Помни войну

Однако и противник прекрасно понимал обстановку и бросился наперехват. И был он в силах тяжких — весь 3-й крейсерский отряд вице-адмирала Девы — «Читозе» с его парочкой убийственных 203 мм орудий, а за ним очертя голову пошли в атаку два трехтрубных крейсера новой постройки «Нийтака» и «Отова». А за ними последовали построенные на английских верфях контр-миноносцы, равные русским «дестройерам» по водоизмещению — но их десять против восьми.

— «Светлане» и «Ушакову» немедленно идти на помощь!

Отдав приказ, Фелькерзам не усомнился в его нужности. На охране буксиров и «Алмаза» оставался «Дмитрий Донской», который вполне мог справиться с этим делом. Тем более, что вряд ли японцы оставят этот маневр без ответа, имея еще 4-й отряд крейсеров из четырех единиц, включая один новый трехтрубный. Однако, уже трех — Дмитрий Густавович заметил, что к месту крейсерского сражения пошла «Цусима», густо дымя всеми трубами. А вот «Нанива», «Такачихо» и «Акаси» подозрительно не спешили к своим, наоборот, стали приближаться.

— Хотят напасть на «Дмитрия Донского», и под шумок уничтожить «Алмаз» с нашими буксирами?! Похоже на то, только у вас, ребята, ничего не получится, хоть извернитесь. Я ведь могу на «Наварине» и выйти из боя, а там вам мало не покажется!

Такой маневр был заранее согласован с Небогатовым, на всякий случай, удобный или не очень, как повезет — когда потребуется или добить вражеского «подранка», или спасти своего от более сильного противника. Ведь все равно начал существенно отставать от уходящих вперед кораблей, а старые пушки могли только достать концевой «Касугу». Они продолжали стрелять по «гарибальдийцу» также размеренно, надеясь зацепить врага хоть одним двенадцатидюймовым снарядом, на попадание которого шестидюймовая броня просто не рассчитана.

Пока откровенно не везло, хотя уже несколько раз броненосный крейсер получал 152 мм снаряды, разрывы которых были хорошо видны. Но вот зацепить главным калибром не удавалось — слишком медленно стреляли большие пушки, и каждый раз приходилось чуть поворачивать тяжелую неуравновешенную башню.

— Ничего, раз есть закон диалектики о переходе количественных изменений в качественные, то он есть. Может быть, как раз этой случай подходит для проведения нашего эксперимента?!

Фелькерзам взглянул на крейсерское сражение — оно начинало закипать как варево в котелке. «Токива» и «Читозе» на пару отбивались от двух русских больших крейсеров, «трехтрубники» сцепились с «камушками», миноносцы тоже начали между собой свару. Но туда заспешил «Ушаков», а его 254 мм пушки могли стать тем самым доводом, который у королей не зря считается последним…

— Надо же, попали! И удачно, прах подери!

На броненосце пронесся ликующий крик «ура» — но сейчас матросы радовались уже не успехам товарищей, а своим собственным. Большой разрыв, а такой мог дать только двенадцатидюймовый снаряд, пришелся на вторую трубу «Касуги»…

Глава 22

Броненосные крейсера типа «Гарибальди», построенные на итальянских верфях отличались своеобразным симметричным силуэтом. А еще обладали приличной скоростью в 19–20 узлов, большей, чем у классических броненосцев, машины которых держали 17–18 узлов. Вполне достаточно, чтобы убежать от сильного противника, и при необходимости догнать любой броненосец, особенно получивший повреждения.

Броней толщиной в пять и шесть дюймов защищалась вся цитадель — от башни до башни, и от ватерлинии до верхней палубы. Плюс трехдюймовый пояс в оконечностях и палуба в дюйм-полтора толщиной в зависимости от уязвимости. Рубка, казематы, башни прикрывались шестью дюймами брони, отличной по своему качеству, почти крупповской (как считали итальянцы), куда лучше по прочности знаменитой гарвеевской брони, которая шла в Англии на корабли. По общей площади бронирования они превосходили все японские корабли, построенные на британских верфях, и как нельзя хорошо держали любые фугасные снаряды. Лишь верхние части бортов в оконечностях не имели защиты, но так и попадания в них не несли для корабля серьезных последствий.

Итальянцы построили отличные корабли, которые по своему предназначению скорее являлись малыми броненосцами, ведь первоначально на них устанавливали в башнях в носу и на корме по одному дальнобойному и мощному 254 мм орудию, а 152 мм пушек было столько же, как на «Микасе», но лучше защищенных. И все это богатство конструкторы с Апеннин, полуострова в Средиземном море, что на карте Европы сапог сапогом, втиснули в водоизмещение восемь тысяч тонн — вот такой получился «зубастый малыш», который моментально привлек к себе внимание всех военных моряков разных стран мира.

Ведь небольшое водоизмещение напрямую влияет на стоимость — так что все эти корабли моментально пошли на продажу, благо покупателей хватало. А по боевой эффективности «гарибальдийцы» превосходили «асамоиды», как в броне, так и в артиллерии, были меньше на две тысячи тонн по водоизмещению. По цене были гораздо дешевле «англичан», лишь немного уступали им в скорости, так, самую малость.

Но за все принято платить, а потому за великолепные боевые характеристики пришлось пожертвовать дальностью плавания и мореходностью, что было для итальянских моряков не таким уже и важным параметром — Средиземное море небольшое и спокойное, шторма не так часты. А угля в ямах хватает, чтобы со средней части добраться до западной или восточной окраины, Гибралтара или Бейрута, и вернуться в Таранто или Геную, причем на полной скорости.

Два «гарибальдийца», купленных японцами, как нельзя лучше подходили для Объединенного Флота, который после потери броненосцев «Хатцусе» и «Ясима», погибших у Порт-Артура' на минах, значительно ослабел. Единственный недостаток был только в одном — итальянцы построили эти крейсера не в варианте «броненосцев», а уже «броненосных крейсеров». Они оставили только на «Касуге» носовую башню с одним 254 мм орудием, кормовая башня получила две 203 мм пушки, и точно такими же двумя башнями был вооружен «Ниссин». Было бы лучше, если главный калибр был из десятидюймовых пушек, но тут как нельзя лучше подходит поговорка — «дареному коню в зубы не смотрят».

«Ниссин» с «Касугой» прекрасно дрались с русскими броненосцами «Полтавой» и «Севастополем», нанеся им серьезные повреждения, особенно не забронированных частей. С успехом дрались против «Пересвета» и «Победы», практически им не уступая по числу орудий главного калибра. И в Цусимском бою великолепно держали удары от новых русских броненосцев. Средний калибр 152 мм не пробивал крупповскую броню, а двенадцатидюймовые снаряды оставляли на «Касуге» ровные овалы пробоин — из пяти взорвался только один, и то в угольной яме, с легкостью пробив до того шесть дюймов брони главного пояса. Вот только подобное счастье не могло длиться вечно — снаряды из старых пушек «Наварина» исправно взрывались, причинив тяжелые повреждения.

Снесенная за борт задняя труба, вкупе с зияющим проломом на передней, заставила сбросить ход до десяти узлов, лишив корабль главного преимущества — теперь он уже не мог удрать от сильного врага. «Наварин» смог приблизится на короткую дистанцию, старые пушки били хоть редко, но постоянно, и что плохо — точно. И «Касуга» получил один за другим два страшных удара — разнесена кормовая оконечность и заклинена башня с 203 мм пушками, к которым еще оставались снаряды. А вот носовая башня уже замолкла — 254 мм пушка была дальнобойной, и первой вступала в бой. Но командир крейсера не предполагал, что сражение настолько затянется, и превратится в двухдневную баталию, в которой будут опустошены погреба. И, преодолев гордость, он запросил помощи у командующего…