Полюс капитана Скотта

Скотт задумчиво осмотрел штабеля ящиков, мешков и бочонков.

— Возможно, для кого-то эта хижина с ее запасами и в самом деле станет «аварийной», а значит, спасительной. Но с собой мы возьмем только пять молитвенников, поскольку все церковные книги по нашему недосмотру уплыли на борту «Терра Новы», и три куска кожи, которые нам, несомненно, пригодятся. Все, наведите после себя порядок, дверь надежно закройте, и уходим. Вы, Бауэрс, составьте записку от моего имени, в которой укажите, когда и в каком составе здесь побывала наша группа. Для кого-то из полярников она станет согревающим душу посланием предшественников, голосом из прошлого, из Британии.

Хижина уже давно скрылась за скальным массивом, когда Уилсон неожиданно произнес:

— Могу я поинтересоваться, сэр, в чем заключался смысл этой нашей экспедиции на мыс Ройдс?

— Чем она вам не понравилась, доктор? — спокойно отреагировал Скотт.

— Нет, сама по себе она была хоть и непродуктивной, но увлекательной. Но почему бы нам не использовать это время и усилия для того, чтобы продвигаться в сторону полюса? Например, почему бы не создать ледовые хижины у основных наших лагерей вдоль Южного тракта, чтобы потом, во время великого похода к полюсу, устраивать свои ночевки с таким же комфортом, с каким, с помощью эскимосов, устраивал их себе Амундсен?

— Кстати, к наступлению сезона мы уже могли бы находиться в «иглу-лагере», где-то в районе восьмидесятого градуса широты, — добавил Аткинсон, — которого в подготовительный период мы так и не достигли.

Скотт с минуту молча шел рядом с «колесницей Дэя», но похоже было, что размышлял он в эти минуты о чем-то своем, совершенно далеком от «хижины Шеклтона» и мыса Ройдс.

— Не волнуйтесь, господа полярные странники, — наконец произнес он, когда группа преодолела горную гряду и вышла к заснеженной приморской низине, — рано или поздно мы достигнем полюса. Невозможно изменить того, что предначертано судьбой.

— Вот только знать бы, что же нам на самом деле предначертано, — проворчал Уилсон.

— Во-первых, мы испытали «колесницу Дэя», — вступился за капитана Бауэрс. — Во-вторых, навестили «хижину Шеклтона», подготовив ее к визиту наших последователей.

— И все же, прежде всего, — стоял на своем Уилсон, — наши помыслы и усилия должны быть связаны с Южным полярным трактом, с походом к полюсу. Если говорить правду, я не уверен, что в эти минуты Амундсен не рвется на своих собачьих упряжках к нашей с вами заветной мечте.

22

В конце июля, когда в далекой, облагодетельствованной зеленью садов и лужаек Англии блаженствовало нежаркое североатлантическое лето, здесь, на антарктическом мысе Эванса, полярные скитальцы с ностальгической радостью воспринимали первые признаки завершения долгой полярной ночи. «Свет быстро прибывает, — со щемящей радостью в душе уведомлял мир своими дневниковыми записями Скотт. — Сегодня (среда, 26 июля) в полдень было очень красиво: воздух совершенно ясный и все детали „Западных гор“ и световые контрасты проступают, словно под безгранично нежной кистью». А днем позже: «Тихо. Небо розовеет. Свет на глазах прибывает. Мы никогда не изводились тоской, однако приближение ясных дней вызывает у нас прямо-таки праздничное настроение».

Поскольку в полярную зимнюю ночь санные экспедиции стали невозможными, да и лыжные экскурсии тоже были сведены до минимума, Скотт попытался превратить базу в своеобразный университет, в котором каждый из специалистов обязан был поделиться своими знаниями, опытом и практическими навыками. Метеоролог Симпсон неожиданно блеснул своими ораторскими способностями во время обстоятельной лекции: «Короны, ореолы, радуги и южные сияния»; а Райт вовлек научную часть полярников в полемику по поводу кристаллизации льда и роли ледников в жизни планеты.

Отличился и студент из Австралии, будущий геолог Фрэнк Дебенхэйм, который ознакомил полярных странников с основами теории происхождения каменных пород и их классификацией. Кроме того, лейтенант Бауэрс прочел основательный доклад о проблемах рационального питания во время санных экспедиций; механик Бернард Дей предельно доступно ознакомил с устройством мотосаней, а доктор Аткинсон попытался погрузить своих слушателей в мир медицинской паразитологии, а также прочел основательный доклад о причинах появления цинги и развитии этого заболевания.

Неменьший интерес вызывали и сугубо познавательные лекции об истории, экономике и туристических красотах Бирмы, Японии, Австралии, других стран и континентов. Заметным событием стал выпуск Черри-Гаррардом возрожденного журнала «South Polar Times» [32] , который появился в виде небольшой книжечки, политуру к которой, из тюленьей кожи и украшенных резьбой дощечек, изготовил Бернард Дэй.

Скотт не раз отмечал, что молодые русские Антон и Дмитрий неплохо уживаются с остальными членами экспедиции. При этом оба они прекрасно трудятся. Правда, у Антона работы больше, зато Дмитрий легче поддается обучению и уже достаточно хорошо общается на английском языке.

32

Рукописный журнал «South Polar Times» был основан полярниками во время антарктической экспедиции капитана Скотта на судне «Дискавери».

Перед отходом «Терра Новы» в экспедицию, Национальная телефонная компания решила потратиться на рекламу, передав полярникам несколько телефонных аппаратов и десятки миль кабеля для налаживания связи в районе полярной базы. Благодаря этому исследователи провели три телефонные линии, которыми соединили экспедиционную базу с расположенным в пятнадцати милях «Старым Домом», а также с небольшой обсерваторией, где проводил свои исследования канадский астрофизик Чарльз Райт. Еще одна линия завершалась у ледового домика, построенного возле полыньи, в которой биолог Нельсон выуживал сетью свои «объекты изучения».

К вечеру первого августа вернулась экспедиция доктора Уилсона к далекому мысу Крозье, где сам доктор, а также лейтенанты Бауэрс и Черри-Гаррард занимались изучением жизни императорских пингвинов, превративших этот мыс в одно из мест своего размножения. Эта «жестокая экскурсия», как называл ее сам Уилсон, длилась более пяти недель, не раз доводя физически истощенных полярников до грани гибели. Маршрут оказался очень сложным, а нарты слишком тяжелыми, чтобы троим полярным странникам можно было десятки миль тащить их по гористой ледовой местности.

— Это было немыслимо, — едва шевеля потрескавшимися от ветра и мороза губами, рассказывал Уилсон на следующий день после приезда, когда все трое приняли ванну и отоспались. — Температура иногда опускалась до минус шестидесяти. Порой казалось, что ни наша палатка, ни одежда, ни сами мы попросту не способны выдержать такого космического холода. Знаю, что во время своего путешествия к северному магнитному полюсу земли Амундсен вроде бы выдерживал температуру, доходящую до шестидесяти двух градусов. Но его сопровождали эскимосы, эти «люди севера», которые на каждом привале возводили для него ледяной дом, иглу, в стенах коего можно было комфортно отдыхать и при минус семидесяти.