Полюби, если сможешь...

— К сожалению, Элара, я не богат, — вздыхая, говорю ей.

— И мощной магией не обладаю, это точно, — огорчённо дополняю.

Если бы она у меня была, то я давно бы жил с Алейной и мамой в великолепном доме по дальше отсюда. Чтобы никогда в жизни не видеть вас с отцом, — подумал я на тарабарском.

Она не обратила на это внимание и радостно заговорила.

— Ничего, — оживилась она.

— У моего отца много денег, мы ни в чём не будем нуждаться. Будем жить в новом доме, папа уже приготовил его для нас. Твоя мать останется жить здесь, её ни к чему тащить к нам в дом. А то будет нам постоянно мешать, хватит с меня сегодняшнего дня. Найдём отцу землянку и женим на ней. Тогда и он не будет к нам нос совать, — радостно засмеялась Элара, расписывая нашу семейную перспективу.

Я почесал затылок и ухмыльнулся. Элара была на своей волне.

— Представляешь! Сегодня в новостной ленте сообщили, что антрацитовый король драконов Угледос похитил у принца золотых драконов Фридерика Гастанского землянку, — и она захохотала.

У меня опустилось сердце. И неприятный холодок пробежал по спине.

— Может поэтому они молчат и ничего не сообщают о прилёте? Может это Алейну похитили? — снова подумал я на тарабарском.

Элара ничего не замечая, крутится возле меня, показывая свою прелестную фигуру.

— Почему-то всем нужна землянка, а зачем она им нужна? Не знаешь? когда рядом столько замечательных и красивых женщин, — с интересом спрашивает меня, заглядывая в глаза.

— Не знаю.

Я пожимаю плечами и смотрю на неё равнодушно. Элара была внешне эффектной женщиной, но внутри гнилой. Потом беру себя в руки и выдавливаю породие улыбки на лице.

— Ты бы об этом лучше отца спросила. Мне откуда это знать. Он же почему-то мечтает о такой женщине, — спокойно отвечаю ей.

— У них же нет ни магии, ни оборота, ни понимания нашего мира, ничего…. а все её хотят. Не понимаю, что в них особенного? — недоумённо произносит она, не прекращая обольщать меня, эротично облизывая губы и приближаясь.

— А в ленте сообщались какие-то качества или особенности землянки? Может она призвана в этот мир выполнять какую — то миссию для драконов, поэтому они её делят, — стараюсь спросить равнодушно.

Задаю вопросы, чтобы хоть что-то узнать подробнее и Элара об этом не догадалась. А у самого сердце бешено бьётся. Ладони даже вспотели. Вдруг это Алейна?

— Да, нет. Об особенностях ничего не написали, о миссии тоже. Только указали, что землянку Алейну Филатову похитил король…

И она повторяет ту же информацию, которую уже рассказывала. Я испугался, значит всё верно. Алейну похитили и её сейчас ищут, только я ничем не могу помочь любимой. И видимо испуг отразился на моём лице.

— Ты что её знаешь, Ратибор? — злобно спрашивает меня и подозрительно смотрит, сверкая гневно глазами.

— Элара, милая, откуда? Я кроме дома и работы нигде не бываю, — убеждаю её.

— Да на меня ни одна землянка и не посмотрит. Я же нищий. Видишь, за неё принцы и короли сражаются, а я кто? — правдоподобно уговариваю её.

— Это точно, — заливисто засмеялась Элара.

— Ты только мне нужен, — и произносит так, словно я последний и никому не нужный бомж на планете.

Меня это очень разозлило, но я постарался спокойно проглотить это обобщение.

Мама выглянула в окно и увидела нас, я жестом дал понять, чтобы позвала меня.

— Ратибор, сынок, мне нужна твоя помощь, — открыв окно, сказала она.

— Опять она, — гневно шипит Элара.

— Не сидится ей и не лежится. Всё свой нос везде суёт… Не даёт пообщаться, старая карга…

Но я не дослушиваю тираду Элары, боясь тут же придушить её за мерзкое отношение к маме, а любезно извиняюсь и вхожу в дом. Элара исчезает также как и появилась.

Сразу на тарабарском сообщаю маме новость об Алейне. Она тяжело вздыхает, прячет глаза и отворачивается от меня. Я разворачиваю её к себе и вижу слёзы в её глазах.

— Сынок, теперь что, тебе нужно жениться на Эларе, чтобы они нас оставили в покое? — сквозь рыдания спрашивает меня.

— Нет, дорогая. Я ни за что этого не сделаю. Даже если нас не заберут в ближайшие дни отсюда, — решительно говорю ей.

Обнимаю её и вытираю слёзы руками.

— У нас с тобой ещё есть время, мамочка! Я обязательно что-то придумаю. Не плачь, родная.

Глава 23

Алейна.

— Любимая! Наконец-то, я услышал то, о чём столько времени мечтал! Ты моя единственная! Хочу тебя, — прошептал Фридерик хриплым голосом, едва сдерживая дыхание и дрожь.

— И я тебя хочу, любимый!
– прошептала в ответ Фридерику.

Неожиданно в дверь постучали.

Он не обращал никакого внимания на стук, а продолжал страстно и жадно целовать меня в губы, прижимаясь ко мне всем телом. В живот мне упиралось твёрдое достоинство, говорившее о его желании. Он нежно гладил руками спину, опускаясь всё ниже к бёдрам и ягодицам. Его ласки возбуждали меня, а тысячи мурашек разлетались по телу, вызывая огромное желание познать его. Мы только начали стаскивать с друг друга одежду, как стук в дверь повторился и стал громче и настойчивей.

Фридерик с трудом отстранился от меня, его дыхание было прерывистым. Он стал поправлять одежду.

— БЕЗДНА! БЕЗДНА! БЕЗДНА! Кто? — недовольно рыкнул и направился к двери. Немного постоял выравнивая дыхание.

В это время я стала быстро надевать платье и поправлять причёску. Успокоить дыхание мгновенно не получалось и я пыталась сдерживать его.

Фридерик с гневным рыком рванул дверь на себя, чтобы разодрать помешавшего. Я посмотрела туда, в дверях стоял отец Фридерика — король золотых драконов Артурос Гастанский.

Я опустила глаза и присела в глубоком реверансе.

Он вошёл в комнату, шумно вдохнул воздух который был пропитан возбуждением и желанием. Кивком поприветствовал меня. И посмотрел на нас с улыбкой. В его глазах плясали яркие смешинки.

Я, сорокалетняя женщина, чувствовала себя от его взгляда школьницей, которую засёк директор школы курящую за углом здания. Я вначале смутилась. Потом взяла себя в руки, гордо подняла подбородок и посмотрела на короля. Он улыбнулся уголками губ и приподнял кустистую бровь, оценив моё преображение.

— Извините…. я понимаю….. что помешал вам… в важном деле, — растягивая слова проговорил король и добродушно усмехнулся, разглядывая нас.

— Вы обязательно займётесь этим чуть позже, — добавил подмигивая, глядя на меня.

От его слов и взгляда мне стало неловко. Он откровенно намекал на то, чем мы хотели заняться, но я сдержалась. Я вспомнила, что здесь пока думать нельзя.

— А сейчас есть более важные дела, сын, — и он строго посмотрел на Фридерика.

Фридерик тяжело дышал, его грудь ещё часто вздымалась, из глаз летели искры недовольства на отца.