Ползущие по ветру
Шрифт:
Иван, можно сказать, носил меня на руках. Он покупал хорошую одежду, подарил золотое кольцо, цепочку. Я расцвела. О других мужиках и не думала.
Одна неприятность была: я не могла рожать детей. Ранняя разгульная жизнь дала о себе знать.
Счастье оборвалось вмиг. Иван попал под машину. После похорон налетели его брат и сестры. Меня выгнали взашей. Благо, успела схоронить небольшую сумму денег.
Очередной раз жизнь покатилась под откос. Жилья нет, попробовала связать свою судьбу с другим мужиком, он оказался пьяницей и садистом. Удрала от него подальше. Очутилась с бомжами в подвалах.
– Прости, но я не могу.
– Ну и дурак. Зря только разоткровенничалась. Да ладно, сегодня женихов полно.
Володька потушил очередную сигарету и отправился на свою пилораму. Его всего трясло. Кругом окружают непутевые, страшные душой и телом люди. Он опускается все ниже и ниже. Что делать? Ответа не находил.
В день получки Володька чуть не взвыл от несправедливости. За адский месячный труд он получил три тысячи рублей.
– Ты что, издеваешься? – набросился он на хозяина.
Тот открыл свой блокнот и начал читать:
– Двадцать пачек сигарет по сто пятьдесят рублей…
Володька перебил:
– Пачка стоит шестьдесят пять рублей.
– О доставке ты забываешь?
Хозяин продолжил:
– Тридцать банок тушенки по сто восемьдесят рублей каждая.
Володька задохнулся:
– Банка этих костей стоит всего сорок пять рублей.
Дальше он не слушал. Ушел в лес. Слезы душили парня. Да, он раб, самый настоящий современный раб. И поделом ему.
Начался мелкий дождь. Володька вернулся в домик, собрал нехитрые пожитки, достал из заначки ворованный спирт и двинулся на большак.
К вечеру попал в город. Сходил в столовую. Ночевал в подвале строящегося дома. С рассветом добрался до автовокзала и на автобусе поехал в село, где жила его семья. Домой он не рискнул идти, остановился у Николая. Тот собрал скромный обед, Володька выставил на стол бутылку.
– Как мои поживают?
Николай отвел в сторону глаза:
– Тяжко им. Женка твоя лишилась работы. Еле концы с концами сводит на детское пособие.
Володька простонал:
– Что мне делать, Коля? Не могу остановиться. Попробовал лечиться – на второй день рука тянется к рюмке. Проклятый я, что ли?
– Нет, дорогой, слюнтяй ты и подлец.
– Ты прав.
Наступила гнетущая тишина. Ее нарушил Николай:
– Проведай своих. Не трусь. Авось, и улыбнется тебе счастье.
Володька послушался друга, постучал в окно когда-то своего дома. На крыльце появилась жена:
– Какими судьбами, дорогой?
Усмешка скользнула по ее лицу:
– И, как всегда, поддатый. Вали, дорогой, туда, откуда пришел.
Она повернулась спиной к Володьке.
– Погоди, возьми немного денег.
Он протянул две тысячи рублей.
– И на этом спасибо! Уходи. Пьяный ты нам не нужен.
И хлопнула дверью.
Возвращался в город опустошенный, в скверном настроении. В кармане – сто рублей, жена выгнала в очередной раз, ко всему – не увидел детишек.
На автовокзале достал сторублевку,
купил полстакана водки. Опрокинул, полегчало. Вышел из забегаловки и, понурив голову, пошел куда глаза глядят. Не заметил, как кого-то толкнул. Поднял голову и обомлел: перед ним стояли трое крепких парней. Тот, которого задел, схватил Володьку за плечи:– Извинись, козел!
В голове от ярости потемнело. И Володькин кулак влепился в нос верзилы. Хлынула кровь. На него набросились скопом. Володька вспомнил приемы, которые изучал на службе. Точные удары посыпались в головы и туловища троицы. Он бы их всех положил прямо здесь, но раздался милицейский свисток.
Володьку скрутили и бросили в машину. Он успел услышать:
– Этот пьяница хотел нас ограбить.
Володьку закрыли в обезьяннике. Веснушчатый сержант обрадовал:
– Не расстраивайся, всего-то пятнадцать суток получишь.
Эта перспектива парня не устраивала. Дадут срок – сбежать нельзя. Паспорт, который он недавно получил, отберут. А без него и шагу сделать нельзя. От обиды он застонал. И вдруг услышал:
– Володя, это ты?
Арестант поднял голову. На него смотрел до боли знакомый человек:
– Игорек, товарищ майор, да, это я.
Майор приказал выпустить из клетки парня, сунул в карман его паспорт, и они поднялись на второй этаж.
С Игорем Володька учился в одном классе, они даже любили одну девчонку – Галку. Правда, та вышла замуж за приезжего зоотехника, но это не помешало дружбе Володи и Игоря.
Хозяин кабинета налил кофе:
– Рассказывай о себе, дружище. Правда, я мельком слышал о твоей жизни. Но это так, урывками.
Володька, как на духу, поведал о своих мытарствах, пьяной глотке, тупиковой ситуации.
Игорь слушал внимательно, вздыхал, а затем отрубил:
– Я тебя не буду жалеть. Но помогу. Вот адрес моего друга. Он заведует цехом, где изготавливают двери, там есть и пилорама. Сейчас топай к нему, а я вслед позвоню. Не подведешь?
– Спасибо, Игорек. Постараюсь.
– Постарайся, и очень постарайся.
Улицу Крылова, дом 53 нашел не сразу. На цифре 53 висели два десятка предприятий. Одно из них возглавлял Леонид Троицкий. Мужчина лет шестидесяти производил приятное впечатление: высокий, чисто выбритый, с чуть нервным голосом.
Он провел Володьку в конец цеха, открыл каморку. Там едва умещались кровать, стол и тумбочка с телевизором.
– Твои апартаменты. Следи за порядком. Работать будешь помощником рамщика. Дело нехитрое, но денежное. Недалеко столовая, на заправке – буфет. Но там не балуй, из-под прилавка продают спиртное. Усек?
– Усек! – в тон ему ответил Володька.
Троицкий вытащил бумажник, протянул новому работнику пятьсот рублей:
– На сигареты, в столовку перекусить. К работе приступишь с утра.
Володька отправился в буфет. Купил пачку дешевых сигарет, кофе «три в одном», хлеб и кильку. Долго глядел на бутылки с пивом. Слюна текла непроизвольно, ладони вспотели. Он махнул рукой и приобрел полторашку пива.
Возле заправки проходила трасса водопровода, под ней рос густой кустарник. Парень прилег на травку, открыл бутылку. Приятная обжигающая жидкость полилась внутрь. Он зажмурился от удовольствия. Стыд и страх ушли куда-то в сторону.