Помни имя свое

Третьего — по-видимому, снайпера — нашли в одном из здание неподалеку. Пуля калибра 12,7 вырвала часть грудины и мгновенно убила его — но оружие его осталось целым, оно не выпало в окно. Автомат, известный как «усиленный пистолет-пулемет МР-43», но с довольно длинным глушителем на конце и прицелом, представляющим из себя большую трубку на кронштейне и сверху — мощный прожектор, от которого провода шли к батарее питания. Находка — несмотря на то, что автомат был хорошо известен — имела все черты «оружия возмездия». Поэтому ее — с максимальными предосторожностями изъяли и под сильной охраной — отправили в штаб третьей ударной армии. Потом за ней прилетит самолет — а в конце сороковых на новом советском АК-47 появился точно такой же прицел. Американцы сработают еще раньше — просто в руки советских попадет только образец, а в руки американцев — чертежи и сами конструкторы. Их вывезут в США по тайной программе Скрепка, и они будут работать на благо новой родины, нового Рейха.

Бесшумные стрелковые комплексы, изготовленные в Рейхе очень малой серией по аналогу британских — тоже отправят на изучение. В сорок седьмом году — машиностроительная фирма Иберия Верке, расположенная в советской оккупационной зоне предложит для советской армии целый спектр совсем новых и восстановленных вооружений. В их числе будет и бесшумный комплекс оружия. Горячим сторонником принятия этого на вооружение будет Г. К. Жуков, лично участвовавший в штурме Берлина и понимавший что к чему — но советские оружейники будут горой стоять за свои образцы. Бесшумное оружие так же будет отвергнуто, сначала — СССР сделает ставку на изобретения Гуревича, потом начнет «изобретать велосипед». В результате — бесшумное оружие мирового уровня появится у настолько в восьмидесятые. Г. К. Жукова в первый раз уберут с должности — в том числе и за предложение создать постоянно действующие части спецназначения армии, вооружив их бесшумным оружием. Сталин имел все основания полагать, что эти части будут нести угрозу ему лично и его режиму.

Тимофея Прошлякова так и похоронят как капитана. Смерть — все обвинения снимает…

Афганистан. Район Джебаль-Уссарадж

Дорога на север. Район отметки 2685

Вечер 30 июля 2015 года

— Incoming!!!

Лейтенант проснулся от надсадного воя, оборвавшегося глухой тишиной. Их подбросило над землей, крупнокалиберная мина разорвалась совсем рядом. Потом — наступила оглушительная тишина…

— Все целы?!

— Да! Так точно!

Многие не ответили. Они просто продолжали копать, вгрызаться в камень, рвать его, чтобы во время передышки создать себе хоть какие-то позиции, укрыться от волны стали, готовой обрушиться на них. Это был не Ирак девяносто первого и не Фолкленды. Это был Корея пятьдесят первого года. Или Сталинград сорок второго…

— Стой.

Их «КамАЗ» остановился около чек-пойнта, обычного чек-пойнта в афганской глуши. Собранный из типового набора бетонных плит, со спутниковой антенной, обжитый за время долгого и бессмысленного стояния здесь. Привлекло внимание необычно большое количество бронетехники у блока — две легкие бронемашины Феннек и два новеньких колесных транспортных средства морской пехоты США — угловатый, высокий ящик на восьми колесах. Над блок-постом вместе с флагом НАТО — висел голландский флаг.

«КамАЗ» затормозил, морские пехотинцы, стоящие на защитной позиции и даже не пытающиеся как-то регулировать движение морские пехотинцы США вскинули свое оружие.

— Friendly! Friendly! — на английском языке в НАТО это знали все.

Автоматы и пулеметы морских пехотинцев опустились.

— Вы кто такие нахрен?!

— Германский Бундесвер! Мы потеряли свою технику!

Командовавший морскими пехотинцами сержант — подал знак, чтобы опустили оружие. Показал на здание блок-поста.

— Командование там, парень…

Падающее в горы солнце. Змеящаяся дорога, разрезанная на две части бетонными ти-уолсами. Нескончаемое движение колонн машин — афганских, НАТОвских, миротворческих — всех. На север, где может быть — спасение…

Внутри бетонного здания — было не протолкнуться. Вооруженные люди, работающее старенькое радио. Связь не работала последние часов пять и явно не просто так — что-то сделали со спутниками связи.

Находившиеся в выделенном под импровизированный штаб помещении офицеры — подняли головы от карты, рассматривая вошедшего, оценивая, стоит ли иметь и с ним дело, и тот ли он, за кого себя выдает.

— Кто вы? — спросил офицер с полковничьими погонами и табличкой Йенссен на форме.

— Лейтенант Гюнтер Крайс, кэмп Мармаль.

— Кто из офицеров у вас там командовал?

Никто никому уже не доверял.

— Кемпински.

— Нормально, я его знаю… — сказал один из американцев — нормально.

— Сколько с вами людей?

— Одиннадцать человек. И нет техники. Мы оставили часть группы и всех убитых и раненых на таджикской границе. Потом — получили приказ идти в направлении Кабула и присоединиться к соединениям, обороняющим город. Кэмп Мармаль уже эвакуировался.

— Полковник Йенссен, армия Нидерландов. Значит, техники у вас нет, так?

— Так точно, сэр.

— Значит, вам нечего делать в Кабуле — сказал один из американских морских пехотинцев — танки пакистанцев на первом национальном шоссе, уже у Кабула. Сегодня ночью, будь я проклят, будет штурм, но там уже только наш арьергард. Ты больше нужен здесь.

— У меня есть приказ и я обязан его исполнять.

— Превосходно — сказал полковник — а у меня есть целый нахрен проход в горах, из Пакистана и прямо в центр Афганистана. Техника здесь вряд ли пройдет, но пехота — запросто. И мне надо его прикрыть, потому что никто не задумался над тем, как это сделать. И вдобавок — обеспечить эвакуацию совершенно секретной информации из Джебаль-Сарая.

Лейтенант Гюнтер Крайс тяжело вздохнул.

— Приказывайте, герр полковник…

Ущелье Пандшер еще во времена советской оккупации приобрело мрачную известность. Нельзя сказать, что его нельзя было взять — брали, как минимум дважды, в ходе одной из зачисток был высажен самый массированный вертолетный десант в истории Советской армии и один из самых массированных в мировой — только американцы во Вьетнаме делали что-то подобное. Проблема была вот в чем — это ущелье можно было захватить, но нельзя было замирить. Какую бы власть там не ставили — в лучшем случае представители власти через пару дней прибегали на советский блок-пост в Рухе, последнем пункте пребывания Советской армии. В худшем — на блокпост подбрасывали их отрезанные головы. Не удавалось схватить и лидера сопротивления, сына полковника королевских вооруженных сил Афганистана Ахмад Шаха Масуда, харизматичного и независимого полевого командира, который почти не признавал власть контролируемой ЦРУ Пешаварской семерки. Ущелье Пандшер имело огромное количество пешер, ходов, ответвлений, которые взять и зачистить было физически невозможно. Здесь было настоящее маленькое государство, независимое от власти в Кабуле, живущее торговлей, контрабандой и добычей лазурита. Оно таким осталось и после ухода Советской армии — Масуд не нашел общего языка с семеркой, а Талибану объявил войну.

В две тысячи первом году, за два дня до событий 9/11 — Масуд был убит. Но дело его осталось живо — пришедшие американцы помогли разгромить Талибан. Пандшерское ущелье осталось одним из немногих спокойных мест в Афганистане здесь не любили ни талибов, ни пакистанцев, а за проповеди про джихад могли просто убить. Национальный и этнический состав живущих здесь людей был очень пестрым — от войны здесь спасались многие. Здесь же, в населенном пункте Джебаль Ас-Сарадж находилась штаб-квартира афганской внешней разведке RAMA. В которой рядом с кабинетом директора были три советнических кабинета — от ЦРУ США, СВР РФ и индийской RAW. Учитывая тот факт, что в Афганистане игры велись нешуточные — информации в афганских файлах скопилось чертовски много, и информация эта могла быть смертельно опасной для многих…

Они так и выдвинулись — от блок-поста на дороге в сторону Джебаль-Сарая, две нидерландские бронированные машины, две машины с морскими пехотинцами США и их «КамАЗ», который они использовали как транспортное средство последние несколько часов. Дневная жара спала, небо было исполосовано инверсионными следами самолетов, на горизонте — виднелись массивные, величественные горы, перед которыми в свое время спасовала советская армия, и в которых не было никаких шансов у армии пакистанской.

Джебаль-Сарай изначально даже не был городом — просто центр уезда, такие города отличались от кишлаков только размерами, а так все было так же — немощеные улицы, скот, играющие дети. Время изменило этот город — здесь так и продолжал оставаться неофициальный центр того, что называется «Северный альянс» [89] , здесь строили дорогие дома самые предусмотрительные из богачей, сюда провели асфальтированную дорогу, электричество, здесь был интернет — все это делали американцы, честно и на совесть. Теперь этот город — обещал стать первым, где талибы и пакистанцы могли встретить серьезное сопротивление.

89

Северный альянс — по сути, это объединение не-афганцев против афганцев. Изначальные афганцы — это пуштуны. Но из-за нашествий самых разных армий — в Афганистане оставались, оседали не-афганцы, они объединялись, потому что пуштуны были воинственны, и им можно было противопоставить только силу. Потом — произошло сразу два события: сначала линия Дюранда располовинила пуштунский народ надвое и часть пуштунов осталась в Индии. Потом — советская власть изгнала с родных мест таджиков, узбеков, туркменов — все они ушли в Афганистан. Таким образом, практически весь север Афганистана оказался заселен не-пуштунами, что создало известное напряжение. Талибан — это не только религиозная организация, но и организация пуштунов, объединившихся для создания большого пуштунского государства в составе Афганистана и зоны племен Пакистана. Северный альянс — это альянс не-пуштунских командиров, которые не хотят этого. Первоначально, году во втором — третьем, стоило сказать на севере, что ты талиб — и тебя разорвали бы на месте. Но десять лет оккупации и хамская политика НАТО сделали свое дело — теперь и на севере все больше молодых людей становятся талибами и все чаще происходят вооруженные нападения на силы НАТО.

Был план создания буферного просоветского североафганского государства. Сейчас есть такой же план поделить Афганистан надвое. Не самое худшее предложение.