Полуночный Прилив
Шрифт:
Теол склонился поближе. — Багг…
— Да, хозяин?
— Это подошва.
— Разве? Ох. Я — то гадал, почему с одной стороны он тоньше, чем с другой.
Теол сделал еще глоток. — Знаешь, все еще отдает рыбой. Могу заключить, что носитель сандалии работал на рыбном рынке и наступил на угря, а потом потерял подошву.
— Я с трудом заставляю себя подумать о том, на что еще он — или она? — мог наступить.
— Да, нёбо ощущает вкусовую гамму, намекающую на сложную и длинную историю приготовленного. Ладно. Как прошли день и вечер?
— Без особых происшествий. Ракет сообщила,
— Три тысячи? Явный излишек.
— Я тоже так подумал. Еще супа, хозяин?
— Да, спасибо. Так в чем его проблемы?
— Геруна? Побьюсь об заклад, просто кровожадность.
— Так просто? Ужас. Думаю, нам надо что-то делать.
— А как прошли ваши день и вечер?
— В делах. Я утомился.
— Вы были на крыше?
— По большей части. Хотя припоминаю, один раз сошел вниз. Зачем — не помню. Кажется, я и тогда не понял, зачем — и пошел спать.
Багг склонил голову набок: — Кто-то приближается к двери. — На улице послышался стук сапок, слабый лязг стали.
— Кажется, мой брат, — отозвался Теол. Повернув голову к входной завесе, он возвысил голос: — Брюс, входи.
Занавеска откинулась, вошел Брюс. — Что за интересный запах, — сказал он первым делом.
— Рыбный суп. Не хочешь?
— Нет, спасибо. Я уже поел, как раз после второго звона. Надеюсь, ты слышал молву.
— О войне?
— Да.
— Очень мало, — сказал Теол.
Брюс колебался. Он со вздохом покосился на Багга. — Среди Тисте Эдур явился новый император. Халл присягнул ему на верность.
— Да, это поистине нехорошо.
— Так что ты под угрозой.
— Ареста?
— Скорее убийства. Все во имя патриотизма.
Теол отодвинул миску. — Мне кажется, Брюс, что ты в большей опасности, чем я.
— Меня хорошо охраняют, а тебя — нет.
— Чепуха! У меня есть Багг!
Слуга поглядел на Брюса с тупой улыбкой.
— Теол! Не время для шуток…
— Багг обиделся!
— Я?
— Разве нет? Я бы обиделся, если бы был на твоем месте…
— Кажется, вы и сидите на моем месте.
— Приношу извинения за неуклюжий речевой оборот.
— Великодушно прощаю, хозяин.
— Ты наполнил меня облегчением…
— Прекратите! — Брюс вскочил, взмахнув руками. Измерил шагами тесное пространство комнаты. — Угроза весьма реальна. Агенты королевы не ведают колебаний. Вы оба в серьезной опасности.
— Как мое убийство изменит факт предательства Халлом родной страны?
— Никак, конечно же. Но твоя история, Теол, заставляет многих тебя ненавидеть. Инвестиции королевы пострадали по твоей вине, а она не забывает и не прощает.
— И что ты предлагаешь?
— Во — первых, прекрати спать на крыше. Позволь мне нанять нескольких охранников…
— Нескольких? О скольких ты думаешь?
— По меньшей мере четверых.
— Одного.
— Одного?
— Одного, не больше. Знаешь, Брюс, я не люблю толпу.
— Толпу? Ты всегда ее любил.
— Теперь — нет.
Брюс посмотрел сердито, потом вздохнул: — Ладно. Одного.
— И ты будешь счастлив? Отлично…
— И больше не спать на крыше.
— Боюсь брат, это невозможно.
— Почему?
Теол взмахнул рукой: — Погляди
на комнату! Это полный беспорядок! К тому же Багг храпит. И мы говорим не о тихом храпе. Вообрази, что ты прикован к полу пещеры, и в нее врывается прилив, с ревом, ревом, РЕВОМ…— У меня на примете трое телохранителей, родных братьев. Один из них всегда будет на посту, даже когда ты спишь крыше.
— Если он не храпит…
— Они не будут спать! Они будут стоять на страже!
— Хорошо, хорошо. Успокойся. Я же согласился. Так как насчет супа? Хоть перекусишь до завтрашнего завтрака.
Брюс глянул на горшок. — В нем ведь вино?
— Точно. И самое лучшее.
— Ладно. Налей полмиски.
Теол и Багг обменялись радостными улыбками.
Глава 15
Между нами черное стекло
Непохожести нечеткий лик
И все дальше разбегаются
Эти братские миры
Напрямик не в силах ты пройти
И рукою не пронижешь тень
На себя ты смотришь в зеркало
Только видишь чужака
Черное стекло встает до неба
Ничего важнее вовсе нет
Промежуток между нами
Странствием не сократить
Ни увидеть четко, ни понять
Мы не можем этот промежуток
И к завесе смутной тьмы
Поворачиваем спины
Что же это значит? Просто
Больше мы не смотрим на себя.
Предисловие к «Избавлению нереков»,
Свет и жар сочились из скалы, безжалостно кружили над узкой дорогой. Призраки устремились к трещинам и расселинам и теперь сидели в них, как ожидающие сумерек летучие мыши. Серен Педак ждала Бурака. Опустила на землю тюк, одернула пропитавшийся потом ватник под доспехами — он пополз по спине, будто слезающая кожа. Она сложила часть доспехов в тюк, что, естественно, не облегчало карабканье к верхней точке перевала.
Сзади не доносилось ни звука; она уже решила вернуться на дюжину шагов и поглядеть, что творится за гребнем. Но тут послышались тихие проклятия и неровные шаги.
«Бедняга».
На всем пути их осаждали духи. Призрачные твари сделали сам воздух возбужденным и неспокойным. Было трудно спать, в поле зрения постоянно что-то мелькало, стоянка оглашалась скрежетом и шепотом. Нервы натянулись до предела.
Взглянув на солнце, она стерла со лба смешанный с песком пот и прошла несколько шагов по тропе. Уже почти кончились земли Эдур. Еще тысяча шагов. Потом день пути вниз, к реке. С ними нет фургонов, так что можно просто нанять лодку и проделать остаток пути в Трейт по воде. Еще день.
«А потом? Сохранит ли он мой контракт»? Это казалось бессмысленным, так что она думала — ее просто отпустят. Свобода, возможность добраться до Летераса. Но Бурак Преграда помалкивал. По правде говоря, за весь путь от селения хиротов он ни произнес ни слова.
Она обернулась поглядеть, как купец вылезает на плоскую середину перевала. Одежда и брюки порваны, в пыли и полосках пота, лицо и шея краснеют нездоровым румянцем. Серен пошла назад. — Здесь мы немного передохнем.