Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Когда я достаю из сумки свой домашний костюм, взору открывается моя любимая пижама, в которой я сплю дома, а также шелковая ночнушка, которую я взяла на всякий случай.

А в чем мне спать-то при Мерзавце?

Моя любимая пижама розового цвета с Винни-Пухами и Пяточками. Смешная и детская, но я ее люблю. Это мой маленький секретик, что я сплю в такой пижаме. О нем знают только бабушка и Ленка.

Шелковая ночнушка же едва прикрывает ягодицы. Она красивого бежевого цвета и на тонких лямочках. Еще она довольно сильно открывает грудную клетку.

То есть, я должна буду предстать перед Мерзавцем или в смешной детской пижаме, или в очень откровенной шелковой ночнушке… Третьего не дано, потому что домашний костюм шерстяной, и спать в нем будет очень жарко. Можно, конечно, спать в джинсах и водолазке, но будет неудобно. И лифчик под водолазкой я снять не смогу, потому что тогда моя грудь будет просвечиваться. У меня еще с собой коктейльное платье, но Мерзавец точно надо мной поржет, если я лягу спать в нем.

Мамочки…

Я беспомощно приваливаюсь лбом к кафелю.

Вот это я лоханулась…

Глава 9. Фильм ужасов

Ладно, потом подумаю, в чем мне спать. Может, дождусь, когда Мерзавец уснет, и тогда переоденусь в пижаму. Дефелировать перед ним в шелковой ночнушке я точно не намерена. Она не для него.

Быстро переодеваюсь в домашний шерстяной костюм голубого цвета, раскладываю у раковины косметику, вешаю на крючок свое полотенце и выхожу в комнату. Глеб уже переоделся и со скучающим видом сидит на кровати и смотрит в телефон. Он сегодня какой-то задумчивый и молчаливый.

Чтобы остальная одежда не помялась в сумке, я решаю повесить ее в шкаф.

– Зачем ты взяла с собой платье и каблуки? – Голос Мерзавца прямо у меня за спиной заставляет меня вскрикнуть от неожиданности.

– Блин, ты придурок? Зачем так пугать? – Оборачиваюсь на него через плечо.

– Чего ты такая пугливая, Пироженка?

Кажется, у него уже улучшилось настроение.

– Иди вниз, а?

– Думаю, мы должны спуститься с тобой вместе, держась за руки.

Я возвращаюсь к шкафу и продолжаю вешать одежду на вешалки.

– Так зачем тебе тут платье и туфли на каблуках?

– Чтобы ты спросил.

– Если ты появишься в этом перед Сашей, будет очень подозрительно.

– Я не собираюсь надевать платье и каблуки.

– Зачем ты тогда их взяла?

Я с шумом захлопываю дверцу шкафа и разворачиваюсь к Мерзавцу.

– Я на допросе, товарищ адвокат?

Он расплывается в улыбке. На секунду мне даже кажется, что в доброй и искренней.

– Расслабься, Пироженка. Просто давай хорошо проведем эти два дня. Я отдохну, а ты закадришь своего возлюбленного.

– Он не мой возлюбленный. Сколько раз мне тебе об этом говорить?

Я правда уже устала доказывать, что я не верблюд. Мерзавец прицепился ко мне, как банный лист, и только и делает, что долбит мне о моих чувствах к Саше. А их нет! Я его больше не люблю!

Когда мы спускаемся вниз по лестнице, Глеб пытается взять меня за руку, но я выдергиваю свою ладонь. Тогда он просто обнимает меня за талию и прижимает плотнее к себе. Только я хочу от него отстраниться, как к нам поворачивает голову Саша, который в этот момент говорит с кем-то по телефону. Сначала он опускает взгляд на руку Глеба на моей талии, а потом поднимает лицо на меня и смотрит ровно в глаза.

Да, дорогой. Помнишь, я тебя любила? Так вот забудь.

– Ребят, идите к столу, – кричит из кухни Маша, завидев нас. – Саш, заканчивай и тоже приходи.

На кухонном столе нас уже ожидает ароматная курица с запеченным картофелем. Выглядит вкусно. Мы с Глебом садимся рядом, напротив располагаются Маша и Саша.

– Кто готовил? – Спрашиваю я, накладывая себе в тарелку еду.

– Я, – отвечает Саша.

Я в искреннем удивлении вскидываю на него бровь.

– Ты умеешь готовить?

– Давно уже. А ты, Катя? Научилась?

В памяти тут же всплывают те сырники…

– Не знаю… Но Глеб вроде не жалуется, – говорю с нервным смешком, а затем поворачиваю голову к Мерзавцу. – Глеб, я вкусно готовлю?

– Да. Особенно завтраки.

– И что Катя готовит на завтрак? – Саша теперь обращается к нему.

– Да много чего. Блины, омлет, сырники…

Чертов мерзавец, ну на фига он назвал сырники??

– А вы уже живете вместе? Родители мне говорили, что ты переехала к бабушке.

– Так и есть, я живу у своей бабушки по отцу.

– Почему ты решила переехать?

И пристально так смотрит мне в глаза. Вот к чему он сейчас устроил этот допрос при Маше и Глебе? Догадывается, что я съехала от родителей, чтобы не видеться с ним?

– Ну, она уже старенькая… Ей нужен присмотр…

Он едва заметно хмыкает и опускает глаза в тарелку. Конечно, Саша прекрасно знает, что баба Люба – это конь с яйцами. И хоть он очень давно ее не видел, если бы ее здоровье изменилось, то он бы наверняка уже узнал об этом от родителей.

– А вы живете вместе? – Спрашиваю у Саши с Машей.

– Нет, что ты! – Восклицает Мышь. – Мы только пару месяцев, как встречаемся.

– А родители говорили, что уже вместе живете.

– Они, наверное, что-то перепутали.

Я быстро отправляю в рот кусок мяса, чтобы ни в коем случае не расплыться в довольной улыбке. Они не живут вместе. Не знаю, почему, но мне нравится эта мысль. Значит, Саша живет один в своей съемной квартире.

Интересно, как часто Маша у него остается? И как часто они проводят вдвоем выходные на этой даче? Не знаю, почему, но от этих мыслей я со всей силы сжимаю вилку в руке и сцепляю зубы.

Он и она. Здесь. Вдвоем.

– Саша, а где ты снимаешь квартиру? – Прерываю слегка затянувшееся за столом молчание, когда мне все же удается взять себя в руки.

– На Коломенской.

– Хороший район. Люблю Коломенский парк.

– Я помню. Приезжай в гости, прогуляемся по парку и покажу тебе свою квартиру.

Я застываю с поднесенным ко рту картофелем. Быстро вскидываю на него голову. Саша отложил в сторону приборы и внимательно на меня смотрит.

Что я должна ответить? Отказаться прямо тут при всех? Сказать «Нет, спасибо, не приеду»? Это будет очень невежливо с моей стороны. Даже, можно сказать, неприлично.