Полюби меня

Мы позавтракали вдвоем, почти в полной тишине. Он сам помог мне сесть удобнее, поставил передо мной поднос, проследил, чтобы мне было комфортно.

Удивительно, может быть таким... милым. Заботливым, надежным... Вот бы он всегда оставался таким...

А после еды я действительно ощутила сонливость. Измученный организм просил отдыха и никак не мог насытиться. Альберт убрал поднос, сел на край моей кровати, поддержал меня одной рукой, а другой переложил подушки, чтобы мне удобнее лечь. Словно был не королем, а моей сиделкой. Я в этот момент прислонилась головой к его груди. Спокойно, хорошо. Как будто и не умирать через восемь месяцев...

— Альберт...

— Да, маленькая?

— Подари мне то черное зеркало? — тихо попросила я.

— Зачем оно тебе? — в его голосе появилась нотка подозрения.

— Оно... красивое, мне очень понравилось... — «Неубедительно!» — поругала я себя. Но разум уплывал в сон, и ничего более правдоподобного придумать не мог.

— Посмотрим, когда проснешься, вообще-то это могущественная магическая вещь... — улыбнулся он, я ощутила это макушкой.

И я заснула прямо у него в объятиях, когда он держал меня полулежающую на своей груди. Наверное, вот так и рождается чувство доверия и близости, подумала я, уплывая в сон. Когда можешь заснуть у него на руках.

Только бы оно не растаяло потом после пробуждения. Как это часто бывает: просыпаешься — и жизнь ударяет в тебя холодной, острой реальностью.

Глава 9. Искренность и интриги

— Да-а... Здорово она тебя приложила! — услышала я.

И проснулась. Да что же это происходит! Мои ноги болтаются в воздухе, голова —тоже. Стройный мужчина, что нагло поднял меня с кровати и держал на руках, был не таким уютным, как Альберт... Было неудобно.

— Опусти меня обратно! — почти крикнула я с возмущением.

Гордейн, видимо, не собирался слушаться. Со мной на руках он опустился в кресло, и я оказалась у него на коленях. Одной худой, но железной рукой придерживал, чтобы не убежала, а тонкие пальцы другой аккуратно пробежали по моему затылку, задержавшись в том месте, которым я ударилась.

— Ну, молодец-мальчик, — заметил он наконец, старательно опуская меня обратно, каждый раз, как я пыталась встать. — Да перестань ты, видишь, не пристаю к тебе. А просто проверяю качество оказанной помощи! Молодец, говорю, мальчик — это я про чудище! Сам ведь тебе головку лечил, и умничка, даже шрама не осталось!

— Перестань тогда меня... хи–хи, — левой рукой Гордейн то ли специально, то ли случайно коснулся чувствительного бока под ночной рубашкой, — щекотать! — хотя до этого я хотела сказать «лапать», потому что его рука оказывалась не только на моей талии, но и ниже, а иногда и выше, в районе груди. Мне оставалось бы только смущаться, но, похоже, смущение Гордейн блокировал, как и страх. Поэтому я возмущалась.

— Да стой ты, девочка! — усмехнулся Гордейн. — Как иначе я проверю, верно ли срослись кости! Крепче прижав меня к себе левой рукой — деться стало совсем некуда — праву он сунул мне под рубаху, явно собираясь изучить мои ноги от ступней до самых бедер. Я начала извиваться, как змея, пойманная за шею, пригрозила заорать. В итоге Гордейн, видимо, опасаясь настоящей драки, ограничился тем, что пробежался рукой вдоль моих ног поверх рубашки, удовлетворенно вздохнул и, снова подхватив на руки, отнес меня в кровать. Укрыл одеялом по самый подбородок. Не преминув, впрочем, заметить:

— Хочешь ходить с кривыми костями — твое дело. Раз такая озабоченная... Даже дедулю Гордейна подозреваешь...

— Ну и нахальный же ты тип! — возмутилась я. Поблагодарить его за «осмотр» как-то и в голову не приходило. Ведь, скорее всего, он был придуман лишь для эффектного появления «дедушки Гордейна», чтобы потрогать единственную доступную ему женщину.

— Ну да, потрогать тебя приятно, — с лукавой усмешкой заметил он и нагло обосновался на краю

— Брысь из моего мозга! — грозно насупив брови, сказала я. — И с моей кровати!

— А что, здесь только корольку с неведомой ипостасью можно сидеть, ваше высочество? — остро глядя мне в глаза поинтересовался Гордейн. — И это вместо благодарности, что я спас тебе жизнь!

— Подожди, ты о чем? — удивилась я, резко теряя возмущение. — Жизнь мне тот маг и Альберт спасли...

— Ага, как же, — усмехнулся Гордейн. — Держи карман шире! Думаешь, Альберт вернулся бы вовремя, если б не я? И нашел бы нужное место в подземелье, когда вас с тем мальчиком чуть не загрызла эта змеюка?

— Ну... я подумала... — признаваться, что я поверила в самое романтичное — что сердце Альберта ощутило грозящую мне опасность и привело его обратно — не хотелось.

— Прости, что разрушаю твои романтичные иллюзии, — словно и правда извиняясь, произнес Гордейн. — Но это я... внушил ему, что нужно вернуться. Ну, то бишь...

Мне стало грустно. Вот так. Опять все рухнуло, не успев начаться. Гордейн внимательно посмотрел на меня и накрыл ладонью мою кисть поверх одеяла.— Ну ладно, не расстраивайся ты так,— сказал он, сжав мою руку. — Была у него и своя тревога, и сердце не на месте... Я просто подлил масла в огонь, чтобы он сломя голову мчался обратно.

— А просто меня предупредить ты не мог? — спросила я. — Ну хотя бы ментально....

— Не мог, — грустно ответил он. — И не моя в этом вина. Ты, понимаешь ли... В общем, природа твоя иномирная мешает. Как отойдешь немного от меня, так ни сказать тебе, ни внушить что-либо невозможно. Как пробка глухая на твоем разуме. Да и не видно тебя становится... Вот и пришлось действовать через третьи руки. Да и вообще не привык я следить за всякими девками... А тут, как ты вышла, а служанка твоя смотрит тревожно, я и думаю: посканирую-ка я разум местных. Вдруг кто что-то против моей девочки замыслил... — он отпустил мою руку и сквозь одеяло пощекотал меня, как папаша — маленькую дочку.

— Перестань! И что?

— Ну и наткнулся на эту змеюку. А дальше внушил Маирон шум поднять, и Альберта привел обратно... А что мне еще было делать? Сам-то я не могу выбраться из зеркала... — он грустно опустил глаза. — Теперь ты мой должник, и тоже должна меня спасти, — заявил он.

Я рассмеялась. Сердиться на Гордейна было сложно. И, похоже, он действительно приложил руку к моему спасению — старый манипулятор, выглядящий как молодой парень.

— Спасибо тебе! — искренне сказала я и погладила его по запястью.

Лицо Гордейна вдруг разгладилось, по жилистому телу пробежала дрожь, и он расслабился, и даже как будто стал добрее... Ему так приятна моя благодарность? Почти минуту он молча смотрел на меня, словно изучал.

Но мгновение серьезности и глубины быстро ушло… На его лице снова появилась маска — слегка ехидная и непроницаемая.

— Ну так что? Поможешь? — спросил он лукаво. — Баш на баш.

— И помочь я должна при помощи портала? — ехидно поинтересовалась я.

— А как же еще… — наигранно вздохнул Гордейн.