Поместье «Снигири»
Шрифт:
– Смотри, – повторил напарник.
Медленно свернув, экипаж покатился по гладкому снежному накату. Давным-давно вдоль этой дороги высадили берёзы. Сейчас их толстые стволы почти не были заметны на фоне белого поля, только графика чёрных ветвей и розоватые тени на сугробах добавляли картинке объёма.
Ещё раз направо, ворота оказались распахнуты настежь, и гости въехали в регулярный парк. В конце длинной подъездной аллеи виднелся дом – двухэтажный, со светло-зелёными стенами и белыми наличниками. Были видны и колонны, числом четыре, но не нахальные толстопузые ионические с бараньими
На невысоком крыльце стоял мужчина в длинном белом тулупе и меховой шапке. Он поспешно сбежал по ступенькам, распахнул дверцу остановившегося экипажа и подал гостье руку. Елена улыбнулась, оперлась на его ладонь, поставила ноги на утоптанный снег и глубоко вздохнула.
Воздух был совершенно другой. Лёгкий, чуть колючий, пахнущий свежестью…
Мужчина обнялись. Потом Андрей расплатился с водителем, экипаж развернулся, подняв тучу снежной пыли, и уехал.
– Лена, разреши тебе представить – Вадим Витальевич Снигирёв, мой давний знакомец, – компаньон улыбался во весь рот. – А это Елена Дмитриевна Асканова, мой компаньон, друг, соратник… и вообще.
Она пожала протянутую руку.
– Рада знакомству.
– Пойдёмте! – спохватился хозяин. – Что ж я вас на морозе держу, вы ж люди южные, непривычные.
– Ну, южные или нет, но в конце марта у нас в Саратове уже крокусы зацветают, – хмыкнул Андрей. – С другой стороны… Хоть и не замёрз я, а чаю бы выпил.
– Не вопрос! Обедать в три будем, а сейчас чайку… Наталья Петровна! – позвал Вадим, войдя в прихожую и стряхивая снег с сапог.
На зов появилась крупная немолодая женщина, будто с картины Машкова – румянец во всю щёку, серые небольшие глаза, волосы собраны в гульку на макушке, на плечах яркий платок.
– Самовар готов уже, – сказала она басом. – Проходите…
Доедая последнюю булочку с орехами, Андрей спросил:
– Слушай, а что-то твоя жена с нами не стала чай пить? Дел много?
– Жена? – растерянно спросил Вадим, потом сообразил и махнул рукой. – А, Наталья Петровна? Так это не жена, что ты! Это… ну, так скажем, домоправительница здесь. Без неё бы и дом давно развалился. А супруга моя, Лидочка, Лидия Аристарховна, она эти места не любит. Даже летом не приезжает.
– Что так?
Хозяин дома пожал плечами.
– Говорит, всё детство провела за городом, в неприспособленном доме, без удобств, и больше никогда не желает это повторять. Но Лидочка вообще человек южный, холод не любит, сразу болеть начинает, кашляет. Так что я её на зиму отправляю на юг, к морю. В этом году вот в Марсалию, а потом в Ниццу поехала.
Лена хотела расспросить поподробнее, но с улицы послышались голоса, что-то зазвенело и гулко упало на пол в прихожей, неразборчиво протрубила Наталья Петровна…
– О, ещё гости приехали! – светло улыбнулся Вадим. – Праздник всё-таки! Побегу встречать, вы чай допивайте и… погуляйте пока, что ли. Наталья Петровна вам потом вашу комнату покажет.
И он выскочил из гостиной.
Пару минут выждав, Лена подошла к двери, резко распахнула её, чтобы удостовериться,
что ничьи уши возле замочной скважины не греются, и вернулась к столу.– Гай! – негромко позвала она.
– Могли бы булочку и оставить, – немедленно материализовалась на ручке кресла фигурка в ярко-зелёной рубашке.
– Оставили. Вот, держи, – и Елена протянула ему слойку с шоколадом. – Сейчас остальных гостей будут расселять, ты сможешь посмотреть, кто там и как?
– Посмотреть, послушать и разобраться по возможности, – кивнул пикси, заталкивая в рот последний кусочек плюшки. – Что б вы без меня делали? – добавил он с выражением превосходства и тут же исчез.
– Ну что же, пойдём и в самом деле погуляем? На дом поглядим, сад осмотрим, – предложил Андрей.
– Что там осматривать, зимой-то? Снегу полно!
– Не скажи! Сад тут в основном яблоневый, и в конце марта уже столько всего должно быть сделано, ты и представить не можешь!
– Например?
– Например, обрезка. Стволы молодых деревьев должны быть побелены, – говоря всё это, Беланович помог подруге застегнуть сапоги и подал шубку. – Защита от заморозков должна стоять, магическая или естественная, кострища надо подготовить.
– Всё-всё-всё! – Лена подняла руки, сдаваясь. – Откуда только ты это знаешь?
– Дорогая, ты не забыла, что год назад я унаследовал похожее имение? Конечно, там управляющий всем занимается. Но проверять-то я должен!
– Ах, вот оно что…
Андрей осмотрел сад, порой хмыкая. Кое-что было сделано, но в целом за деревьями явно не ухаживали. Впрочем, скорая весна зальёт яблони цветом, а осень должна принести хороший урожай. Интересно, а кто им распряжается? И вообще, может ли поместье жить собственной продукцией, или в него надо вкладывать и вкладывать, словно в пасть прожорливому псу? С этим вопросом он подошёл к Елене, но напарница его не слушала. Прищурившись, она оглядывала дом.
– Интересно, а эта самая Наталья Петровна тут же в доме живёт? – спросила она. – А если дом всё-таки продадут, то что с ней будет?
– Пойдёт как предмет обстановки. Недвижимый. Вроде камина или голландской печи, – пошутил Андрей и поёжился: по спине пробежал холодок. – Пойдём назад, замёрз я.
Приехавших оказалось три пары с двумя довесками, плюс одинокий путник. Имена напарник Елене перечислил, пока они скидывали шубы и переобувались.
Алексей Борисович Левинсон, адвокат. Седая львиная грива, усталый прищур, твидовый пиджак с кожаными нашлёпками на локтях. При нём жена, Софья Яковлевна – кругленькая, уютная, с пышными белоснежными волосами.
Владимир и Алла Марковы, странно похожие между собой высокие худые блондины с неподвижными улыбками, какие бывают на архаической скульптуре. Они привезли с собой восьмилетнего сына Николая, от одного взгляда на которого у Лены заныли зубы, так явственно она вспомнила давнюю практику в детской инспекции. Мальчик обещал неприятности…
Художник Корнелий Васильев, обширный и кудлатый, с подругой Стеллой, сопровождаемые племянницей дамы по имени Лиана.
Юрий Сергеевич Тороканов, кузен хозяина дома, удивительно на него похожий.