Полюби меня такой. Книга 2

– Я сама справляюсь, – шепчу, сглатывая первые слёзы, и отворачиваюсь, скрывая свою слабость.

И это оказывается большой ошибкой. Подходит сзади, разворачивает, обнимает, что-то шепчет. А я плачу, погружаясь в его тепло и нежный шёпот. Он гладит по спине, и я таю, расплываюсь безмозглой лужицей. Хватает за волосы, оттягивая голову, заставляя смотреть в его глаза, и я тону в водах Доминиканы, горю в её палящих лучах, пытаюсь вздохнуть раскалённый воздух и не могу себя найти. Навязчивая мысль дотронуться, провести дорожку от виска к губам, лизнуть шею и зарыться в волосы.

И никаких посторонних мыслей. Всё кажется таким правильным, таким нужным. Поцелуй, еле цепляющий губы. Не могу пошевелится. Не могу издать ни звука. По инерции приоткрываю рот, пытаясь словить невесомый выдох, и получаю его ураганом, сминающим, кусающим на грани боли и удовольствия. Требовательные пальцы, дразняще поглаживающие складочки, мой стон, умоляющий о продолжении, и скручивающаяся спираль где-то внизу живота, выворачивающая ноги от невозможности терпеть. Пальцы, погружённые в меня, не снимают этой тянущей боли. Потребность чего-то большего, резкого, жёсткого маниакально терроризирует разум. Не замечаю, как оказываюсь на столе, требовательно раздвигаю ноги, впиваясь ногтями в плечи, и умираю от дикой наполненности, от бешенного темпа. Несколько секунд, и спираль взрывается, подбрасывая и проникая во все части тела, до звёзд в глазах, до полной дезориентации.

И всё ведь хорошо! Всё ведь так как должно быть! До тех пор, пока я не понимаю, что и с кем натворила! Пока эйфория не перетекла в жуткую, чёрную боль в груди. Мы что-то кричим друг другу, не цепляющее мой разум. Звон разбивающейся чашки, гнев в глазах напротив и грохот от закрывающейся двери. Отрезвляет окончательно.

Иду в детскую комнату, ложусь на диванчик, подтягиваю колени к груди, в которой пустота вытесняет боль. Больше нет слёз и сожалений. Я устала себя жалеть. Я устала жить несчастливой. Что-то сломалось с той спиралью. Надеюсь, не я.

Глава 5

Джейк

Утром просыпаюсь на нуле. Зачем я наговорил Марине гадостей? Не уверен, что она теперь подпустит меня к себе. Месть больше не волнует. Мне нужна она. Ведьма, давшая вкусить и приворожившая.

На кухню вытягивает запах свежесваренного кофе. Отец с крошкой Ди на руках, Дарья с тёплой улыбкой, готовящая завтрак и щебечущая мужу нежности.

– Доброе утро, – вяло протягиваю, садясь за стол.

– Доброе утро, Джейк! – радостно встречает Дарья. Чем больше с ней общаюсь, тем меньше хочется называть её медведицей. Она всасывает в семью, как в болото, своей добротой и сиянием. – Что будешь завтракать? Омлет, каша, блинчики?

– Спасибо. Только кофе, – отказываюсь от пиршества.

– Зря сынок, у Даши охрененные блинчики с творогом, мясом и курицей с противной зеленью, – соблазняет отец.

– Дурында! Не с противной зеленью, а со шпинатом, – легонько шлёпает мужа полотенцем по плечу.

– Потише женщина! – восклицает папа. – Я ребёнка чуть не уронил от твоего удара!

Дарья с улыбкой качает головой и ставит передо мной кофе и тарелку с блинами. От аромата желудок пищит серенады.

– Какие самые вкусные? – спрашиваю, нацеливаясь на тарелку.

– Все пробуй, – отвечает Даша, ставя еще две тарелки и сметану.

Блины действительно крышесносны. Хрустящая, поджаренная корочка и нежная, сочная, начинка внутри. Мне начинает нравиться в этом ледниковом периоде. Только душа рвётся в квартиру ниже на два этажа. Заставляю себя сидеть на месте, запивая нетерпение горечью кофе.

Позавтракав, едем с отцом в офис. Полдня пролетает в огромном объёме информации. Секретарша Лиза, приписанная мне с щедрой руки отца, с задолбанным видом таскает папку за папкой. От летящей походки с обширной восьмёркой не осталось и следа. Глядя на её шпильки и согнутые от усталости колени, у самого болят ноги. Пытаюсь встать и помочь ей, но отец останавливает:

– Сиди. Она пришла работать, а не жопой крутить. Если оделась как блядь, забыв про прямые обязанности, пускай бегает и вспоминает. У меня секретарь приходит на работу пахать, а не денежный мешок подыскивать.

– А ты уверен, что Дарья с тобой не из-за денег? Что она стоит разбитого брака? – осмеливаюсь задать интересующий вопрос.

– Брак с твоей мамой был разбит с самого начала. У нас не было шансов. Мы не были счастливы. Это всё было фикцией. Всё кроме тебя. Но даже ты не смог сделать этот брак настоящим. Нельзя заставить любить.

– Тогда зачем вы поженились? – всматриваюсь в его лицо. Мы первый раз общаемся как отец с сыном. Мне важно понять. – Ты мог просто стать папой выходного дня и строить свою жизнь дальше.

– Не мог. И Сара не могла, – тяжело вздыхает. – Мы были слишком молоды и не могли сопротивляться родителям. Это их брак. Это их слияние компаний.

– А Дарья?

– Даша бросила меня, как только узнала про тебя и Сару несмотря на то, что уже была беременная. Вернулась ко мне после аварии, когда все врачи твердили, что я больше не буду ходить. Она заставила дать обещание, что я встану и пойду. Ну а дальше «Мужик сказал – мужик сделал».

– Когда ты понял, что любишь её? – замираю, ожидая ответа.

– С первого удара, – мечтательно улыбается, покручивая кольцо. – Как глаза открыл, так и влюбился. Она сбежала, а я искал. Ничего о ней не знал и искал.

– А как понял, что действительно влюбился, а не просто яйца зачесались? – не отстаю.

– Так яйца-то сначала и зачесались, – смеётся. – Думал сдохну, если не почешу об неё. А потом понял, что сдохну, если отпущу. Она моя половинка. Мы очень долго шли друг к другу.

Очень богатая почва для обдумывания. Ухожу в себя, делая вид, что капаюсь в папках. Как разграничить любовь и похоть? Как понять, что именно я чувствую к Рине? Как вообще могло случиться, что я задаю себе такие вопросы? Возможно, я просто сильно ударился головой? Я же точно слышал треск при падении. А может Дарья в еду что-нибудь подмешивает? Может поэтому у нас с отцом крышу несёт? А может Марина моя половинка? Просто мы слишком быстро пришли друг к другу.

Глава 6

Марина

Андрей домой так и не вернулся. В какой-то мере я была этому рада. Не смогла бы смотреть ему в глаза. Жалею? Нет. Хочу продолжения? Не знаю. Я потерялась. Не могу отличить влечение от обиды.

Покормив Лёшку, поднимаюсь к маме. Мужчины уехали в офис, а мамочка занимается пирогами, положив Дину в люльку на кухне.

– Мам. Почему ты столько прожила с отцом? – беру нож, начинаю чистить яблоки для начинки и посматриваю на мать. – Я же видела, что уже несколько лет вы просто терпите друг друга.