Помощница лорда-архивариуса

Я насторожилась. Вчера, когда мы спускались в пещеру с Джаспером, диплур не было и в помине.

– Ох! – сдавленно выкрикнул Крипс. – Она укусила меня! Тарден, спустите сюда своего остроголового с винтовкой.

Полицейский неуверенно приблизился к лазу, неохотно спустил туда ногу, глянул вниз и тут же отскочил в сторону, побледнев.

– Скорее! Сюда! – надрывался Крипс.

Нарастал шум, похожий на потрескивание хвороста, перемежаемый звонкими щелчками. Шум разорвал тонкий, пронзительный крик боли. Кричал Крипс.

– Сержант Аттикус! Вниз! Вниз! Что вы медлите! – бушевал Тарден. Канцлер покрепче перехватил трость и отступил от лаза на шаг. Вигиланты замерли в углу зала.

– Их там сотни, суперинтендант, – пробормотал полицейский. – Никогда такого не видел. Они огромные, как крокодилы.

– Угостите их «плевком гидры»!

– Вы сожжете Крипса, суперинтендант! – возмутился канцлер. – Придумайте что-нибудь другое! Диплурам огонь нипочем.

Крик перешел в визг, от которого волосы встали дыбом. Когда он оборвался, наступила гнетущая тишина. Шорох и щелчки стихли. Мужчины тяжело дышали и переглядывались. Наконец, суперинтендант решительно одернул шинель, забрал из рук полицейского штык-нож и фонарь, заглянул в лаз и полез.

Появился через минуту. В руке он держал помятые, разбитые очки в проволочной оправе. Осколки стекол покраснели от крови.

– Все, что осталось от Крипса, – хрипло проговорил он. – Твари разорвали его, сожрали и ушли. Магия Темных Веков по вашей части, канцлер. Я умываю руки.

Канцлер медленно повернулся, крепко стиснув руки на набалдашнике трости, чтобы скрыть дрожь, но взор его не потерял бритвенную остроту.

– Это сделали вы, госпожа Агрона? – спросил он тихим голосом, который напугал больше, чем ужасная смерть Крипса. – Вот в чем ваш секрет. Я почувствовал силу, когда пытался ввести вас в транс. Вы управляете созданиями Темного Века. Это вы пробудили Ирминсул, а не Дрейкорн. Суперинтендант, отвезите ее в Адитум. Ей будет предъявлено обвинение. Через неделю состоится суд. Для принятия Третьего Пакта требуется много жертв. Эта девушка сможет заменить сотню приговоренных.

Полицейские вывели меня наружу. У подъезда ждал черный экипаж, похожий на сейф, окованный медными пластинами. Он был запряжен парой тяжеловозов-некроструктов. Они стояли совершенно неподвижно, как никогда не ведут себя обычные лошади, лишь внутри их обнаженных латунных ребер что-то постукивало.

Я попробовала упираться. Тут же на уровне колен лязгнули стальные челюсти инвестигатора. Взвизгнув, я метнулась вперед.

– Протяните руки, барышня, – вежливо попросил полицейский и достал наручники, похожие на костяные трехпалые руки, обрезанные и скрепленные в запястьях стальными винтами. Повернул какой-то рычажок, наручники лязгнули, дохнули ледяным паром. Когтистые «пальцы» разомкнулись, затем хищно обхватили мои запястья, блеснув медными когтями. Я вскрикнула от боли. От таких демоновых оков не избавиться с помощью шпильки!

Полицейский открыл дверь в задней части экипажа и втолкнул меня внутрь. Там обнаружилась липкая от грязи узкая скамья, пахло чем-то кислым. Следом впихнули растрепанного Кассиуса в таких же наручниках. Последним загрузился мрачный полицейский. Хлопнула дверь, отсекая дневной свет. Снаружи донесся недовольный голос канцлера:

– Где дворецкий? Сюда его.

– Мы не нашли дворецкого, гран-мегист Моркант. Он сбежал. Виноват, не досмотрел…

– Валефарова пасть! – яростно рявкнул канцлер. – Вы кретин, сержант Аттикус. И вы, суперинтендант, тоже. Отправитесь под нож сакрификула за это упущение. Немедленно разыскать, пока он не предупредил Дрейкорна!

Экипаж дрогнул, по мостовой мерно застучали копыта некроструктов.

Несколько минут я сидела, безвольно опустив голову на грудь, не веря тому, что произошло. Кисти отекли, наручники больно резали запястья. Покрутила руками, но холодные медные когти впились в кожу еще сильнее. Я всхлипнула.

– Расслабься, не шевели руками, – посоветовал из темноты опытный Кассиус. – Станет легче. «Пальчики кадавра» чувствуют сопротивление.

Я последовала совету, хотя это было нелегко сделать. Демоновы наручники немного ослабили захват.

– Кассиус, что теперь делать? – торопливо прошептала я. – Что будет с Джаспером?

Полицейский молчал. Вероятно, ему дали указание не встревать в разговор, чтобы он мог подслушать что-то полезное.

– Не беспокойся, Камилла. Это просто недоразумение. Джаспер справится. Я про его дела мало знаю, толку от меня не будет. А вот ты лучше расскажи все, что они попросят… у тебя нет таких защитников, как у Джаспера.

– Я боюсь за него, Кассиус.

– Бойся лучше за себя. Кажется, ты чем-то крепко насолила канцлеру. С ним шутки плохи. Что ты сделала?

– Ничего.

Экипаж подпрыгивал на мостовой квартала Мертвых Магов, затем брусчатка кончилась, некрострукты-тяжеловозы прибавили ходу. Потянулись тоскливые минуты. Кассиус прислонил голову к стене, закрыл глаза и, кажется, задремал. С каждой минутой тяжелая тревога сильнее сдавливали сердце.

Раздавленная отчаянием, я скорчилась и сидела неподвижно. Вскоре снаружи донеслись шум, крики, экипаж сбросил скорость, и тогда я неловко повернулась и встала коленями на узкую скамью, чтобы выглянуть в небольшое грязное оконце, забранное частой решеткой.

Мы ехали по темнеющим улицам Предгорода. Никогда раньше я не видела такого скопления народа! На мостовых теснилась плотная толпа. Студеный ветер трепал над головами белое знамя с символом молнии и топора. Мастеровые, моряки, рабочие в бесформенных картузах мрачно гудели, переговаривались. Глухое бормотание время от времени разрывали свист, выкрики и ругань. Наш экипаж провожали злобные взгляды и непристойные жесты. Все лавки были заперты, в окнах не горел свет, на стенах домов играли кровавые отблески многочисленных факелов и костров.

Повсюду валялись разбитые бочки, обломки мебели; экипаж развернулся, объезжая неопрятное сооружение. Это были остатки баррикады. На ее строительство пошел опрокинутый вагон конки, вывороченные из мостовой булыжники и мачты газовых фонарей.

За баррикадой потянулись цепи полицейских в непривычном облачении: тяжелые пластины прикрывали спину и грудь кожаных комбинезонов, на головах вместо остроконечных шлемов – маски с круглыми медными очками-консервами и проволочными намордниками, на ногах – сапоги до середины бедра. В руках полицейские держали винтовки системы «плевок гидры».

Внимание привлекло черное пятно на мостовой. Пятно имело очертания человека с раскинутыми руками. Это и был человек: теург в форменном одеянии. На груди тускло блеснул серебристый символ арки и звезды. Над распростертым телом беспокойным маревом переливалась тень бес-лакея.

– Оборванцы пошли в наступление, – тихо проговорил Кассиус над ухом. – Смотри, первые жертвы. Они убили его. Не повезло старикану оказаться у них на пути.

– Джаспер, – проговорила я, леденея. – Утром он был в форме теурга с этим знаком на груди. Он где-то в городе. Он может пострадать от толпы. Если они нападают на теургов, то не будут разбирать…