Помяни черта!

— Ты бы убила этого счастливца.

— Спасибо за пояснения. Так, назревает первый семейный скандал, — уверенно заявила я, — и где мой чельдяка?

— Помяни черта, он и явится! — предложил Шпунько, откинув волосы со лба.

И как по заказу: двери с грохотом вылетели с петель, декоративная лепнина с когтями и крыльями по бокам проема незамедлительно осыпалась, вслед за ней раскрошилась и рухнула каменная кладка стены. И в образовавшемся десятиметровом разломе стоит он, мой Нардо, красавец, каких поискать, глаза синие взбешенные, челюсти сжаты, плечи напряжены, в одной руке знакомый кнут, в другой ручка от двери с обломком дерева.

— Что ты тут делаешь? — от его рыка не только спина, все мое тело покрылось мурашками. А инкуб так вообще вздрогнул. Ух, какой у меня чельдяка гневный и грозный.

— Вообще-то, я спать ложусь. И без мужа, кстати.

— Не ты. Он?! — супруг переступил через разрушения на входе, выбросил дверную ручку и медленно пошел к нам.

Ну как над таким не подшутить? Не удержалась, выдала следующее:

— А он ждет, когда ты пояс чести сниме…

— Что?!

Вот смотрю на него, и понять не могу, зачем переспрашивает, явно же услышал все дословно. Иначе как объяснить, что загоревшись синим пламенем, он подлетел к инкубу и, оторвав его с пола всего одной рукой, начал душить.

— Чельд! — ругнулась я. — Отелло в деле! Он пояс хочет рыбке своей подарить!

Задыхающийся Шпунько тут же оказался на полу.

— Для рыбок свои пояса есть! — сообщил синеглазый брюня.

— Я тоже так думала, но представляешь, мой пояс может работать даже против воли его обладательницы.

Он ничего не ответил, помог подняться все еще красному инкубу и строго спросил, зачем он здесь.

— С предложением мена.

Синяя коробочка оказалась в руках Нардо, и, заглянув в нее, чельд остался довольным:

— Спасибо за подарок. Пояс пришлю почтой.

— Благодарю, доброй ночи.

По хлопку чельда инкуб Шпунько исчез из спальни. Разрушенная стена мгновенно восстановилась, массивные двери стали на место и плавно закрылись. Лавовые светильники потухли, и в комнате, погрузившейся в непроглядную темноту, помимо ярко синих глаз Нардо, зажглись маленькие белые огоньки.

— Ммм, романтика в полном наборе, — я откинулась на подушки со смешком, — а шампанское будет?

— Будет. — Пообещал чельд, прикоснувшись к моим стопам теплыми руками, он присел рядом. — И шоколад, и клубника…

Далее в пространстве нежно зазвенели колокольчики, из стен к супружескому ложу потянулись полупрозрачные изогнутые ветви деревьев. И, когда руки моего игривого мягко поднялись от стоп к коленам, а его горячее дыхание коснулось бедра, ветви зацвели сотнями розочек и с потолка медленно посыпались белые лепестки с дурманящим запахом.

— Ой, мамочки…

— Нравится? — руки чельда погладили открытое разрезом бедро и плавно переместились на талию.

— Шутишь, это великолепно, — я подалась к нему навстречу за поцелуем.

— Это еще не все, — ответил он, захватывая мои губы в плен и страстно прижимая к себе горячими руками.

Дыхание сбилось.

Пока я тонула в муже без остатка, ощущая, как сотни тысяч звездочек загораются во мне и трепещут от каждого его прикосновения, спальня приобрела нежилой вид. К тому моменту, когда он опустил меня на подушки и приник губами к шее, супружеское ложе почти полностью сравнялось с полом или же это белые лепестки засыпали пространство своим бархатом. В просвете меж ветвей появилось небо такое же синее, как глаза Нардо. Справа из стен, проросших зеленой травой, забил источник. Он спускается меж зеленых порогов, чтобы, вильнув в белоснежном пространстве комнаты, фонтаном забить в левом углу. В бисеринках его воды появилась первая насыщенная цветами радуга, а у основания водного чуда расцвели кувшинки.

— Отвлекаешься, — заметил он чуть хрипящим голосом.

— Хочешь, чтобы я сконцентрировалась только на тебе, выруби свет и отключи музыку. — Парировала я с улыбкой. — А еще не забудь про кляп и наручники…

— Поэкспериментируем в другой раз, — усмехнулся он, воспользовавшись своим природным «кляпом». Поцелуй получился горячим и подавляющим волю. Никогда не любила захватчиков, но этот индивид черногривый вел тактичное и упоительно нежное покорение. Я выгнулась, застонав, и притянула его ближе.

— Тихо… — выдохнул он шумно, и его сердце под моими руками забилось сильнее. — Прежде чем мы продолжим, необходимо кое-что с тебя снять.

— Платье? — предположила я с улыбкой.

— Вначале пояс.

Нардо провел руками надо мной и поверх белого кружева проступили очертания пояса, а по мере его проявления возникла и тяжесть, и плотность изделия, и его нешуточное давление на мои нежные ребра. Кажется, муженек не только от любовников оградил, но и талию мне перетянул, чтобы не расползлась за время странствий.

— И чего ждем? — возмутилась я, глядя на его восхищенную неподвижность.

Как-то в это мгновение я не обратила внимания на шепот интуиции, о том, что прежде чем события развернутся в новый виток, надо бы перепроверить, все ли сказанное мной было уничтожено. Вообще-то мне об этом говорил Себастьян перед отбытием из Гарвиро в Аид. Но кто слушает скептически настроенных демонов, когда впереди маячит встреча с самым красивым чельдом из чельдей, чей божественный баритон способен вызвать море мурашек даже междометием.

И вот я наконец-то в его руках, на его ложе, в его власти на законных основаниях, а он медлит!

— Поясок-то не из легких. — Сделала я пространный намек, на то, что пора бы его уже снять и продолжить прерванное дело. Я посмотрела на сосредоточенное лицо чельда и задалась вопросом:

— Или мы сейчас его заменим на оберег от нападений?

— Я теперь твой оберег. — Улыбнулся синеглазка, наконец-то прикоснувшись к моему «благочестивому плену».

— Хочешь сказать, что повиснешь на моей шее?

— Хочу сказать, что на прочие нападения, кроме моих, у тебя времени не будет.

— Я — за!

Два химмерца на поясе со щелчком разошлись, снимая зажим, а затем зазмеились по руке Нардо, чтобы воплотиться в увесистый металлический браслет на его запястье.

Чельд навис надо мной, как обезумевший от голода хищник, с радостью заглядывая свою законную добычу

— Здравствуй, любовь моя.

— Привет, мое счастье. — Его улыбка стала ярче и притягательнее. И в следующее мгновение меня счастьем накрыло с ног до головы и хорошенько так придавило, чтобы лишить дыхания и крепко поцеловать. Я ответила ему тем же. Вцепилась в черную блестящую гриву и приникла к его шее, скользнув от заалевшего ушка к ключице. И странное дело, вроде бы целовала его, а получилось, что просто губами провела.