Полвека охоты на тигров

Лес был густой и только кое-где виднелись полянки. Я пробежал вправо и, остановившись на небольшой горке, стал ждать кабанов. Видимость была по редколесью шагов на сто. Прошло минут пять томительного ожидания, полных самых острых переживаний для охотника, когда думаешь только об одном: «Выскочит или нет? Увижу ли зверя?» и т. д.

Наконец, я услышал впереди треск сучьев и шум листьев. Кто-то приближался ко мне. Затем я услышал сильное сопение: видно, звери, поднимаясь на гору, сильно запыхались. Однако, из-за зарослей ничего не было видно.

Еще несколько мгновений и я увидел медленно приближавшуюся крупную чушку с годовалым поросенком. Создавалось впечатление, что после выстрела они потеряли в тайге остальное стадо и теперь его разыскивали.

Подпустив чушку шагов на 50, я тихонько свистнул. Она остановилась, прислушиваясь, и в тот же момент свалилась замертво, пораженная пулей в шею. Годовик бросился в сторону, но со второй пули тоже упал.

Очень интересен был рассказ Валерия о том, как ему удалось взять выдающегося по величине красавца-секача.

Выждав после нашего ухода, как было условлено, около часа, Валерий стал осторожно пробираться по следу. Спустившись наполовину склона крутого оврага, он услышал впереди страшный рев и лязганье клыков и, подкравшись немного дальше, увидел следующую картину:

Два огромных секача бились за первенство и в смертельной схватке бросались друг на друга с ревом и страшной стремительностью. Они наносили друг другу сильные удары клыками, иногда становились на дыбы и старались сбить один другого на спину, чтобы всадить свой клык в живот соперника, так как кожа на животе не такая толстая, как на боках и спине. Секач задолго до гона подготовляет себе эту специальную броню, натирая бока и спину о смоляные стволы хвойных деревьев.

Мне не раз в жизни приходилось видеть поединки оленей, но кабаньи захватывают зрителя во много раз сильнее. По словам Валерия, это зрелище захватило его так сильно, что он любовался им около получаса. Затем он подкрался ближе и метким выстрелом уложил одного из вепрей. Остальное стадо ринулось в чащу и пущенная вдогонку вторая пуля никого не задела.

При осмотре кабана мы нашли на нем более десятка глубоких шрамов, некоторые из которых были шириной до шести и глубиной до двух дюймов. Однако, ни одна из ран, нанесенных соперником, не была смертельной.

Эта наша охота продолжалась девять дней и принесла нам добычу: 21 кабана, 16 коз и одного горала.

Необходимо добавить, что в наши дни это редкая удача, принимая во внимание еще и плохой снег. Наш санный обоз на быках, при возвращения на станцию, состоял из восьми саней.

В тайге

Вы не можете себе представить всей прелести охоты по свежей пороше. Для старого охотника каждый день — новая страница охотничьей книги!

Вы тихо-тихо бредете из ключа в ключ, с холма на холм. Вам попадаются следы диких коз и их лежки. В тайге их масса. Бывают дни, когда видишь 30–40 голов. Стреляем их редко, чтобы не наделать шума.

Далее идут следы стада кабанов. Видно, что они кормились в орешнике, вспахали носами землю. Даже в листьях борозды от носов поросят. В ближайшем болотце вырыта яма. В ней купался секач, т. е. папаша-кабан. Обливал себя грязью, чтобы казаться страшнее своему сопернику.

Виден след лапы с пальцами… Это шел барс. На снегу у него мерзнут лапы и он взобрался полежать на пологую лесину.

Вот лежит, перевернутая еще летом колода, с которой содрана старая кора — это «мишка» вначале лета собирал жуков и червей, пока не поспели ягоды и желуди. Теперь он спит в берлоге, а хорошо было бы отыскать его и извлечь из нее.

Но глаз ищет самое заманчивое — следы «царя тайги» — тигра. Встретить их нелегко, так как тигры стали теперь очень редки.

Вы идете дальше, поднимаетесь на высокую гору. Перед вами широкий горизонт, склоны холмов покрыты дремучим лесом с редкими полянами. Вы садитесь на камень и, вынув цейсовский бинокль, осматриваете горизонт, силясь заметить где-нибудь владельцев замеченных нами «визитных карточек». Одновременно вы прислушиваетесь ко всяким шорохам, ибо за вами тоже следят и поэтому ваша заряженная винтовка всегда лежит у вас на коленях.

На этот раз мы счастливы. Несмотря на неблагоприятные условия, охота очень удачна и добычлива и изобилует многими интересными трофеями. Мы уже взяли 19 кабанов, по одному барсу и гималайскому медведю, которые являются очень интересными экземплярами, двух енотов, 40 коз и пр.

Особенно интересно прошла охота на гималайского медведя.

Утром в тайге мы ранили крупного медведя и пустили по горячему следу собак. Медведь повел их в свои любимые непроходимые дебри. Бурелом, камни, кустарник — все это перепутано ужасно.

В течение нескольких часов, напрягая все усилия и преодолевая все препятствия, мы никак не могли его догнать.

Только к трем часам дня, наконец, собаки догнали зверя и подняли его с лежки. Мы услыхали страшный оглушительный лай, прерываемый ворчанием-ревом медведя.

Шесть-семь раз, когда мы уже были близко, зверь уходил от собак, которые шли по медведю впервые, но в завале бурелома мы никак не могли его увидеть.

Медведь был ранен тяжело, поэтому вскоре собаки его вновь «брали», поднимая снова страшный гомон, а мы, то перескакивая через вывороченные деревья, то проползая под ними, пробираясь сквозь сплошной колючий кустарник, проваливаясь между камней, неслись вдогонку и, когда казалось, что вот-вот настигнем его, он вновь уходил от собак, а мы травили их и гонка продолжалась…

Шел снег, с веток сыпался за воротник и на дула ружей. Тут еще приближалась ночь… Но снова лай и мы, напрягая последние силы, гнали вновь, чтобы не упустить зверя.

Кроме того, так как медведь все время делал круги, нужно было быть начеку, чтобы не попасть ему в лапы. Об этом, конечно, вспоминали в тех случаях, когда лай приближался на несколько десятков шагов, но идти вперед все равно было нужно.

Медведь завел нас, видимо, в свою любимую трущобу. Наконец, последние усилия, рев, лай и неожиданно голова зверя показалась над сваленным деревом в нескольких шагах от нас.

Меткий выстрел. Рев затих и собаки с наслаждением впились зубами в шкуру медведя и вымещали на ней свою злобу…

Оказался крупный, с длинной серебристой шерстью, редкий экземпляр гималайского медведя.

Был уже вечер. Мы развели костер и стали закусывать.

С большим трудом мы сумели сориентироваться, чтобы попасть домой, в нашу охотничью палатку, до которой напрямик через горы было верст двенадцать.

Поздно вечером, измотанные, но счастливые, добрались до палатки.

А корейцы три дня прорубали потом дорогу, чтобы вывезти на быке тушу убитого нами медведя…