Помолись за нас...
Шрифт:
Грудь под моими ладонями завибрировала от тихого смеха, а я сжалась, словно крохотная зверюшка, наивно верящая, что охотник ее пощадит.
– Да.
Резко вскинула голову, ошарашенно рассматривая мужчину.
– Помимо раздражения и жалости?
– Да.
Приподнимаю брови, смотрю в снова ставшие голубыми глаза, надеясь отыскать в них ответ, но от безликого холода становится только страшнее и тоскливее.
Кай немного наклоняется вперед, и кончик его носа касается моего:
– Теперь я еще больше хочу трахнуть тебя.
– Ты отвратителен!
– подалась назад, пытаясь ударить его в грудь, но
– Все остальные чувства не важны, они исчезнут с восходом солнца.
– Что?
– удивленно высвобождаю руки.
– Все мои чувства не задерживаются надолго и с рассветом от них ничего не останется.
– Что за бред ты несешь?!
– Ты все еще пьяна.
– немного отодвигается от меня и выдавливает улыбку.
– Судя по твоим словам, все с точностью, да наоборот!
Вампир непринужденно повел плечами, одарив меня каким-то странным взглядом.
– Я же говорил, пушистик, между нами ничего не может быть.
– Ты идиот! –как можно крепче прижалась к его груди, уткнулась носом в плечо. Его пальцы скользнули по моей спине, рождая в душе два диких противоречивых желания, отшатнуться от вампира и выставить его из комнаты, или задушить в объятиях, посылая всю логику к черту.
– Я не понимаю тебя, совсем не понимаю!
– от осадка, оставленного воспоминаниям, все еще неприятно саднит под кожей, замечаю его улыбку, осторожную, призрачную, едва уловимую.
– Новый день принесет новые чувства, лисенок, новые цели и новые неудачи, сейчас я действительно испытываю к тебе чувства, - рука скользит по моим волосам, разделяя непослушные пряди,- но когда взойдет солнце все вернется на круги своя, ты снова будешь ненавидеть меня, а я продолжу считать тебя жалкой, смертной, фригидной сучкой.
– А сейчас?
– Сейчас мы можем позволить себе немного слабостей.- тонкие пальцы приподнимают меня за подбородок, он наклоняется, черные локоны щекотать шею, голубые глаза следят за моей реакцией, холодный нос утыкается в щеку, словно в поисках успокоения, поддавшись чувствам, я провожу рукой по взъерошенным волосам, медленно опускаясь к твердым плечам.
– Лишь до рассвета?
Едва ощутимый кивок.
– Всего пару часов…-глаза замирают на занавешенном окне.
– Пару часов -это тоже своеобразная вечность.
И мягкие прохладные губы накрывают мои, в этом поцелуи не было страсти, не было любви, лишь боль и отчаянье, вера в светлое будущие и едва ощутимая мольба о том, чтобы солнце не всходило, чтобы пресловутое завтра не наступало.
Но Бог не слышал наших молитв, и как бы сильно мы не хотели, как бы не пытались остановить время, ненавистное утро все ровно наступит, лучи зимнего солнца подарят людям новый день, разрушая надежды и иллюзии ночи…
Почти все оставшееся время мы молчали, я сидела, прижимаясь к прохладному телу, подавляя желания закрыть глаза и уснуть, мне не хотелось уничтожать тот внезапно появившийся комфорт и понимание. Я ждала в его глазах насмешку, жалость или издевку, но вместо этого получила что-то схожее с уважением и сочувствуем.
Его пальцы скользили по моей коже, вырисовывая непонятные узоры или повторяя линии татуировки, мы оба смотрели на потрескивающий огонь в камине, но каждый видел что-то свое, и наши потоки мыслей неслись в противоположные стороны, им не дано было встретиться.
Усталость
и алкоголь наконец-то взяли свое, бросив последний взгляд на окно, я увидела первые лучи солнца, вот и все…наша маленькая вечность пришла к своему логическому завершению, мысли погрузились во тьму и я, наконец сдавшись, уснула в объятиях уже ненавистного вампира…***
Тем же вечером.
Вход в клуб “Фетида”.
______________________
Тьма и безмятежность ночи казалось обходили это место стороной, громкая музыка вырывалась за пределы переливающегося в свете софитов здания. Возле входа толпился народ, мечтая наконец окунуться в волшебную и беззаботную атмосферу, отпустить все проблемы, расслабиться и позволить себе то, о чем днем они и помыслить не могли.
Чуть дальше, по освещенному переулку, шел мужчина, немного ссутулившись и спрятав руки в карманы, он сокращал расстояние до «Фетиды». Мужчина явно нервничал и, время от времени, поправлял сползающие с носа очки. Натаниэль Скил не любил подобные места, такое скопление людей нервировала его, но не прийти сегодня он не мог. Как бы сильно его не раздражал этот самовлюбленный и напыщенный придурок Кай, он был обязан ему не только своей жизнью, но и жизнью Вен.
Мужчина до сих пор терялся и чувствовал себя неловко при упоминании этой девушки, она была особенной, и дело тут не во внешности или еще в чем-то, просто рядом с ней Натан забывал обо всем, даже книги отходили на второй план, а они были всей его жизнью.
Он никогда не думал, что сможет испытывать подобные чувства, но вместе с теплом и любовью в душе зародилась ревность, чувство собственности и необоснованная злость к мужчинам, с которым она общается. Писатель стыдился этих чувств и ненавидел их, Венди ничего ему не обещала, а когда он предложил ей встречаться, она и вовсе, казалось, была далеко от него, тогда он уже почти смирился с ее отказом, поэтому, положительный ответ обескуражил.
Он верил, что девушка сможет его полюбить, что будет рядом с ним и прекратит вздрагивать всякий раз, когда видит Кая. От этого имени по телу прошла волна раздражения, но он должен был увидеться с ним сегодня, поблагодарить и наконец разобраться в сложившейся ситуации.
Замерев в самом конце очереди Скил тихо чертыхнулся, такими темпами он и до завтра не доберется до входа. Нервно поежившись, он поправил очки и уверенной походкой направился сквозь толпу. В глазах предполагаемых посетителей клуба засияло узнавание, послышались шепот и вскрики, заставляющие писателя нервно вздрагивать, но улыбка не сползала с его губ.
Наконец, добравшись до дверей, Натан заметил двух поразительно похожих друг на друга мужчин, оба были хорошо сложены с одинаково суровым выражением лица.
Подойдя к одному из них и поправив очки Скил неуверенно переступил с ноги на ногу.
– Я прошу меня простить, - неуверенная улыбка, - я хотел бы узнать, где я могу найти Кая?
Один из близнецов удивленно приподнял брови, перевел взгляд на брата и нахмурился:
– Простите?
– Кая, -Скил поежился, почему-то ему совсем не понравилась реакция охранников, - мужчина, с виду лет двадцать- двадцать пять, брюнет, волосы почти до плеч и голубые глаза, он работает тут…
Выражение лица мужчины перекосилось, зеркально отражая лицо брата, тот, что стоял ближе к Натану сжал челюсти и прохрипел: