Помощница

Но толи от жуткого волнения, толи излишнего перенапряжения, я запинаюсь о стойки качель и плашмя грохаюсь на пол.

— Ой, — распластавшись по полу, выдыхаю я и сразу же встаю на колени. Стертый локоть пылает, а с подбородка капают капли крови.

Наверное рассекла, — проносится в голове и я зажимаю подбородок ладонью.

— Твою мать! — послышалось сзади и я стала вспоминать, куда именно положила платок.

— Прости-те… — бормочу в ответ и пытаюсь открыть замок на сумке.

Только бы не заляпать ковёр, — молоточками звенит в голове.

И тут я ощущаю неаккуратный захват сзади за талию, после которого меня резко ставят на ноги. Те же самые руки разворачивают меня вокруг своей оси, отчего я оказываюсь лицом к лицу с Алексом.

— Платок…. Он в сумке… — сиплым голосом бормочу я мужчине, а у самой перед глазами начинают прыгать черные мушки от волнения.

В ответ Алекс подцепляет с качелей пеленку и толкает её мне в руку.

— Зажми пока. Надо холод… — раздражённо цедит мужчина, — не приведи боже, чтобы ты, как и твоя сестра-помоишница, болеешь какой-нибудь гадостью и с кровью разнесешь эту заразу по дому.

Я поднимаю глаза на Степанова и с обидой в голосе говорю.

— Не чем я не болею. Я за дедушкой ухаживаю, поэтому врач у нас часто бывает… и ещё… я никогда не чем не болела… ни простудой… ни ветрянкой… ни гастритом…

Зажав пеленкой рану я начинаю перечислять все известные мне болезни и почему-то лицо мужчины, становиться все удивлённее, и удивлённее.

— Ты серьезно? Гастритом, — цедит Александр, а потом более жестко говорит, — не прикидывайся дурой, гастрит половым путем не передается.

Мой рот автоматически открывается и я не подумав выпаливаю.

— Половым путем… я не болею, потому чт… — замираю на полуслове я и краска заливает всё моё лицо.

Вот точно дура. Бестолковая.

— Потому, Что? — щурит глаза Алекс и я ещё больше смущаюсь.

— Давайте я пойду в столовую? Я правда здоровая, могу даже анализы сдать.

— Сдашь. Завтра врача вызову. А пока… можешь идти. Только прежде зайди в ванную. Из кухни — дверь налево.

Кухня была такой же аскетичной и минималистической как и гостиная. Я бы даже сказала, что она была словно не жилая. На нашей деревенской кухоньке всегда пахло свежеиспеченным хлебом и не было такой идеальной чистоты. Ещё и поверхность этой мраморной кухни была пустой. Ни чайников, ни техники. Ничего.

Осторожно, словно боясь нарушить эту кристальную чистоту, я прошла в ванную комнату и промыла свой рассечённый подбородок. Быстро обмотав ранку пеленкой, я потопала в столовую.

Столовая представляла собой огромную пустынную комнату, по одной стене которой расположились диван, три кресла и свернутый в рулон ковер. Коричневые шторы были закрыты, поэтому в комнате был полумрак.

Подойдя к дивану, я обнаружила на нем постельное белье и подушку. Наспех приготовив себе ложе, я растянулась на диване и моментально уснула.

6

Проснулась от хлопка. Еще не открыв глаза, я услышала приближающие шаги. Сообразив, где нахожусь, я подскочила на диване и уставилась на приближающегося Алекса.

— Вставай. Врач приехал, — глухо сообщил он и подошёл к окну, чтобы раскрыть шторы.

В комнату тут же ударил дневной свет и я поняла, что проспала кучу времени.

— Доброе утро, — охрипшим ото сна голосом бормочу Степанову и тут же прикусываю язык, вспомнив его второе правило.

— Врач сейчас сюда подойдёт, — сухо сообщает мне Алекс и выходит из комнаты.

Я только и успела пригладить растрепавшиеся волосы, и оправить футболку, как в комнату вошла молодая женщина в белом форменном костюме.

Доктор поставила на кресло объемный чемоданчик и сухо поздоровалась.

— Здравствуй.

— Здравствуйте, — ответила я женщине и вдруг в комнату вошел Алекс с сыном на руках.

Он расположился в соседнем с диваном кресле и посмотрел на врача. Тем временем, докторица достала из своего чемоданчика какие-то пробирки и шприцы.

— Сейчас кровь возьмём. Готовься.

Я несмело киваю и выставляю вперед руку.

Крови взяли достаточно много — и из пальца, и из вены.

— Теперь вопросы, — сказала врач, доставая из чемоданчика блокнот, — имя, возраст, какие-то хронические заболевания есть?

— Варвара, девятнадцать лет, не чем не болела, — уверенно сообщаю я.

— Не болела или не проверялась? — пытливо уточняет женщина.

— Не болела… — уже тише ответила доктору.

— Половую жизнь со скольки лет ведешь? Часто меняешь партнёров?

Я сглатываю образовавшийся в горле ком и бросаю взгляд на Алекса. Вот что он здесь забыл?

— Ну? — торопит женщина.

— А это обязательный вопрос? — вжимаясь в диван, пролепетала я.

— Понимаешь, Варвара, — терпеливо начала доктор, — твоя сестра имеет диагноз гепатит С, который скорее всего получила из-за беспорядочных сексуальных связей, так как помимо этого, у нее диагностировались достаточно серьёзные половые инфекции.

После слов врача, я ошеломленно прикрываю рот ладонью, а она также терпеливо продолжает.

— В связи с этими обстоятельствами, я задаю тебе подобные вопросы. Ты ведь будешь жить в этом доме, а здесь маленький ребенок… Сама ведь должна понимать. Помимо анализа крови и этих вопросов мне нужно будет взять мазки, для сдачи которых ты завтра подойдёшь в клинику.

Неуверенно кивнув, я перевожу взгляд на Алекса, который на кресле укачивает спящего сына, но при этом глаз с меня не спускает.

— А вы можете выйти? — обращаюсь я к нему.

Не могу я обсуждать такую тему при постороннем человеке.

— Не можете. Я должен быть уверен в твоем здоровье. Ольге я верил на слово и не чем хорошим это не закончилось.

Я вздыхаю и сжав пальчики на ногах, тихо отвечаю.

— Понятно…

Я замолкаю и на какое-то время в комнате воцаряется тишина.

Вот как о таком можно спокойно говорить? Блин.

— Варвара, я немного облегчу вам задачу, — начинает доктор, — давно ли у вас был последний секс?

Ничего себе облегчила. Стало ещё хуже.

Собравшись с духом, я скручиваю край наволочки и хрипло выдыхаю.