Полюби меня таким

Прийти в себя от позорно полученного оргазма Максим не даёт. Не церемонясь, натягивает на меня джинсы, сдирает куртку с сапогами и, схватив за руку, тащит в гостиную. Толкнув на диван, берёт со стола стакан и янтарную жидкость, наливает и залпом опрокидывает в себя. К горлу подкатывает тошнота, толи от нервов, толи от воспоминания какова на вкус эта дрянь.

— Тебе налить? — слегка морщится потенциальный алкаш. Мотаю отрицательно головой. — Не слышу! Язык проглотила? Если я спрашиваю, значит в ответ жду соединение букв в слова, желательно умные. Тебе налить?

— Нет, — выдавливаю. — Я не пью.

— Все пьют. Кто спиртное, кто кофе, а кто воду.

— Я ничего не хочу, — стараюсь говорить твёрдо и уверенно, но вместо этого получается какое-то блеяние овцы.

— Хорошо, — налив второй стакан, мой господин садится в кресло, напротив. — Я не люблю долго ходить вокруг, поэтому сразу оговариваю условия сделки. Каждый день в восемь утра мой водитель забирает тебя из дома и везёт ко мне. До восьми вечера ты принадлежишь мне. Это значит, что я делаю с тобой, что захочу, а ты радостно принимаешь. В твоём лексиконе отсутствует отрицательная форма НЕТ. На все мои пожелания я должен слышать только да.

Он делает паузу и присасывается к стакану, а я опускаю голову на руки, зарываюсь в волосы и слышу звон колоколов, отпевающих конец моей спокойной, среднестатистической жизни.

— Смотри на меня, — врезается в моё сознание. — Дарья! Подними голову и смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Медленно облокачиваюсь на спинку дивана. Теперь я приблизительно понимаю, в какое дерьмо попала. И вылезти из него не получится, как бы я не перебирала конечностями.

— Теперь мои требования. Ты выбрасываешь нахрен трусы и брюки, при мне только платья, юбки и голая киска. Завтра тебя ждут в клинике для сдачи анализов и подбора контрацепции — я не хочу ломать кайф резиной. Пока длится наш контракт, ты не совокупляешься с мужем. Унюхаю на тебе его сперму — убью. И самое главное — я люблю трахаться, много и со вкусом, если для тебя что-то неприемлемо, проглатываешь, улыбаешься и делаешь вид, что кайфуешь. Потому что трахать я тебя буду, когда хочу, как хочу и где хочу. А теперь подписывай договор, обедаем и в спальню.

Он кидает на колени папку. Я открываю и стараюсь уловить смысл написанного. Сухой, завуалированный юридическими фразами договор с чётко прописанными пунктами моего дальнейшего существования: «с восьми до двадцати поступает в полное подчинение…»; «обязуется выполнять беспрекословно все указания…». А про совокупление с мужем как красиво прописано: «в свободное время запрещается осуществлять действия с третьими лицами, выполняемые на работе… за нарушение штраф…». И сумма то прописана размером с годовую зарплату. Но размер оплаты труда впечатляет — чувствую себя элитной проституткой, остаётся надеяться, что клиент будет один. И проворный, сукин сын, оказался, счёт для перечисления гонорара уже открыт. А ещё бонус за сногсшибательное раздвигание ног, по окончании трудового договора, в огромном денежном эквиваленте.

Я смогу! Я выдержу! Через шесть месяцев отряхнусь и буду жить дальше!

— Подписывай, Дарья. Не трать моё время. Сев в машину, ты сделала выбор. Так что не строй из себя целку, — мой рабовладелец, явно не настроен давать мне передышку.

Подписываю, сдерживая слёзную массу. Встаёт, забирает папку и ведёт меня в столовую. Стол накрыт на две персоны, шампанское истекает в ведёрке со льдом, меню соблазняет несколькими видами салатов, мясом, запечёнными овощами. Только аппетита нет от слова вообще.

Размазав овощи по тарелке, искромсав стейк в фарш, выпиваю стакан воды. Это единственное, что позволяет принять желудок. Для приличия засовываю в рот кусочек огурца и долго, долго пережёвываю.

— Почему не ешь, Дарья? — слышу глупый в данный момент вопрос.

— Я не голодна, — поднимаю от тарелки глаза. — Могу я сходить в туалет?

— Конечно. Я тебя провожу, — встаёт из-за стола и проводит в ванную комнату. — Жду тебя в столовой. Не задерживайся.

Похоже нужду справлять теперь буду по секундомеру. Стою перед зеркалом, вижу в отражении бледную бабу с нездоровым блеском в глазах. Чтож ты, дура, натворила в этой жизни или прошлой, что тебе такой приз достался. Вроде жила мирно, гадостей никому не делала, а если и делала, то совсем мелкие, не приносящие никому проблем, и явно нестоящие такой награды. Сколько стою у раковины, не знаю, но стук в дверь прямо указывает, что долго.

— Даша, открой, — недовольный голос отдирает меня от зеркала.

— Я уже выхожу, — спешу успокоить Максима. Открываю дверь, пытаюсь выйти в коридор, тут же оказываюсь втолкнутая мощным телом обратно в ванну.

— Раздевайся, начнём с душа, — он быстро расстёгивает рубашку и скидывает её на пол. — Тебе надо всё по два раза повторять? Не тяни, Дарья. Не надо меня бесить. Я сказал — ты делаешь, быстро и без обсуждений.

Я стягиваю блузку, за ней джинсы с носками. Руки дрожат, не могу расстегнуть застёжку бюстгальтера. Чувствую горячее прикосновение к спине, избавляющее от верхней части белья и стягивающее трусики вниз. Онемевшую от стыда и стеснения, Максим заталкивает в душевую кабину, разворачивает к себе и накрывает губы в собственническом поцелуе. Пытаюсь противостоять жёстким реалиям, не отвечая на поцелуй, за что получаю увесистый шлепок по ягодице, и ничего не остаётся, как приоткрыть рот и позволить углубить поцелуй, капитулируя.

Но Максиму моей капитуляции мало, ему нужно полное подчинение и признание его хозяином. Он наматывает волосы на кулак, отрывает от своих губ и тащит вниз, заставляя встать на колени.

— Открой рот, — продолжает удерживать за волосы голову и тычет членом в губы. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Этот вид секса для меня всегда был запретным — муж не просил, а я не предлагала. Рывок за волосы, я закрываю глаза и открываю рот.

— Шире рот. Забыла, как отсасывать? — он дёргает ещё раз волосы, вынуждая открыть рот шире, и тут же заполняет его своим здоровым членом. — Соси сука… Бери глубже…

Стоя на коленях, заткнутым членом ртом, пытаюсь вспомнить описание сего действия в любовных романах. Сравнение с леденцом, мороженом и ещё всякой хренью — не идёт ни в какое сравнение с тем, что чувствую я. Мой рот придаётся жёсткому насилию, резкие толчки, пытающиеся протолкнуть эту палку поглубже в горло, онемевшая и ноющая от боли челюсть, рвотные позывы при каждой удавшейся попытке пощекотать гортань концом, руки в волосах, насаживающие голову посильнее и огромное, просто нечеловеческое желание, что бы это быстрее кончилось.

— Я хочу, чтоб ты проглотила мою сперму, — врезается в изнасилованное сознание, и в горло утыкается член изливаясь солёной, специфической жидкостью.

Меня выворачивает от тошноты, из глаз текут слёзы из носа сопли в вперемешку со спермой, горло дерёт как после наждачной бумаги. Если бы я сегодня ела — рвало дальше чем вижу. Похоже мой первый оральный секс доставил этой суке огромное удовольствие, что не скажешь обо мне. Мне сейчас самое место в центре по бытовому насилию. Освободив рот, поднимает меня с колен, включает душ.

— Даша, открой глаза, — требует он.

Но я не могу этого сделать, не могу посмотреть на эту рожу, не могу показать свои слёзы, не могу дать увидеть, что эта тварь только что сломал меня. Я отворачиваюсь к стене, поднимаю лицо под струи воды и надеюсь, что с соплями, спермой и слезами смоется и боль унижения, и состояние полной безысходности.

Я не смогу! Шесть месяцев этого ада! Я не выдержу! После этого, я уже не отряхнусь!

Максим

Мы стоим в коридоре, и я трахаю её пальцами. Не так я планировал начало рабочего дня для этой драной кошки. Собирался наказать суку за то, что сбежала, за то, что устроила скандал в офисе, за то, что замужем тварь. А вместо этого работаю рукой, пытаясь довести её до оргазма. Не смог удержаться, не смог отказать себе в поцелуе и желание потрогать киску, окунуться в горячую, мокрую щёлку и услышать стон, издаваемый этим порочным ртом с пухлыми губами.