Помпеи нон грата

– В нашем писательском ремесле главное – усидчивость! – поделился я. – А все остальное приложится.

– А в нашем главное – приложиться, – поделилась личным опытом Юлия Феликс. – А все остальное пойдет как по маслу! Ведь жена – это божий промысел, а муза – еще и вымысел!

– Ну, с вымыслом у меня все в порядке, – самоуверенно заявил я. – Мало кто додумается жениться пять раз!

– Наверное, на своих поклонницах? – спросила Исида.

– Да уж точно не на музах, – подтвердил я. – Потому что любая жена только вредит литературе. Особенно первая, третья и пятая…

– А имена у них были? – снова спросила Исида.

– Были, – признался я. – Но мне не хочется их обнародовать…

– Наверное, всех твоих жен звали одинаково, – предположила Юлия Феликс.

– Через одну, – ухмыльнулся я. – Анны блондинки, Татьяны брюнетки. Аня, Таня, Аня, Таня, Аня, – быстро пояснил я. – А как ты догадалась?

– Женская интуиция, – пожала плечами Юлия Феликс. – Но можно внести этот пункт в авторскую биографию, мол, так исторически сложился жизненный путь писателя – через пень колоду!

– Честно сказать, – поведал я, – у меня есть пять принципов!

– Это какие же? – удивилась Юлия Феликс.

– О бывших женах, как о покойниках, – ни хорошего, ни плохого, – сообщил я.

– Аминь, – подытожила Юлия Феликс. – А что, например, ты думаешь обо мне?

– Ну-у-у, – растерялся я. – Во-первых, ты брюнетка…

– А так? – спросила Юлия Феликс и быстро сняла парик.

– А так блондинка, – разозлился я. – За вами, женщинами, не уследишь!

– Нет, конечно, – согласилась со мной Юлия Феликс. – Аня, Таня, Аня, Таня… Блондинка, брюнетка, блондинка, брюнетка… Или наоборот? Тут сам Гудини с ума сойдет! Но как же я в нем зажарилась, – добавила она и бросила свой парик на заднее сиденье.

– А я вообще не понимаю, – заметила Исида, – зачем ты его напялила?

– Для красоты, – объяснила Юлия Феликс. – Ведь наш писатель в этом сезоне предпочитает брюнеток. После развода с блондинкой…

Я, в свою очередь, молча сносил эти двусмысленные переговоры, дабы не прослыть окончательным дураком. Конечно, я и раньше догадывался, что с Юлией Феликс дело не чисто, но старательно избегал скандала до поры до времени.

– Зато вот Исиду ни с кем не перепутаешь, – не выдержал я.

– Да? – не поверила Юлия Феликс. – А если отмыть?

– Ведь это «А-э-ро-фло-о-от»! – проорала Исида.

И я признал в ней давешнюю стюардессу – с авиарейса Санкт-Петербург—Помпеи. После чего забился в угол и стал размышлять о женщинах вообще и в частности.

[8] У несчастного царя Феспия было пятьдесят дочерей, которые не могли выйти замуж, покуда старшая из них, Прокрида, не найдет себе подходящего жениха. А в это время Геракл охотился в местных лесах на киферонского льва. Какого беса Геракл к нему привязался – другая история, но этот античный герой постоянно третировал разных зверюшек: то лернейскую гидру собственноручно задушит; то эриманфского вепря по башке огреет; а то стимфалийских птиц полностью истребит; не говоря уже о керинейской лани, которую загонял до смерти. Но древние историки утверждают, что охота на льва была одним из брачных испытаний… В частности, для Геракла…

8

Моралия восьмая: «О хитроумной Прокриде».

А тут пятьдесят дочерей! Все на выданье, и возраст критический. То есть еще чуть-чуть, и – наплевать на папенькино благословение! Замуж пойдут не в порядке живой очереди, а словно каппелевцы в психическую атаку.

– Смотри-ка, Геракл! – говорит младшая дочь старшей дочери. – Ну и как он тебе, нравится? Давай побыстрее думай, а то остальные сестры сильно напирают! Конечно, мой номер последний, но могут и затоптать!

– Спокойно, девочки! – командует старшая дочь по имени Прокрида. – Замуж выходим организованно и обстоятельно! – И мудро предлагает: – Надо взять у папеньки контрамарку, чтобы не спрашивать благословения каждый раз!

Тут все сестры воскликнули: «Виват Прокрида!», а та поспешила к отцу за разрешением на моногамный брак. Ну, царь Феспий, как самодержец, немедленно дал согласие, потому что тянуть да откладывать не было никакого резона, ведь Прокрида не золотовалютные резервы. Ну, этой же ночью – брачная ночь, как полагается… А наутро царь Феспий спрашивает у Геракла, мол, нет ли претензий или рекламаций по качеству товара?

– Все хорошо, – сообщает Геракл. – Прокрида досталась мне девственницей!

И свалил на поиски киферонского льва. А поздно вечером вернулся домой замурзюканный, можно сказать, к молодой жене. Ну, за ночь жена обратно его отмурзюкала, а царь Феспий наутро интересуется, мол, как семейная жизнь и так далее?

– Все хорошо, – сообщает Геракл. – Прокрида досталась мне девственницей!

И снова отправился в лес, чтобы третировать местные виды флоры и фауны. А как стало темнеть, вернулся домой – замызганный. Ну, молодая жена за ночь Геракла опять же отмызгала, а наутро царь Феспий спрашивает:

– Как оно вообще и в частности?

– Все хорошо, – сообщает Геракл. – Прокрида досталась мне девственницей!

И тихой сапой – обратно в лес, лишь бы куда подальше от этой Прокриды.

– Да будь она неладна! – только разводит руками царь Феспий.

Вызвал знахарку и приказал осмотреть Прокриду, мол, что за чудеса такие? Дал, значит, царский наказ, а сам выписал командировочные и ускакал на войну от греха подальше.

Вот через месяц царь Феспий возвращается домой с победой, встречает его знахарка и радостно сообщает:

– Все хорошо! Прокрида достанется Гераклу девственницей!

– Да неужели? – удивляется царь Феспий. – Ну, тогда делать нечего – пойдем осмотрим Геракла, а заодно и киферонского льва!

И направляется к зятю в апартаменты.

А Геракл лежит отмурзюканный и больше не хочет преследовать бедных зверюшек.

– Как самочувствие? – интересуется у него царь Феспий.

– Все хорошо, – слабым голосом сообщает Геракл. – Этой ночью Прокрида досталась мне девственницей…

И как-то странно закатывает глаза. А тут прибегает сама Прокрида, чтобы справиться о здоровье супруга.

– Уберите от меня эту бестию, – шепчет Геракл. – Дайте лучше киферонского льва!

– Не надо крайностей! – говорит царь Феспий. – Ты можешь всегда разделить брачное ложе с Прокридой. А этого киферонского льва я сам придушу, как только увижу, что тот ошивается где-то поблизости!

И, как сообщают надежные источники – Аполлодор, Павсаний и Гесиод, – хитроумная Прокрида произвела на свет близнецов: Антилеона и Гиппея. А в сумме пятьдесят бывших девственниц родили Гераклу пятьдесят одного сына. Потому что «каждую ночь к Гераклу приходили разные дочери, а тот ни о чем не догадывался…» Правда, некоторые говорят, что Геракл познал всех дочерей сразу и за одну, извините, ночь. Но мы так не думаем, поскольку он все-таки изловил киферонского льва, а значит – был еще порох в пороховницах!