Помоги родной земле!

Б. Я. Сигалов наблюдал, что все растения, посеянные непосредственно на золе, рано или поздно, а чаще в первый же год, погибают. Но если поверхность золы покрыта слоем почвы хотя бы в один-два сантиметра, то многие из травянистых кормовых растений хорошо принимаются и создают плотную дернину.

Правильность этого подтверждается фактом: во многих рабочих поселках юга России, Украины на пустующих землях создали огороды и выращивают овощи, картофель, собирая урожай и с некоторых ягодных кустарников, и не только для праздничного стола. Правда, это Украина. И все же. Значит, можно ускорить процесс зарастания отвалов!

В Райчихинске — Амурская область — мне показывали старые отвалы, образовавшиеся после угледобычи и заросшие настолько основательно, что там собирались разбить парк. Но, к сожалению, так случается не часто; да и срок прошел изрядный.

Испытания различных многолетних растений в условиях Среднего Урала уже в первые годы показали возможность применения многих из них на золе с почвенным покрытием в два сантиметра. Среди лучших могут быть указаны: пырей бескорневищный, райграс, пырей широкогребенчатый, регнерия, ежа сборная, овсяница луговая, костер безостый, люцерна синегибридная, донник люцерновидный.

Интересный факт сообщили на одной тепловой электростанции. Что там ни пытались делать, чтоб вернуть к жизни погубленную под отвалами территорию! Штрафов, которые заплатила станция, наверное, хватило бы, чтоб сделать поселок энергетиков втрое больше и краше. В конце концов, на отвалы завезли несколько автомашин дерна с самыми обыкновенными сорными травами, растущими повсюду, и разбросали там. И что же? Сорняки выжили, они затянули всю поверхность отвалов. Потом там перепахали и посеяли многолетние травы. Спустя несколько лет урожай трав здесь был вдвое больше, чем в соседнем совхозе. Так что не надо гнушаться сорняками. Если действовать с умом, может пригодиться и сорняк. Корневая система некоторых растений в течение нескольких месяцев проникает на глубину (в золе) 25—30 сантиметров, образуется прочный органический «матрац». Прекращаются пыльные бури. Можно сажать и выращивать цветы, овощи. Но все это требовалось выяснить, изучить, систематизировать.

Прослышав, чем занимаются в университете, сюда пошли с договорами представители предприятий. Пришлось увеличить штат сотрудников.

В 1959 году доцент В. В. Тарчевский организует при кафедре ботаники Уральского университета специальную лабораторию, призванную разрабатывать проблему, которая год от года волнует все больший круг ученых, промышленных деятелей, людей, одержимых беспокойством за судьбу природы.

Зародилось научное направление, имеющее задачей исследование изменений, которые несет промышленность природным экосистемам.

В 1959 году лаборатория геоботаники УрГУ была в СССР единственной организацией, специально занимавшейся рекультивацией промотвалов, поставившей целью возвращение испорченных земель. Начинали ощупью…

Надо отдать должное дальновидности ученого. Заращивать промотвалы? Многие отнеслись к этому с явным скепсисом. Не верили в успех. Находились коллеги — насмехались: тоже, занятие придумал! Скептики говорили: «Скоро вы будете заниматься настоящим делом?» В Нижнюю Туру приехали — там решили: «артисты приехали». В самом деле: ходят, смотрят, цветочки собирают на пустырях, разглядывают каждую травинку, землю щупают. В руках разомнут, понюхают… несерьезный народ какой-то!

Настоящее дело? Да вот оно! Обследованы сотни отвалов, на учет взяты тысячи гектаров земли, изъятых из продуктивного хозяйственного оборота. Попутно изучались начальные этапы почвообразования, зарастание лесом и т. д. Ландшафты, возникающие в результате производственной деятельности людей. Уральский экономический район — ох, и велик он, много труда надо положить, чтобы все было в том виде, в каком надо. Да если б дело касалось только Урала! Тарчевский в Кемерово, в Казани, в Москве делал доклады. Интерес везде большой.

Вдвоем со Станиславом Александровичем Мамаевым, заведующим лабораторией экспериментальной экологии и акклиматизации растений института экологии, организовали первое Уральское совещание, которое вылилось во Всесоюзное.

Десять лет упорного труда. Защищена ученая степень доктора биологических наук. Почетный член Всероссийского общества охраны природы… Нелепая, преждевременная, всегда приходящая неожиданно смерть обрывает в мае 1969 года жизнь ученого-энтузиаста, преданного делу общественника.

Бесспорна, однако, истина: то, что делалось с горячим сердцем, — живет! Я вспомнил об этом в ноябре 1969 года в актовом зале университета на Уральском научно-координационном совещании по проблеме «Растительность и промышленные загрязнения».

Совещание было уже четвертое по счету. В первых трех участвовал В. В. Тарчевский. И для этого он готовил доклад совместно с товарищами…

Скромное, незавидное поначалу дело на глазах превращается в громадное, наипервейшей важности. Не случайно ознакомиться с опытом уральских коллег приезжали ученые Чехословакии, Польши, Германской Демократической Республики, Болгарии…

Лекари земли

Рекультивация началась в тридцатые годы с терриконов Донбасса, пылящих и горящих. Дала мало. В послевоенное время за них взялись опять. Многие из них перегорели и превратились в холмы рыжей золы, но сотни продолжают гореть и сегодня. Недавно их стали тушить, закачивая глинистую пульпу, разравнивая бульдозером и поливая водой из гидромониторов. Всего в 1975 году погасили около 30 терриконов. Но это лишь половина дела. Время от времени в прессе красочно расписывается, как там-то или там-то бесплодный жгучий отвал превратился в цветущий парк, но чаще всего в них корреспонденты опережают ход событий. Неимоверно сложна, трудна задача. Многие начинали и бросили. Но не уральцы.

В. В. Тарчевский начинал, имея помощниками одного ассистента Ф. М. Шубина да студентов-дипломников. В последующие годы сложился дружный коллектив — исследовательская группа молодых аспирантов и научных сотрудников, целиком отдающих себя новому делу: С. Я. Беспрозвана (Левит), И. И. Шилова, М. В. Хамидулина, Т. С. Чибрик, Н. Б. Логинова, Э. Б. Терехова, Р. И. Ланина, Г. С. Плашко. Ученица Тарчевского Г. П. Пикалова, защитив кандидатскую диссертацию, стала его преемницей на посту руководителя группы, заведует лабораторией. Общее руководство и научную консультацию взял на себя Б. П. Колесников, ныне член-корреспондент Академии наук СССР, ученый-ботаник, заведующий кафедрой геоботаники УрГУ.

Тарчевский ввел в обиход термин «промышленная ботаника». Из университетских лабораторий, от стадии первых робких поисков промышленная ботаника шагнула на отвалы и задние дворы многих заводов, электростанций, горнодобывающих предприятий.

Сколько они объехали за полтора десятилетия… Кажется, куда ни ткни пальцем на карте — были! Дома — только зимой; с весны до глубокой осени, пока не польют обильные дожди, — в поле, за сотни, а то и за тысячи километров от Свердловска. Сотрудников лаборатории, точнее — сотрудниц, потому что трудятся там одни женщины, можно было встретить в эти годы на Серовской и Южно-Уральской ГРЭС, в Каменск-Уральском и Верхнем Тагиле, в Казахстане, Кемерово, Забайкалье, Бурятии, Киргизии, Башкирии. В пышный зеленый ковер превратился за это время золоотвал «Красногорский», с которого начинали когда-то; а ведь как безнадежно выглядело все поначалу! Зарос отвал в Верхнем Тагиле, на нем даже поселились кулики. К сожалению, явились охотники и поспешили перестрелять птиц (тоже «друзья природы»!)…