Помещицы из будущего

– Это как так? – Таня приподняла брови. – Совсем, что ли, заборы не строили?

– Ограждение в виде заборов применялось исключительно низшими слоями общества и говорило о мещанских вкусах его обладателя. Поняла? – я подмигнула ей и схватилась за ушибленное место. – Вот же, зараза… Ладно, пошли с Грыгоровычем разбираться. Потом будем думать, как наш дом в тюрьму превращать.

– Почему это сразу в тюрьму? – возмутилась подруга, топая за мной. – В маленькую крепость… Мне кажется в нашей ситуации вполне…

Глава 28

Где расположился бывший управляющий, мы обнаружили сразу. Его голова с торчащими в разные стороны волосами медленно показалась из приоткрытых дверей. Он словно хотел посмотреть, все ли спокойно в коридоре, чтобы незаметно выскользнуть из комнаты. Но вместо этого он увидел нас и сначала было дернулся назад, но, поняв, что это все-таки уже поздно, снова высунул голову.

– Барышни! Как неожиданно! – голос Николая Григорьевича замер на высокой ноте.

– Не думаю, - холодно произнесла я, приближаясь к нему, – что так уж и неожиданно. Вы зачем в кабинет ходили? Ведь было сказано, что мы больше не нуждаемся в вашей помощи.

– Так, где это видано, чтобы меня дворня не пускала! – взъерошился он, краснея как синьор Помидор. Видимо, ему было неприятно вспоминать такое унижение. – Мужик на меня чуть ли не с кулаками! На меня - отставного майора! Я самому генералу Поморову шляпу с золотым поддиспанье* подносил!

– Так ему приказано было никого туда не пускать. И заметьте, вы здесь уже не служите! – хмуро сказала Таня, прожигая его взглядом своих строгих очей. – Поезжайте-ка вы домой, голубчик!

– Что? – Николай Григорьевич изумленно уставился на нас. – Вы отказываете мне от дома?!

– Так и есть, - я хотела было сказать, что неизвестно с чьей подачи на меня напали, но вовремя прикусила язык. Нечего перед ним распространяться. – Пока еще дождь не пошел. Так что успеете добраться или к соседям, или еще куда.

– Я должен вам сообщить, что прямо сегодня расскажу барыне Потоцкой, что здесь происходит! Пусть она примет меры! Пора бы уже и в суд идти, иначе вы совсем распоясаетесь! – прошипел он, брызгая слюной. – Где это видано, чтобы девицы вели себя так?! Им помощь предлагают, заботятся о них, а они… Точно головой повредились!

– Вон, - медленно протянула Таня. При этом она, похоже, испытывала истинное наслаждение. – У вас есть полчаса, чтобы покинуть усадьбу.

Мы окинули Грыгоровыча ледяными взглядами и пошли прочь, слыша, как он возмущенно причитает нам вслед. Ничего, пора отваживать от дома нежелательных персон. Без него проблем выше крыши.

Управляющий не стал задерживаться и собрался раньше, чем за полчаса. Мы наблюдали за ним из окон моей спальни и получали настоящее удовольствие.

– Вот и хорошо, вот и ладно, - кивнула головой Таня. – Конечно, мы от него не избавились, но хоть здесь ошиваться не будет.

– С Сашком что? Неужели от него все по той же причине избавиться хотели? Лишний свидетель… – вспомнила я о происшествии в таборе. – Теперь он нам ничего не расскажет.

– А если самим в табор сходить? – предложила Таня, но я сразу отмела эту идею:

– Ты чего? Разве молодым девицам можно такие места посещать?

– Ах, точно! Совсем забыла, что тут особо не забалуешь… - вздохнула подруга. – И что делать?

– Пока не знаю, - честно ответила я. – Но обещаю подумать. И ты думай.

Наконец разразилась гроза. Небо из голубого стало темным и тяжелым, будто набитая пухом подушка. На горизонте оно казалось почти черным, похожим на вороновы крылья, раскинувшиеся над полями. Когда его разрезала молния, я даже немного испугалась этой голубоватой вспышки. И тут же прямо над нашими головами грянул гром. Он прокатился по крыше, по полям, по лесу и затих где-то вдалеке. За ним сразу прозвучал еще один раскат, давая понять, что это только начало. Гроза не прекращалась до самого вечера.

Когда в передней раздались голоса, а потом грохот, мы с Таней удивленно переглянулись. Кто бы это мог быть?

Я спускалась первой и потому первой увидела Захара. Он усаживал на стул какого-то мужчину, а Аглая Игнатьевна что-то тихонько подвывала, суетясь вокруг них с огарком свечи.

– Что случилось? – Таня быстро подошла к мокрому от дождя незнакомцу, и он приоткрыл глаза.

– Софья Алексеевна… сердце прихватило… - мужчина слабо улыбнулся. – Воздуха не хватает…

Итак, этот человек нас знал. Интересно кто он?

А тем временем подруга ослабила ему шейный платок и быстро взглянула на Захара.

– Окно открой, ему нужен свежий воздух, но сначала дай мне свой пояс, - потом она повернулась к Аглае Игнатьевне и добавила: - Нянюшка, принеси воды, и пусть заварят мятного чаю.

Пока они бросились выполнять ее распоряжения, я нагнулась к ней и шепнула:

– Тебе, зачем его пояс?

– Если под рукой нет аспирина или нитроглицерина, нужно наложить жгут либо тугую повязку в области плеча или бедра, чтобы уменьшить общее циркулирование крови! – быстро заговорила она, поглядывая на его бледное лицо. – Господи, хоть бы ему полегчало! Я не врач, да и вряд ли в такую погоду он приедет!

Захар протянул ей свой пояс, и Таня умело наложила тугую повязку. Из открытого окна повеяло свежестью, пронизанной запахами дождя и мокрой травы.

Я с интересом разглядывала незнакомца, пытаясь хоть что-то понять по его внешнему виду. Одет неплохо… Даже пусть я не разбиралась в современных модах, но качество одежды, часы на длинной цепочке и шелковый шейный платок явно говорили о достатке. Мужчина был брюнетом с седыми висками, на вид лет сорока пяти. Его лицо, не лишенное зрелой привлекательности, казалось вылепленным талантливым скульптором. Четкие скулы, резко очерченный рот, немного орлиный нос…

– Интересный, да? – услышала я шепот Тани и повернулась к ней.

– Не об этом сейчас думать надо.

– Ты-то думаешь, - хмыкнула подруга, отворачиваясь. – Что ж я не вижу?

В это время вернулась нянюшка со стаканом воды и снова запричитала:

– Да что ж вы в такую погоду выехали, Павел Михайлович? Хорошо хоть Захар наш мимо ехал, да нашел вас!

– Нянюшка, человеку покой нужен! – шикнула я на нее и она замолчала, жуя на эмоциях нижнюю губу.

Мы отошли в сторону, чтобы поговорить с Захаром, который все это время терпеливо ожидал в углу.