Я не сделаю такой ошибки, как в прошлый раз, представ перед ним на дуэли. Можешь не сомневаться, больше я не буду лежать в грязи, истекая кровью.

Дебора капризно сказала:

— Я до Сих пор не могу понять, почему ты не разрешил мне выйти за него замуж. Он гораздо богаче старого козла Боудена, и я не сомневаюсь — в постели с ним лучше, чем с кем-либо еще.

— Так вот почему ты все время вертишься вокруг него! Надеешься получить от него, чего не получила от него тогда?

А почему бы и нет? — горячо воскликнула Дебора. — Ты развлекаешься со своими женщинами, а почему бы мне хоть раз не переспать с мужчиной по собственному выбору, а не соглашаться на тех, кого ты выбираешь мне из-за денег? — И, надув хорошенькие губки, она продолжала:

— Я не имела бы ничего против выйти замуж за Доминика.

Ее слова задели брата. Латимер встал, пересек комнату и подошел к столу. Наливая себе чай, он раздраженно сказал:

— Если бы я тогда знал, как он богат, я бы не встал на твоем пути. Но я принял его за надменного обитателя колоний, который выискивает жену, чтобы дома произвести впечатление на своих деревенских соседей. — Помешивая чай серебряной ложечкой, Латимер продолжал:

— Но даже если бы я знал все о его состоянии, все равно не думаю, что был бы смысл тебе выходить за него. Он слишком проницателен, чтобы позволить нам его доить. И уж тем более пустить ему кровь.

— Но во втором случае мы бы не слишком много выиграли, — язвительно ответила Дебора. — И, кроме того, я не знаю, захотелось ли бы мне, чтобы Доминик умер. Скорее всего, он устроил бы меня как муж.

— Ну, я в этом не сомневаюсь. А ты можешь себя представить окруженной оравой детей здесь, на краю света? С тех пор как мы тут появились, ты только и делала, что жаловалась на скуку. Думаешь, я поверю, что ты была бы рада похоронить себя в этой глуши? А блеск и сияние лондонской жизни? Лучше не обманывай себя.

Дебора пожала плечами:

— Да, возможно, ты прав. Я должна сказать, что Доминик, во всяком случае сейчас, не совсем тот, что раньше. Он, конечно, красив, как и прежде, но, кажется…

— Меньше ослеплен? Уже не обращает внимания на твои ужимки? Меньше потакает тебе? — иронично спросил Латимер. — Ты забываешь, что у него жена, и, кстати, очень не дурна собой.

— А тебя это беспокоит? — поддела его Дебора. — Ты притворяешься, что она тебя не волнует, что тебя не задевает, что она сумела избежать ловушки и выйти замуж за Слэйда. Но я-то хорошо знаю, что к чему.