Помощница для профессора

Я лежала, ни жива, ни мертва, глядя на метания Ромы.

Мама. Надо же. У него есть мама, и она приезжает к нему по воскресеньям в адскую рань, но, собственно, может быть, там вся семья жаворонков.

— Это был не будильник, — прошептал Рома. — Это было напоминание, что именно сегодня приедет мама! Черт!

Я зажмурилась. Она ведь все слышала! Слышала мои стоны, которые не оставляли простора воображению.

Кое-как натянув футболку, Рома провел рукой по всклокоченным волосам и спросил:

— Как я выгляжу?

— Как человек, который трахался всю ночь и собирался продолжить утром, — честно ответила я.

Рома вдруг встал одним коленом на кровать и быстро выпалил:

— И мы обязательно продолжим. Одевайся.

Поцеловал меня и вышел, прикрыв за собой дверь.

Одевайся? ОДЕВАЙСЯ? Он это серьезно?

Да предложи он мне вылезти через окно, я и то с большей охотой бы согласилась, чем одеваться, чтобы выйти к женщине, которая слышала, как я занимаюсь сексом с ее сыном! Можно было бы свалить все на соседей, но я же его по имени назвала, тут вообще без вариантов.

Разве это не худший вариант для знакомства с будущей свекровью?

Оу! Вот теперь стоп, Настя. Серьезно, притормози. И не продолжать дальше. Похотливая и очень глупая помощница тебе досталась, Рома, раз воображение уже подкидывает такие картинки после одной-единственной ночи.

— Святые угодники, Рома! — громыхнуло по ту сторону двери. — Что у тебя с рукой? Почему ты мне не сказал?!

Опачки. Кажется, утренний казус забыт. Глядишь, главным событием дня станет не громкая в постели девушка, а его перелом.

Закрытая дверь глушила ответы Ромы. Решив, что любопытство вполне перевесило стыд, я поднялась с кровати и отворила немного дверь, чтобы лучше слышать.

— … а может, к Самуилу Яковлевичу надо? Почему не гипс, Рома? В первый раз о таком слышу. Сильно болит?

— Уже нет. Все нормально.

— Хм, — многозначительно кашлянула его мама. — Ну, допустим, я тебе поверю, учитывая обстоятельства.

Снова зашуршали пакеты, и Рома застонал:

— А это?… Ну зачем, мама?

— И ты с переломом еще и спрашиваешь, зачем? Да если бы я знала, что ты с травмой, я бы козьего молока пару бидонов привезла. Натурального, а не этого порошкового из магазина. Поэтому пока ешь творог, настоящий, деревенский. Ты же помнишь нашу соседку? Ольгу Филипповну? Вот это ее творог, она корову завела.

— Мам, вы с папой живете в центре Москвы, какая корова?

— Ой, ну скажешь тоже! Не держит она ее дома. Она ездит на выходных за город, формирует с буренкой связь, ей сказали, что чем связь выше, тем питательнее будет молоко. Подмосковная ферма с натуральным хозяйством, не слышал о такой? Оплачиваешь уход за животным, и тебе ежедневно поставляют свежие продукты. Слушай, а давай тебе козу там заведем?

— Нет.

— Но кальций…

— Я сказал — нет.

Мама тяжело вздохнула.

— Ладно, это закрутки. Малосольные помидоры, Рома. Патисончики натуральные, наши. С дачи. И огурцы «Родничок».

— Целый ящик? — тяжело вздохнул Рома. — Полно же огурцов в магазинах.

— Ой, будешь мне рассказывать! Такими огурцами, как в магазинах, даже корову кормить стыдно.

— А это что?

— Куры.

— Какие еще куры, мама?!

— С фермы, Рома! Я же тебе только что рассказывала! Их кормят натуральными кормами, а не комбикормом, это не те синие мороженые попугаи из магазинов, которые света белого не видели… Ой, кстати, а чего у тебя этажерка стоит пустая? Раньше не видела, новая?

— Ммм…. Ага, — кашлянул Рома, как будто чем-то подавился.

Этажерка? Но в гостиной нет никаких этажерок… Там только… Скамья для порки!

— Ну, ты хоть цветочный горшок поставь. Или хочешь, я тебе салфеточку свяжу из мулине?

— Никаких салфеток.

— Почему? Сейчас в моде хендмейд в хайтек интерьерах.

— Завязывай со «Школой ремонта», мам.

— Кстати, после «Школы ремонта» я, обычно, переключаю на «Давай поженимся», — выразительно произнесла мама Исаева.

Ой.

— Ма-а-ам, — с угрозой в голосе протянул Рома.

— Но я же мать! — взмолилась она. — Хоть скажи мне, у вас все серьезно? У Ольги Филипповны уже трое внуков, Рома!

— Мама! — зарычал Рома.

— Ну что «мама»? Просто я волнуюсь, ты же после этой своей Ангелины всего себя посвятил только работе! Никакой насыщенной жизни! Ну прямо совсем как робот!

Рома застонал сквозь стиснутые зубы.

Вот-вот, Рома. Слушай, маму. И я буду. Ангелина, значит. Вот кто всему виной, что ты стал таким.

— Тебе пора, мама.

— Ладно, но мы еще обсудим это, — пообещала она.

Голос стал тише, и я поняла, что матушку скрывают двери лифта. Спустя секунду я услышала скрежет, возню и ругательства. Вряд ли Исаев стал бы выражаться при такой маме, поэтому я смело вышла из комнаты.

Рома тащил по коридору мою скамейку. Левой рукой. Пыхтел и ругался, но уже тише, хотя все так же уморительно. Вообще, после вчерашней ночи я видела его совсем другим. Он стал мне таким близким, почти родным. Секс — волшебная штука. Главное, голову не терять.

— Салфеточки действительно хорошо смотрелись бы на ней, — не сдержала я издевки. — Зачем ты тащишь ее обратно? Я же сказала…

— Я сейчас тебе много чего скажу, малышка.

Он, кажется, действительно злился, но я не боялась ни капельки, хотя на всякий случай не стала смеяться.

— Твоя проклятая скамейка остается, — отрезал он. — Так что, лучше поищи ту плеть, что шла с ней в комплекте. Честное слово, я в настроении использовать весь набор по прямому назначению.

Боже, я больная, наверно, если меня заводит его злость и такие вот обещания. Вспомнив, как вчера ладонь Исаева прижгла мой зад, я застонала в голос.

Захотелось раззадорить его еще сильнее.

— Инструкцию тоже принести? Вряд ли ты будешь действовать интуитивно, как все нормальные люди.

Рома пнул скамейку, чтобы она отъехала в угол, и стрельнул в меня глазами. Ни дать, ни взять, бешеный бык на арене.

За два шага он оказался рядом и даже почти вплотную. Я юркнула в спальню, где Рома неожиданно повалил меня на кровать. Халат, который я успела накинуть, пока он болтал с мамой, предательски распахнулся.

Довольная похотливая улыбка разрезала лицо Ромы.