Полынь Половецкого поля
Шрифт:
Один осторожный коллега Окладникова высказался примерно так: «Несторианский толк христианства получил здесь распространение к середине IX века или несколько раньше». То, что это «несколько раньше» измерялось веками, никого не смущало. Правила игры, принятые в советской науке, соблюдены, финансирование работ продолжалось, и их публикация была гарантирована.
Применили и еще один ходовой прием советской науки: если открытие не вписывалось в идеологическую схему о диких тюрках-кочевниках, то придумывали новый народ. В Улан-Боре таким народом оказались согдийцы, якобы пришедшие сюда из Таджикистана.
Почему именно из Таджикистана? Там, оказывается,
Академик Окладников показал себя не только хорошим археологом, но и «политически грамотным» ученым, когда написал: «Глубинная Азия была родиной тюркоязычных кочевых племен, которые издавна стремились и на запад, вплоть до Днепра и Дуная». Вот так (чудовищным для нормальной науки, но изворотливым советским языком) обрисовал он границы Дешт-и-Кипчака, которые полностью согласуются с описаниями Иордана и других историков.
Был Дешт-и-Кипчак! Все-таки был! Именно это и следует из замысловатой фразы именитого ученого.
«Глубинная Азия» — колыбель тюркского народа, ее открыли и изучили археологи. Они сделали ряд выдающихся открытий. Каждая их находка раскрывала становление великой, уникальной культуры. Это была тюркская культура.
Но чтобы не навлечь гнев властей, ученые называли ее «сибирской» и приписывали «исчезнувшему народу». Пусть. Главное — факты. Важно, чтобы сами находки были. А потом с ними можно разобраться.
Разве не удивительно: в одной из пещер академику Окладникову открылось изваяние, в нем ученый даже заподозрил подделку. Уж очень современно выглядело оно. Лицо казалось женским, при свечах это впечатление усиливалось, но стоило отойти к краю пещеры, как овал лица преображался. Из камня проступал образ воина. Мужественное лицо мужчины. Работа очень тонкая. Художник вырезал ее из природного сталагмита, навечно оставив свое произведение в этой пещере.
Что удивило академика? Прядь волос, свисающая с бритой головы. Оселедец. Резко очерченный овал лица, подрубленный подбородок с ямочкой и локон на левой стороне головы. Вот он, хохол…. Самый древний памятник ему!
«Небесный человек», святой, которому поклонялись воины.
Обряд оставлять локон на бритой голове был заимствован тюрками, вероятно, у индусов-кришнаитов, которые олицетворяли святость на Востоке.
Древние рисунки и скульптуры Южной Сибири, бесспорно, убедительнее слов и сами в словах не нуждаются. Возможно, не все они высечены рукой тюркского мастера. Возможно, в «сибирской культуре» интернациональное начало — не только тюрки творили ее. Все это вполне допустимо, что-то сибиряки заимствовали у китайцев, иранцев, тибетцев, индусов, с которыми поддерживали активные связи. Но…
Во II веке началось Великое переселение народов, и опустели городища «глубинной Азии». Ушел народ, а вместе с ними ушла отсюда его культура. На Родине остались лишь единицы. Они уже не представляли силу. Не могли сохранить прежнюю жизнь в этих краях.
И каменные картины отобразили это. Последние их сюжеты представляли грандиозное зрелище — ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ! В них все чинно, торжественно. Рисунки на ленских скалах пощадило время.
Вот что пишет о них Окладников: «Главным сюжетом здесь являются изображения лошадей и всадников. Лошади часто украшены султанами и подшейными кистями. На шеях видны острые зубцы подстриженной гривы. Лошади иногда одеты в специальную броню, которая, как и броня на фигурках всадников, передается поперечными линиями. У всадников
видны в руках копья с флажками».Казалось бы, одного этого достаточно, чтобы, доверившись воображению, услышать конский топот, увидеть всадников. Все-таки Великое переселение народов! Однако ж — тишина.
В ленском селе Шишкино на скале запечатлена батальная картина: конные воины со знаменами в руках, их кони в богатых сбруях. Прорисованы даже детали одежды всадников. Разве это безвестные воины? Разве еще какой-нибудь народ мира, кроме тюрков, имел тогда подобное войско? Сколько же еще им молчать в таежной тишине?
Художественные произведения «глубинной Азии» таят в себе ответы на многие вопросы. На них есть еще и древнетюркские руны, надписи-заклинания. Их, несомненно, оставили авторы картин и скульптур. Вот самый лучший автограф «исчезнувшего народа».
Все исчезло из Сибири вместе с этим народом. И появилось в Европе!
«Картины» сибирских художников дополняют свидетельства европейских историков, которые впервые увидели конное воинство в IV веке. Все совпадает. Больше того, археологические находки, например, венгерских ученых точно повторяют «исчезнувшие» сибирские, которые изучал академик Окладников. Они будто копируют их, с той лишь разницей, что по времени моложе.
А ведь расстояние между Центральной Азией и Центральной Европой — это и есть путь, который со II по V век совершил народ, вошедший в историю под именем «гунны», «варвары», «геты» и т. д. Или, как он сам называл себя, — кипчаки.
Великое переселение народов, конечно же, не могло пройти бесследно, иначе бы оно не было Великим!
В Венгрии археологи нашли металлические пластины, украшенные тонким орнаментом «алтайского» рисунка. Пластины были двойными: верхняя (серебряная или золотая) прикреплялась к нижней (медной или бронзовой). Таких пластин в сибирских захоронениях не было. А все остальное — шашки, украшения конской сбруи, наконечники стрел, пояса и бляшки — ничем не отличалось.
Итак, что же выходит? Придя в Европу и подчинив себе Степь, «исчезнувший народ» сохранил свои древние традиции. И вместе с тем нашел что-то новое для себя. Его культура не умерла на новом месте, не растворилась, а продолжилась.
Об этом говорят даже обыкновенные кирпичи. И они, оказывается, несут археологу уйму информации. Стены зданий в «глубинной Азии» выложены из таких же точно кирпичей, как и здания городищ, фундаменты которых сохранились на Дону. И здесь, и там кирпичи с изображением совершенно одинаковых животных и всадников. Они сделаны одной рукой.
Из таких же кирпичей (с теми же «фирменными» знаками!) сложены здания древнеболгарской столицы Преславы; возможно, она и была городом, заложенным Аттилой, куда приезжал Приск. Там же, в Болгарии, найдены наскальные рисунки, будто скопированные с алтайских… Все это далеко не случайные совпадения.
Между прочим, слово кирпич — тюркское (правильнее «кирпеч»). Европа до прихода тюрков не знала о кирпичах. Полагать, что тюрки ничего не смыслили в строительстве дворцов, тоже было бы ошибкой. Около сибирского города Абакан откопано кирпичное «здание дворцового типа», как его скромно назвали археологи. Почти две тысячи лет этой находке.
Свои кирпичи тюркские мастера делали строго заданного размера — 26–27 см длиной, 5–6 см толщиной. Не больше и не меньше. Половина длины есть ширина, она как раз умещается на ладони мужчины. Все было очень практично. Семь с половиной кирпичей — это одна сажень (с учетом толщины раствора, разумеется)… Мера длины. В одной сажени три аршина.