Полвека без Ивлина Во
Шрифт:
Подонки общества будут существовать всегда. При нынешнем росте преступности в Англии, она превысит уровень американской преступности в 1965 году, а в 1980-м — сицилийской. Зато издатели газет могут утешиться. Забастовки и тяжкие преступления на протяжении всей этой серой эпохи все еще будут главными новостями. Однажды нам расскажут о приключениях американцев или русских, прилетевших на Луну в герметичном космическом корабле, и это будет самое волнующее событие века. Господи, как скучно!
Но где-то около 1970 года мы прочтем о начале новой мировой войны. Большинство моих соотечественников будут ее приветствовать, увидев в ней спасение от скуки. Бедные твари, они забыли, что это такое. Но вскоре
Daily Mail, 1959, December 28
The Estate of Laura Waugh
Зрительный зал
Человек, которого ненавидит Голливуд
О фильме Месье Верду Ч. Чаплина
Чарли Чаплин не просто непопулярен в Голливуде. Долгие годы он был жертвой организованной травли. Сообщество, мало отличающееся по своему нравственному уровню от обезьян в зоопарке, делает вид, что шокировано его мелкими прегрешениями. Его обвиняют, возможно не без оснований, в социализме и пацифизме. Он не участвует в благотворительных акциях, которые кинематограф периодически поддерживает. Любая дубинка сгодится, чтобы побить человека, подарившего миллионам больше чистой радости, чем все его коллеги вместе взятые.
Все очень просто: его ненавидят за то, что он великий артист. В Голливуде иногда прощают талант, но гения — никогда. Они выслеживают его, чтобы затравить до смерти. Как только стало известно, что Чарли Чаплин работает над новой лентой, прежде чем можно было что-то увидеть за пределами его тщательно охраняемой киностудии, критики уже приготовились заклеймить ее. Америка почти единодушно выступила против его нового фильма. Теперь эта волна докатилась до Европы. Я убежден в том, что мы должны оказать ему совсем другой прием.
Я посмотрел фильм на закрытом показе в Голливуде. Я шел туда, надеясь на один вечер вернуться в счастливую пору отрочества, а увидел потрясающее и зрелое произведение искусства. Не хочу сказать, что нашел в этом фильме милое моему сердцу «идейное содержание». Там есть «идея», но скорее неутешительная.
Европеец не может жить в изгнании и сохранить свой культурный уровень неиспорченным. Американские интеллектуалы — это, в основном, беженцы из Центральной Европы, и бедный Чарли подхватил у них пару убогих идей. Гении часто пробавляются самыми нелепыми идеями.
Чарли вложил в этот фильм всего себя. Он — сценарист, режиссер и продюсер в одном лице. На протяжении всей картины он постоянно в кадре. Все исходит от него, в том числе и абсурдные идеи, и непревзойденная актерская игра, и искусство рассказчика.
Хорошо знакомый нам бродяга остался в прошлом. Его сменил вертлявый, старомодный, элегантно одетый французский буржуа, месье Верду, который промышляет тем, что женится и убивает своих «жен», чтобы завладеть их состоянием. Холодный профессионал, он мастерски, хотя и без особого удовольствия, выполняет свою работу и после каждого убийства возвращается к себе домой, где царит трогательная семейная идиллия.
Мы знакомимся с ним в саду, среди благоуханных роз; на заднем плане дымит мусоросжигательная печь, где он избавляется от только что убитой жертвы. А расстаемся у эшафота, где он — блестящий штрих — выпивает глоток рома, которого никогда прежде не пробовал, отчего его походка становится неуклюжей, а удаляющаяся фигура вызывает в памяти легендарные финалы чаплиновских фильмов, в которых маленький жалкий
бродяга идет вразвалочку навстречу неведомой судьбе.Между этими двумя сценами располагается череда великолепных выдумок; не будем их пересказывать, чтобы не испортить удовольствия зрителям. У другого режиссера повторяющаяся тема женоубийства могла бы стать назойливой. Здесь она не теряет свежести и не перестает изумлять.
Чарли Чаплин давно сошел с экранов. Появилось новое поколение зрителей, которые вообще его не знают. Для них фильм будет откровением, для нас — волшебным напоминанием о том, что перед нами — величайший актер всех времен, достигший творческой зрелости. Каждое движение он выполняет с точностью танцовщика. Посмотрите, как, шаркая ножкой, он демонстрирует качество паркета в доме, который пытается продать. А вот он накрывает стол на двоих, а потом вспоминает, что прошлой ночью успешно разделался с очередной жертвой, и оставляет один прибор для себя. Сравните эти мельчайшие, изысканные штрихи и приемы актерской техники с тем, что делают популярные звезды киноиндустрии, и вы поймете, почему против него все ополчились.
В фильме есть сцена с полицейским и бутылкой отравленного вина, которую я не хотел бы портить пересказом. Я просто хочу засвидетельствовать, что эта сцена — высшее достижение актерского и режиссерского искусства, какое мне довелось видеть.
Как я уже говорил, в фильме есть моменты надуманного философствования. Есть и неуместная сентиментальность. Но не будем чересчур привередливыми. «Месье Верду» — единоличное творение Чарли. В фильме играют и другие актеры, и все, за исключением тюремного капеллана, — превосходные, но они лишь воплощают выдумки Чаплина и служат для него фоном.
Успех или провал «Месье Верду» в Англии будет проверкой — не Чаплина, а нас с вами. Неужели мы настолько одурманены Голливудом, что утратили вкус к искусству высшей пробы? Позволю себе в этом усомниться.
Evening Stamdard, 1947, November 4
The Estate of Laura Waugh
Ох, уж эти Римские скандалы
О фильме Сладкая жизнь Ф. Феллини
Более двух тысяч лет Рим был священным городом, единственной в своем роде столицей западного мира. Подобно человеческому сердцу, изнутри его раздирали распри, а извне угрожали варвары.
В настоящее время ему угрожают не варвары, а кинематограф и тесно с ним связанный новый тип туристов — не любителей искусства и не паломников, а искателей развлечений. Именно для них был выстроен квартал возле виа Венето. В соответствии с наспех принятым законом, недавно были закрыты бордели — скромные, недорогие и дисциплинированные, а их место заняли безвкусные ночные клубы. Они составляют незначительную часть города, которая привлекает к себе незаслуженно большое внимание.
Римляне всех сословий — куда более нравственные и достойные люди, чем жители Лондона, Парижа или Нью-Йорка. В Италии до сих пор не разрешен развод. Вскоре после войны возникло мощное движение в защиту развода. Сейчас общественные настроения переменились. Но существует небольшой круг людей, состоящий, в основном, из космополитов и киношников (а также горстки аристократов), который вызывает жгучий интерес у публики.
Подобно тому, как английские матроны любят по воскресеньям читать о жестоких преступлениях, которых явно не одобряют и к которым меньше всего склонны, публика жадно интересуется нравами, царящими на виа Венето. Более десятка газет наживается на этом интересе. Главная из них, «Ло Спеккио», печатает список имен, которые постоянно упоминаются в светской хронике. Все это смущает не только церковные власти; дошло до того, что Федерико Феллини снял фильм на эту тему. Он называется «Сладкая жизнь».