Полярис
Шрифт:
Мало что.
– Другая базовая станция? – предположила я.
Алекс задумался:
– Не исключено. Может, нам следует искать некий артефакт. Нечто такое, о чем не упоминается ни в одном источнике.
– Может быть, – согласилась я. – Но тогда она не должна быть слишком старой. Чтобы люди могли укрыться на станции, пусть даже на несколько дней, она должна поддерживаться в рабочем состоянии.
– Иметь запас энергии.
– Да. В числе прочего.
– Насколько старой она может быть? – спросил Алекс.
Когда я успела стать специалистом по базовым станциям?
– Я не инженер,
Мы снова входили в область дневного света. Над краем планеты поднималось солнце.
– Две тысячи лет, – сказал он. – Похоже на кангов.
– Да, очень похоже.
Канги проявляли активность в этом регионе на протяжении примерно тысячи двухсот лет, начиная с девятого тысячелетия. Потом они впали в спячку и вновь начали подавать признаки жизни лишь в прошлом веке.
– Белль, – сказала я, – занимался ли исследованиями окрестностей Дельты Карпис кто-нибудь, кроме нас и Республики Канг? В радиусе, скажем, семидесяти световых лет?
– Немалую активность проявляли альтериане, а также ионийцы.
– Я говорю о недавних временах. О последних трех тысячелетиях.
Тут я осознала сказанное мной и невольно улыбнулась.
– Неплохо, – заметил Алекс. – Масштабно мыслим.
– Похоже, в этом регионе никто больше не появлялся, – сказала Белль. – Кроме Содружества, конечно.
Содружество было предшественником Конфедерации.
Алекс ткнул пальцем в искина.
– Белль, – сказал он, – какой символ использовали канги для обозначения своей валюты? В период их господства?
– Символов было много. Какой именно валюты, в какую эпоху?
– Покажи нам все.
Экран заполнился символами – буквами различных алфавитов, иероглифами, геометрическими фигурами. Алекс взглянул на них, покачал головой и спросил, есть ли еще. Белль выдала еще.
Нужный знак нашелся во второй партии – пятый символ с ключа. Прямоугольник. Пиктограмма.
– Похоже, тот самый, – сказал Алекс.
Полной уверенности не было, но сходство и вправду прослеживалось. Наконец-то, подумала я.
– Белль, укажи положение всех оставшихся базовых станций эпохи Канг внутри заданной области.
– Сканирую, Чейз.
Алекс закрыл глаза.
– Недостаточно данных, – сказала Белль. – Координаты базовых станций Республики Канг утрачены во время Пандемических революций. Сами станции к тому времени были давно заброшены, и, видимо, никто не заботился о сохранении всех деталей. Известно местонахождение лишь шести, ни одна из которых не находится в интересующей вас области. Но станций было намного больше.
– При этом мы не знаем, где они располагались.
– Совершенно верно.
Серендипити отстояла всего на двенадцать световых лет от того места, где карлик врезался в Дельту К. Будь Дельта К до сих пор живой звездой, она располагалась бы почти перпендикулярно к плоскости местной солнечной системы, выглядя яркой желтой точкой в северном небе Серендипити.
– Ну вот, можно возвращаться домой, – пробормотал Алекс.
На мостике появилась Белль – прекрасная блондинка в спортивной одежде, с надписью «Андикварский университет» на футболке. Этот экземпляр, чья программа
практически полностью совпадала с оригиналом, обожал появляться на публике. Белль покачала головой, словно говоря: «Увы, ничем не могу помочь».Где-то там находилась забытая всеми станция, на которой нашли убежище пассажиры «Поляриса». Но где именно? Сфера диаметром сто двадцать световых лет – обширная область для поиска.
– Не будем спешить, – возразила я. – Откуда Мэдди знала про станцию? Если станция действительно существовала, как им стало о ней известно?
– Понятия не имею, – ответил Алекс.
Я вдруг вспомнила про Нэнси Уайт на станции, про которую все давно забыли.
– Она говорила: «Пройдет время, и так будет со всеми нами».
– Прошу прощения?
– Нэнси Уайт. Она очень интересовалась всем заброшенным и оставленным – планетами, городами, философскими учениями. И базовыми станциями.
– Она знала, что здесь есть такая станция?
– Неизвестно. Но она ведет шоу, участники которого совершают экскурсию на одну из них. Чай-Пинг, или Чай-Понг, что-то вроде этого. – Я посмотрела на Белль.
– Проверяю, – сказала Белль. Она прислонилась к переборке и уткнулась взглядом в палубу.
Алекс подошел к иллюминатору и уставился в темноту:
– Не понимаю, как нам вообще пришло в голову, что они могли сюда прилететь?
– Надо взглянуть, Алекс. Другого способа нет.
Белль подняла взгляд:
– Я просмотрела указанное шоу. По словам Уайт, Чай-Понг находится в тысяче ста световых лет от Дельты Карпис.
Далеко за пределами.
Алекс проворчал что-то неразборчивое. Воздух казался затхлым и тяжелым.
– Может, она нашла не только ее.
– Возможно, – согласилась я.
– Если так, нужные нам сведения могут оказаться в ее рабочих материалах – комментариях, очерках, записках. Или даже проскользнуть в другом шоу.
– Начинаю подробный просмотр, – объявила Белль. – Это займет несколько минут.
– А пока нет никакого смысла тут торчать, – заметил Алекс.
– Давай подождем, – возразила я, – пока не выясним, куда двигаться дальше.
Белль просияла и торжествующе подняла кулак:
– Есть! В дневнике, куда она заносила идеи для очерков и программ.
– И что там говорится? – осведомился Алекс.
– Роман Хопкин. Знакомо вам это имя?
– Нет.
– Давний друг Уайт. Историк. Судя по всему, большую часть времени он тратил на исследования для нее. Так или иначе, это он обнаружил Чай-Понг. В тысяча триста пятьдесят седьмом.
На экране появился дневник:
11.03.1364
Хопкин нашел еще одну. Сколько еще в космосе заброшенных кангских станций? По его словам, она находится возле Баку-Кона, в пыльных объятиях, как он выразился, одного из газовых гигантов системы. Впрочем, он любит преувеличивать. Он говорит, что скоро станция упадет в атмосферу, и думает, что это случится в течение ближайших нескольких столетий. По-видимому, ее забросили две тысячи лет назад. Хопкин утверждает, что ее, похоже, покидали в спешке, бросая все. Настоящий микрокосм кангской культуры того периода. Через месяц он возвращается. Обещал, что я полечу с ним.