Помагифлексим?
Шрифт:
– Как моторное масло для поршневых авиационных двигателей, – уныло ответил парень.
– Да нет же, в магии!
– В слабительном зелье.
Оскар услышал, как из куста хрюкнули. И почему-то запереживал о том, чтобы эта Соверейн не услышала то же, что и он. На его счастье, по-видимому, старушка оказалась глуховатой.
– А ещё это враг бородавок и морщин. И при обработке клещевины, из которой её получают, можно выделить «жмых». Ну, а там есть рицин, а это яд.
– Ну, хотя бы то, что я говорю на уроках, вы помните, – голос Соверейн смягчился. – Зачем вам нужна была касторка, Читерн?
– Вы…
– Эксперименты проводятся в лаборатории, а не на кладбище. Марш в школу быстро! И придётся вам заглянуть к директору. Не думаю, что ваши родители-люди обрадуются, узнав о том, что их сын так безответственно обращается с магией.
Госпожа Соверейн ещё долго о чём-то причитала, но голос её понемногу стихал: они удалялись от кладбища. Когда всё смолкло из кустов, ломая ветки и шурша листьями, выкатился второй парень, усиленно потирая лоб. Видимо, стукнулся обо что-то, когда Эстебан толкнул его в засаду. Он огляделся, тяжело вздохнул и присел на трухлявый пень поблизости. Достал сигариллу, чиркнул пару раз спичкой, поджигая её. Лёгкий дымок заструился вверх. Оскар решил покинуть своё укрытие: у него уже порядком затекли ноги от сидения на корточках.
Блондин сразу же, заметив вампира, выронил своё курево и принялся шарить по карманам, засовывая обратно портсигар и пачку спичек. Оскар глухо рассмеялся, положив руку тому на плечо.
– Не боись, парень, кури, сколько влезет.
Он резко выдохнул и зажёг новую сигариллу.
– Только, надеюсь, вы, господин вампир, не расскажете моему батюшке. Не только про курение, но и… про то, что я вообще тут был.
– А, ты тот самый парень, которого держит под замком лорд Тамиллиан Крейвен.
Парень молча кивнул и протянул ладонь для рукопожатия.
– Натан. Ты Оскар, верно?
Оскар удивился.
– Ха, я что, такой популярный?
– Нет, просто у меня есть связи. Тебя знают некоторые, кого знаю я.
«Говорит загадками. Чудной парнишка».
– Честно говоря, мне уже надоело быть пешкой в его руках. Он ведёт себя так, будто я его собственность. А я этих Крейвенов знать не хочу. Столько крови проливал наш род. А позором семьи считают меня.
– Несправедливо, – согласился Оскар.
– Они никуда меня не выпускали. Вообще. Я даже в школу не ходил, все гувернёры приходили домой. Никакого общения. И ни братьев, ни сестёр.
– А этот… Эстебан – твой друг?
Натан снова кивнул.
– Да, мы познакомились с ним во время одного моего бунтарского побега из дома два года назад. Я не вытерпел, находясь в изоляции шестнадцать лет. И хотя бы в свой день рождения мне хотелось почувствовать вкус жизни. Я бегал по городу, как ошалелый, забрёл в какой-то бар, купил там всё, что мог купить, а потом мне стало плохо. Эстебан дал мне какую-то сыворотку, от которой живот перестало скучивать и похмелья никакого не было. Так и подружились. Но от лорда Тамиллиана мне всё равно досталось тогда знатно. Он меня, простите за подробности, выпорол, что я потом не мог лежать на спине.
Оскар слушал эту исповедь, и она казалась ему чем-то таким далёким и невероятным. Вот надо же, как живут другие существа, и ведь это совсем близко от него самого. Буквально в паре километров.
– Слушай, а чем вы с ним таким тут занимаетесь, если не секрет?
– К
сожалению, секрет. Это тайная разработка Эстебана. Он хочет создать эликсир, который перевернёт жизнь в том представлении, что она есть.– А ты в курсе, в чём заключается его проект?
– Частично. Я знаю суть, но принимаю во всём этом участие скорее как помощник, даже лаборант.
– Но почему? Не думал ли ты быть его полноценным партнёром?
– Мне это не нужно, – Натан пожал плечами. – Будь моя воля, вообще бы от магии избавился. Жил бы как все. Мне не нужна ни слава, ни сила, ни власть. Мне нужна простая жизнь простого человека. Даже если и использовать магию, то только во благо.
– А то, что разрабатывает Эстебан – это благо?
Натан замолчал и уставился куда-то в никуда. Сигарилла медленно тлела, зажатая меж его пальцами.
– Это… двояко, наверное, – рассеянно пробормотал он. И вдруг словно опомнился, быстро потушил сигариллу, поднялся, отряхнул жёлтые брюки, пожал Оскару руку ещё раз. – Прошу прощения за этот бедлам. Наверное, мы выдернули вас из постели. Больше сюда не придём.
– Да почему нет? Приходите. Повеселее будет.
А сам подумал: «Мыслю, как старик».
Нат покосился на что-то за спиной вампира, а затем указал пальцем.
– Это так и должно быть, что какой-то чудик из кустов наставил на тебя арбалет?
Оскар обернулся через плечо и устало выругался.
– Профессор Чесноков. Как же он меня задолбал.
Арбалет выстрелил. Болт пролетел несколько метров, но Оскар остановил его на ходу.
– Тебе заняться нечем? – с вызовом спросил он.
– Ха-ха-ха, – смех у старикашки был препротивный. – Есть чем, конечно же, есть. Мне нужно отловить одного вампира, чем я и занимаюсь день и ночь.
– Ты же понимаешь, что это бессмысленно? У меня уже рефлекторное отражение твоих атак.
Оскар сжал кулаки и направился к Чеснокову.
– Так. Так. Ещё правее. Левее. Правее.
– Что за бессмыслицу ты там бормочешь?
Он снова разразился препротивным, хрюкающим хохотом, и в этот момент Оскар очутился в западне! На него сверху упала огромная пятиметровая рыболовная сеть. Он попытался скинуть её с себя, но запутался ещё больше. Попытался разорвать, но верёвки были словно стальные.
– Сила вампира велика, но не бесконечна. Особенно против таких вот людских трюков.
Внезапно что-то сбило профессора с ног. Как только он попытался встать, то снова упал.
– Что за чертовщина? – завопил он.
Натан стоял перед ним, выставив руки вперёд. Взгляд его был ясным и серьёзным.
– Обычно к людям я испытываю большую симпатию, чем к вампирам, но ты мне сразу не понравился. Будь готов к тому, что как только ты снова попробуешь захватить Оскара, все твои попытки потерпят поражение. Dolorus!
Тело профессора пронзила адская боль. Его конечности скрутило и начало выворачивать наизнанку. Он взвыл и с мольбой покосился на колдуна.
– Отпусти старого больного человека домой!
– Пообещай, что не тронешь Оскара, – он продолжал выворачивать человеку ноги и руки, а тот продолжал вопить.
– Ладно-ладно, а-а-а, чёрт, как же больно! Я перестану преследовать Оскара и донимать его, когда ты рядом!
– Скажи, что перестанешь навсегда.
– Не-е-а-а! – Боль вновь пронзила всё его тело.