Поля доброй охоты

– Все мы дети великого Сварога, Святозар, – пожал плечами Середин. – И во мне, и в тебе, во всех нас течет частица его крови. Поэтому жить мы должны так, чтобы быть достойными такой великой чести. Зло истреблять, добро творить. Таков наш долг, для того нас боги и создали. Иначе мы уже не русскими людьми будем, а так, нежитью полумертвой. Вроде как еще с сердцем, но на самом деле уже и нет.

Дикое место

От разбойничьего логова к Ловати вел хорошо натоптанный путь. Оно и понятно. Порусья – речка короткая, где-то в здешних болотах и начинается. Ловать же чуть не от самого Витебска течет – удобный торговый путь. Есть кого пограбить. В конце тропы обнаружились и припрятанные на берегу лодки, так что трудностей с переправой у ведуна не возникло.

На второй день набрел он и на зажиточную деревеньку в пять дворов. Местные пахари из Пинаевых Горок охотно рассказали, что путь у молодого человека впереди долгий, но проходимый. Болота есть, но не сплошные, обойти можно. Токмо идти нужно не прямо на восход, а немного севернее, дабы в обширную Дехинскую топь не забрести. Встречаются удобные дороги, промысловиками местными нахоженные, но все же места там по большей части дикие, под пашни негодные. Половина – песок, а остальное – жижа. Посему деревень до самой Полы можно не ждать. А за нею можно уже и вправо забирать, за Полой болота уже не те – плевки, а не болота.

С этим напутствием Олег и шел до самого вечера, держась северо-востока и сворачивая с тропинки на тропинку, выбирая идущие в нужную сторону. Места для поездки тут оказались удобными. Много ручейков и прогалин, поросших сочной травой, леса вокруг сосновые и чистые, явно прореженные от сухостоя. Людям – дрова, путнику – удобная дорога.

Хотя, наверное, были тут и непролазные топи, и завалы-буреломы. Однако тропинки в такие места не вели – вот на глаза неудобья и не попадались.

Очередная развилка попалась на пути, когда солнце уже клонилось к закату. Одна тропка уходила заметно севернее выбранного им пути, вторая – сильно восточнее. Можно даже сказать – южнее. То есть, коли верить селянам, аккурат в топи. Ведун поколебался, потом махнул рукой: троп много, либо эта повернет, либо другая попадется, – и потянул правый повод, направляясь в еще совсем молодой сосновый бор, поднявшийся всего на три человеческих роста. Бор рос густо, влаги ему не хватало, и половина деревьев уже успели высохнуть и стояли черными.

Где-то через версту тропа нырнула в низину, поднялась на взгорок, поросший уже ельником – корявым, диким и неуютным, вызывающим оторопь и отторжение, брезгливость. Тут воняло тухлятиной, вокруг назойливо гудели навозные мухи. Тропа же упиралась в домовину: небольшой тесовый домик на отдельно стоящем столбе. В такие многие славяне укладывали своих почивших предков. Где-то хоронили, где-то сжигали, где-то вот так оставляли в «лесном доме».

«Вот попал… – покачал головой Олег. – Тупик».

Он вскинул глаза к небу. Оно уже начинало сереть, однако около часа, чтобы отыскать место для ночлега, у него имелось. Сиречь: найти воду и траву. Вокруг же только хвоя и деревья, да еще и позади две версты сплошного сушняка.

Или вода где-то рядом все же есть? Ведь обещали топь!

Ведун в задумчивости потер запястье, на котором грелся почуявший чужую магию православный крестик. Такое его поведение возле могильника Олега не удивляло. Там, где смерть, расставшиеся с плотью души, заупокойные обряды, – там всегда и чародейство, призраки, нежить и много всего подобного…

И все же, если крест предупреждает, нужно проверить. Иначе какой смысл его носить?

– Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, а окладным бревном. Пойду в чисто поле под западную сторону, – отчетливо проговорил ведун. – Под западной стороной стоит столб смоляной. Из-под этого столба течет речка смоляна. По речке плывет сруб соленый. В срубе том сидят чернец и чернуха, водяной и домовой, и колдун неживой. Уплывай, сруб соляной, уноси с собой дар колдовской. И проклятие, и порок, и сглаз, и морок… Ква! Вот это да!

Домовина осталась на месте, но исчезли и запахи, и брезгливость, и гул от тучи мух, – тропа же продолжилась далее, мимо обители мертвецов, в лесную чащу.

– Коли открыли, нужно, стало быть, проезжать, – потрепал он коня по шее. – Такая наша судьба.

Тропа обогнула холм, вышла в небольшой березнячок, за которым открылся уютный прудик с кристально чистой водой, сочный некошеный наволок [11] и избушка с аккуратным крылечком, тесовой крышей, с продыхами для дыма под коньком, затянутыми пузырем окнами. Отдельно, чуть в стороне, стояли два сарайчика из жердей.

11

Наволок – сырая низина возле водоема, в половодье затопляемая водой. Обычно в таких местах хорошо растет трава.

«Прям картинка с выставки! – Олег погладил рукоять меча. – Я бы тоже такое место мороком от случайных прохожих укрыл».

Он не торопясь подъехал к дому, спешился шагах в двадцати от крыльца, отпустил скакунам подпруги, снял мешки, отвел к воде. Пока возился, на крыльце появилась пара круглолицых опрятных стариков ростом ему по плечо, дружно поклонились.

– Доброго тебе вечера, добрый человек. Какими судьбами в наших краях?

– Проездом, хозяева. Дозвольте переночевать у вас на наволоке. Поздно уже другое место искать.

– Отчего не отдохнуть, отдыхай, – согласился старик с опоясанным мечом гостем. – Токмо чего на наволоке мокнуть? Ты в дом проходи, сыта выпей, хлеб с нами преломи. Мы тебе постельку мягкую разложим, отдохнешь под крышей, по-человечески.

– Коли так, спасибо, не откажусь…

Ведун расседлал лошадей, спутал им ноги и оставил пастись. Сам забрал мешки, отправился в дом.

Однако едва молодой человек ступил на крыльцо, крест ожег его предупреждением. Ведун запнулся, вздохнул и пошел дальше. Бежать от неведомой опасности в ночь глупо и бесполезно, только лишние напасти на себя накличешь. Уж лучше здесь осторожность проявить. Коли уж под морок проехал, встречи с глупой деревенщиной не жди. Понятно, что чародеи обитают. Однако же даже колдуны бывают добрыми и безобидными. Он сам, например… Может статься, старики приют дадут, да и отпустят.

– Проходи, дитятко, проходи! – Хозяйка поправила платок на голове. – Я сейчас на стол накрою.

– Не нужно, бабушка! – вскинул руки ведун. – Я на дневке поел недавно. Устал куда сильнее, нежели проголодался. Лучше я сразу лягу.

Есть из рук незнакомых чародеев неведомо что – уж проще сразу голову в петлю засунуть.

– Как знаешь, мил человек. Давай, мы тебе сейчас полати откинем.

– Не, стеснять вас не хочу. Дозвольте, на сеновал пойду…

Спать в одной горнице с хозяевами было тоже рискованно. Стукнут сонного, и вся хитрость.

– А светелка у нас есть за печкою. Как раз для гостей! – вдруг вспомнил старик. – Пойдем покажу. – Он взял с полки несколько лучин, одну запалил от свечи, прошел вперед, откинул матерчатый полог. – Вот, погляди!

Комнатка была чистой, с выбеленными стенами, шириной всего на одну кровать. Кроме топчана с матрасом, тут было еще и окошечко… Вот и все удобства. Однако для ночлега – вполне достаточно.

– Благодарствую, дедушка, – поклонился Олег. – Лучшего и желать нельзя.

– Устраивайся. – Хозяин прикрепил лучину под камешек на печи, остальные положил рядом и вышел.