Полупарюр

Мы волновались за Лариску и искренне хотели помочь поискам. Но, к сожалению, на большинство из многочисленных вопросов ответы были только отрицательные: Лариса ничего не боялась, ни с кем не ссорилась, ни с кем не дружила, кроме меня и Игоря, никому из нас на мобильный не звонила… Единственным человеком, с кем она постоянно конфликтовала, была ее собственная мать. Но об этом у нас не спросили.

Допрос с пристрастием длился бесконечно долго – более часа. С нас взяли клятвенное обещание сразу же связаться с Василием Федоровичем, если что-либо прояснится, и отпустили. Когда мы, вымотанные и усталые, наконец, смогли выйти из университета, Игорь наотрез отказался идти искать Ларису.

– По-моему, ее есть кому искать – он был искренне возмущен таким насилием над его драгоценной личностью, как допрос. – И мне есть кого искать. Если твоя совесть так тебя грызет, иди на эту дурацкую выставку сама. А я пойду лучше поищу Эллу.

– Интересно, где это ты ее будешь искать?

– Не знаю еще. Но придумаю.

Волосы на голове моего друга еще более взъерошились, на щеках играл нездоровый румянец, в глазах стояла решимость отыграться. И не требовалось много ума, чтобы догадаться, кто намечается жертвой его дурного настроения. Ссориться с Игорем не входило в мои планы на вечер, поэтому я быстро согласилась.

– Не хочешь идти со мной – воля твоя. Только вспомни, что билетик с выставки принадлежал Элле. Возможно, мы там больше узнаем о ней, чем о Ларисе. Так что, перестань изображать свое любимое животное и пойдем.

– Какое еще животное?

– Глаза выпучены, весь красный и лапками шевелит. По-моему, бешеная креветка – это твой любимый персонаж.

Игорь некоторое время молча смотрел на меня, наверное, представлял, как он шевелит лапками, а потом засмеялся.

– Когда креветка становится красной, она уже лапками не шевелит, – уже совершенно спокойно поправил он. Пар был выпущен, обошлось без жертв, но заманить моего друга на выставку мне так и не удалось.

– Слушай, иди на выставку одна, а я лучше поищу ее в другом месте. Давай разделимся. Так будет быстрее.

Что это за таинственное другое место, в котором он намеревался найти Эллу, мой друг так толком мне и не объяснил. Озадаченная его упрямством, я двинулась в сторону трамвайной остановки в гордом одиночестве и с основательно испорченным настроением.

* * *

Мысль о Лариске вызывала спазмы в желудке и легкую тошноту. Наверное, Любовь Сергеевна права. Надо было держаться рядом с Ларисой, надо было предупредить Ларису о том, что ее попытки привлечь внимание Игоря бесперспективны, – существовало бесконечное множество разных «надо», в результате которых моя подруга возможно не исчезла бы так внезапно и так надолго. Беспокойство за Лариску плавно перетекло в жалость к себе. Жизнь казалась цепочкой сплошных неудач и несчастливых совпадений, начиная с глупого знакомства с МММ, исчезновением Ларисы, Эллы, неприятностей с Любовью Сергеевной и длинной чередой более мелких пакостей от судьбы, которые, возможно, сами по себе и не могли бы испортить настроение, но добавляли последние отвратительные капли в чашу моих душевных страданий. Особое раздражение вызывали мысли о несостоявшемся принце, думать о котором мне категорически не хотелось, а не думать – не получалось. Слезы туманили глаза и, смешиваясь с мелкими капельками дождя, стекали щекам. Опустив голову, чтобы не привлекать внимание прохожих, я брела по дороге, упиваясь самобичеванием и не замечая ничего вокруг. Неизвестно, чем бы закончился этот поход в неведомую даль, учитывая час пик, если бы кто-то внезапно не остановил меня, резко потянув за рукав куртки. Где-то недалеко за моей спиной раздался скрип тормозов и непечатные фразы водителя. Я очнулась, наконец, от своих скорбных мыслей и заметила, что меня буквально вытащили из-под колес грузовика и оттащили с проезжей части дороги, достаточно загруженной в это время суток. Сделал это МММ, который продолжал держать меня за руку и недовольно хмурился. Вид у него был взъерошенный. Заметив, что водитель автомобиля готов перейти от слов к физическим действиям, Денис снова потянул меня за собой, и мы быстро смешались с другими пешеходами.

– Ты собиралась покончить жизнь самоубийством? – со своей обычной приветливо-спокойной насмешливостью поинтересовался он.

– Нет.

– Это утешает. А зачем вылетела на проезжую часть на красный свет?

– Я его не заметила. А как вы здесь оказались? – все, что я могла сказать в свое оправдание, прозвучало бы глупо. А выглядеть дурой в его глазах было совершенно невыносимо. Поэтому объяснения я постаралась опустить.

– Вообще-то, я всегда возвращаюсь домой этой дорогой. Увидел разиню, задумчиво бредущую прямо под колеса машины, и решил, что не хочу быть свидетелем ДТП – я слишком впечатлителен. Между прочим, я тебе жизнь спас.

Может, с некоторым запаздыванием, но это начало доходить и до моего сознания.

– Спасибо. Хотя, наверное, если бы я попала под машину, это было бы только справедливо, сама виновата.

– Возможно, что-то и было бы справедливо. Я имею в виду публичную порку, которую я тебе помог избежать, – он улыбнулся на этот раз совсем не насмешливо и с сочувствием спросил – По какому поводу траур?

– Я все еще не нашла свою подругу и очень волнуюсь.

– Только из-за этого?

Я утвердительно кивнула, шмыгнула носом и, стараясь делать это незаметно, попыталась вытереть слезинки со щек. Он воспринял мое движение спокойно, дал мне свой носовой платок и спросил.

– А где твой обычный эскорт? Вы поссорились? Может, именно из-за него вся эта слякоть на лице?

– Вы имеете в виду Игоря? Нет, не из-за него, – я вынужденно усмехнулась от мысли, что могу расплакаться, очередной раз поссорившись с Игорем. – У него на сегодняшний вечер есть занятие интереснее, чем сопровождать меня. Он сейчас наверное прочесывает парки и заглядывает во все укромные уголки города.

– Зачем?

– Он вбил себе в голову, что в этом из этих мест может оказаться Элла, которая остро нуждается в его помощи.

– Элла?

– Да. Она. Я по его просьбе тогда ее искала у вас.

– Не понимаю. Какое отношение твой друг имеет к Элле?

Неужели он все-таки ревнует?

– Никакого. У него просто гормональное отравление, – горько отмахнулась я.

– Какое еще отравление? Объясни.

– Все очень просто. Например, Юноша видит девушку, и его мозг вырабатывает гормон увлечения – фенилэтиламин. В этой легкой степени гормонального отравления он знакомится с предметом своего увлечения. Их отношения развиваются, становятся более горячими и при виде объекта любви в кровь выбрасывается гормон страсти – допамин. – я неуверенно посмотрела на своего собеседника. «Кажется, меня занесло. Зачем я это говорю незнакомому мужчине с задатками сексуального маньяка?» – проскользнула в моем мозгу здравая мысль, но остановиться я уже не могла. Мой язык работал сам по себе вне зависимости от сигналов, подаваемых ему мозгом. МММ был весь внимание.

– Если они переходят к…э…дальше – то получают ударную дозу окситоцина. А в конце их здравый рассудок добивает эндорфин – гормон наслаждения. Чем больше они встречаются, тем больше концентрация этого гормонального коктейля в их крови. Наступает что-то вроде привыкания, гормонозависимости. В общем, это состояние и есть любовь.

После этой краткой лекции о сущности любви мне было неудобно смотреть на собеседника, но о его реакции я могла судить по его тихому смеху.

– Ты удивительная девушка! Где ты это вычитала? – я подняла голову и увидела, что он не просто смеется – его просто трясет от беззвучного хохота. Надо отдать ему должное – он быстро взял себя в руки, и его глаза снова смотрели на меня немного насмешливо и чуть-чуть восхищенно.

– Вы, наверное, бульварную прессу совсем не читаете.

– Такую – нет. Но в свете твоих новых теорий мой поступок во время нашей первой встречи вполне объясним: я безнадежный гормономан. А коль это – болезнь, то и осуждать меня негуманно.

Так мне и нужно! Сама напросилась.

– Я не осуждаю, – я замялась – Просто…

– Просто после того случая тебе неприятно со мной общаться, – перебил он меня. И по его лицу пробежала легкая тень. Это продолжалось всего мгновение, после чего он вполне жизнерадостно предложил – Хочешь, в виде компенсации за свой неблаговидный поступок, схожу с тобой на эту странную выставку? Меня самого заинтересовало, что могло привлечь такого равнодушного ко всякого рода выставкам человека, как Элла.

С первого момента нашей встречи меня мучил вопрос: почему этот человек сейчас со мной? Тратит свое время, утирая мне слезы, выслушивает глупые теории, спасает от ДТП, в конце концов! После этих слов мои подозрения подтвердились. Он, как и Игорь, ищет Эллу. И только самолюбие брошенного мужа (или брошенного будущего мужа) не позволяло ему делать это напрямую. «Мне эти игры не интересны, как не интересны и Эллочкины духовные запросы» – с внезапным раздражением подумала я и решила отказаться, решительно подняла голову, заглянула в Его веселые глаза и вместо слов вежливого отказа благодарно произнесла: