Помпеи нон грата

ПОДСУДИМЫЙ. Нет, ваша честь!

СВИДЕТЕЛЬНИЦА. Нахал! Когда-то я была блондинкой!

СУДЬЯ. Семнадцатого апреля две тысячи восьмого года в три часа пополудни вы совершили с этой свидетельницей развратные действия, не освященные церковным и гражданским законодательством!

ПОДСУДИМЫЙ. Ошибочка вышла, ваша честь. Как раз в это время я работал над новым романом и никакой блондинкой не злоупотреблял.

СУДЬЯ. Значит, помышлял! Что приравнивается нашим судом к деянию при отягчающих обстоятельствах. Иначе говоря, вы – сексуальный маньяк!

СВИДЕТЕЛЬНИЦА. Так точно, ваша честь. Он растлил меня двадцатью двумя способами, устно и письменно. Во-первых…

СУДЬЯ. Мы знаем!

СВИДЕТЕЛЬНИЦА. Во-вторых…

СУДЬЯ. Нам известно!

СВИДЕТЕЛЬНИЦА. И в-третьих, это была оргия! Потому что он сравнивал меня с остальными…

СУДЬЯ. Придется заслушать всех свидетельниц в порядке живой очереди! Начнем с пятисотой!

СВИДЕТЕЛЬНИЦА. С левого или с правого края?

СУДЬЯ. А вы где лежали? Оттуда и начнем!

ПОДСУДИМЫЙ. Ваша честь! Ваша честь! Меня наглым образом оговорили!

СУДЬЯ. А это мы сейчас выясним… И пригласите сюда пять прокуроров из бывших жен!

ПОДСУДИМЫЙ. Я виновен, ваша честь!

СУДЬЯ. Да мне без разницы! Этот суд не для того, чтобы установить истину, а в наказание за грехи! И будет длиться до второго пришествия!

Поэтому я оставил Юлию Феликс в приятных размышлениях, какую бы кару небесную на меня обрушить, и направился прямиком к флейтисткам. Ведь если пропадать, так с музыкой!

Вдобавок флейта не пилорама, когда с частотой сто сорок ударов в минуту бьют в барабан, не думая о соседях. Я пробовал в подобном же ритме читать, переворачивая страницы, жевать и заниматься сексом. Не скрою, определенные достижения были. По крайней мере, такого изумленного лица, как у моей дамы во время «музыкального марафона», я больше никогда не видел. Однако я до сих пор нахожусь в раздумьях, что еще можно делать под эту музыку с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с восьми утра до-до-до-до-до-до-до-до-до-до двенадцати ночи. Ведь не слушать и мастурбировать? Нет? В противном случае я снимаю шляпу…

И с удовольствием сообщаю, что со своей обычной, крейсерской скоростью я добрался до дома флейтисток за каких-нибудь десять минут. Вначале по виа дель Аббонданца мимо жилища Лорея Тибуртина, а дальше перебрался на другую сторону улицы, возле обители Моралиста свернул в переулок, и – пусть будут прокляты наши дороги! Потому что нежданно-негаданно я поскользнулся на дождевом камне и грохнулся оземь, как раз под рисунком с флейтами на стене дома.

– Здравствуйте, девочки! – констатировал я.

Если понадобится адресок – смело обращайтесь. Я покажу вам, где музы зимуют! Там еще некий юморист пририсовал к перекрещенным флейтам яйца, отчего вся композиция обрела наконец-то смысл.

– Здравствуй-здравствуй, месяц ясный! – ответили мне сандалии.

Конечно, не мои растоптанные шлепанцы, а настоящие гладиаторские калиги, или «калигулы», если брать во внимание небольшой размер, и не «месяц ясный», а кое-что похуже. Еще меня смутило, что пальцы в сандалиях наманикюрены и ноги не волосатые. Поэтому прежде всего я заглянул «гладиатору» под тунику, чтобы во всем разобраться, и, разобравшись, узнал Исиду.

– Ну и долго ты будешь подглядывать? – спросила Исида. – Как юноша, а не муж! Вставай, месяц ясный! И пойдем к флейтисткам! А то валяешься здесь, как уличный вуайерист!

После чего Исида ухватила меня за шиворот и помогла подняться. А лучшего компаньона для последнего дня и желать не стоило. Потому что однажды мне посчастливилось быть на званом обеде в обществе Исиды, и другой такой оргии я не видел…

Еще, безусловно, славились вечера в доме Филениды, о чем дотошный Марциал не забыл упомянуть в седьмой книге своих эпиграмм: «Боги! Разум верните Филениде! Для которой лизать – мужское дело!» Однако там я не присутствовал, не участвовал и родственников на оккупированных территориях не имел. Поэтому мне остается только догадываться, какими пирожными увлекается Филенида наравне с мужчинами.

Что же касается Исиды, то большей матюжницы я не встречал даже среди гладиаторов. И если мы расцениваем данное произведение как римское литературное, то мне придется и впредь заменять ее матюки на что-нибудь нейтральное типа «месяц ясный» и «друг прекрасный».

– Вломимся или войдем? – раздумывала Исида, глядя на дом флейтисток. – Что скажешь, «дитя неприличной женщины»?

– Побережем силы, – предложил я. – Последний день только начинается.

– А я-то думала, что у тебя он в самом разгаре! – усмехнулась Исида, явно намекая, что обнаружила меня лежащим на тротуаре. – Кстати! Юлия Феликс знает о твоих намерениях?

– Как и всякая благоразумная женщина, только догадывается! – в свою очередь ухмыльнулся я.

И дальше, не сговариваясь, мы вышибли входную дверь, как это было предписано правилами хорошего тона при посещении дома флейтисток. А юные музыкантши отреагировали на наше внезапное появление дружным визгом.

– Значит, еще не разобрали всех девок, – заметила Исида. – Ишь как надрываются, «непотребные труженицы дома композиторов»!

Но тут к нам подскочила мадам и разоралась еще сильнее, чем ее перепуганные воспитанницы.

– Я не позволю из нашего заведения устраивать притон! – верещала она в тональности «бля-бемоль», как отметила Исида. – Здесь вам не Кривой переулок, а приличное место для отдыха и поэтического вдохновения!

– Как раз то, что нам надо, – определила Исида. – Встретить последний день не в обществе африканских носорогов, как бестиарий какой-нибудь, а в компании «благородных девиц».

Тогда мадам несколько поостыла и перешла на октаву пониже, сообразив, что Исида не ищет мужа, загулявшего у флейтисток, а вломилась сюда по доброй воле.

– А ты, милочка, случаем, не ошиблась адресом? – прищурилась на Исиду старая потаскуха. – У нас заведение в основном для мужчин.

– Во-первых, «почтенная женщина», я не милочка, а гладиатор, – достойно ответила Исида. – А во-вторых, куда же идти поэтически настроенному гладиатору, как не в бордель?! Поэтому свистать всех девок наверх! Или как их там называют, флейтисток… Будем выбирать «состав исполнителей»!

– Вам два помещения или одно? – вняла сообразительная мадам доводам рассудка. – А девочки с флейтами или без?

– А какая здесь разница? – уточнил я. – И между чем и чем?

– Ну, если в одном помещении – это оргия, – пояснила «почтенная женщина». – А если с флейтами, то – симпосиум, под музыкальное сопровождение.

– Я так понимаю, что в обоих случаях за культурный досуг придется доплатить? – уяснила Исида. – Тогда нам один триклиний с окнами на Везувий, побольше девок и выпивки и поменьше флейт!

– А нет ли у вас арфы? – за каким-то бесом спросил я.

– Такими извращениями не занимаемся, – брезгливо поморщилась мадам. – Ведь все арфистки полоумные! Последняя, что здесь проживала, вдруг окончательно спятила, настроила свою арфу и стала стрелять из нее, как Геракл из лука! Всех клиентов пораспугала, сволочь такая. Кто расплатился и кто не расплатился… Так что поднимайтесь наверх и выбирайте триклиний, какой понравится. Все свободны. А девочек я сейчас приведу…