Понятие "революция" в философии и общественных науках: Проблемы, идеи, концепции

Для определения места социальных революций в истории выделение формаций недостаточно – необходимо видеть всю картину всемирной истории, а не только ее основу. Поэтому необходим более подробный анализ параформаций. Не претендуя на исчерпание проблемы, предложу свое решение.

Классифицировать параформации можно следующим образом.

Первая группа– «восходящие» параформации, непосредственно предшествующие появлению формаций, их преддверие:

– доминомагнарное общество полисов «архаической» Греции и Рима;

– политарно-доминомагнарное общество империи Каролингов [664];

– абсолютистский политаризм.

Эти параформации, в отличие от всех остальных, не являются тупиковыми. Они вместе с формациями составляют историческую магистраль.Считать их формациями не позволяет краткость существования и неустойчивость. Их конец – это начало новой формации, новой стадии в истории человечества, образование новой мировой системы, это магистральная социальная революция.Революции в отдельных социорах – ее части. Термин «мировая революция» представляется менее удачным, так как мировой в точном смысле слова характер имели лишь переход к классовому обществу и переход к капитализму.

Следует согласиться с Ф. Энгельсом и Э. Мейером в вопросе об антично-рабовладельческой; с Ж. Дюби и Р. Фоссье в вопросе о феодальной революции. Они прошли в виде революции-возникновения; первая – «сверху» под давлением народных масс, вторая – силами самого класса феодалов.

Буржуазные революции в ведущих странах происходили «снизу» силами буржуазии и народных масс; в странах, осуществлявших супериоризацию – путем революции «сверху».

В Европе они свергали не феодализм (это задача абсолютистской революции), а абсолютистский политаризм, попутно упраздняя феодальные пережитки. В Японии был свергнут обычный политаризм.

Для Ф. Фюре и сходно мыслящих историков (А. Коббен, Э. Jleруа Ладюри) отсутствие феодального способа производства в предреволюционной Франции является еще одним аргументом против применения понятия «буржуазная революция» к событиям 1789-1794 годов [665].

Сложность буржуазных революций – в том, что при капитализме отдельные социоры существуют и сами по себе, и как части мира-системы. Подъем с периферии на полупериферию, и тем более – из полупериферии – в ядро, наталкивается на сопротивление других социоров, уже занявших там места. Недаром буржуазная Англия возглавляла борьбу против буржуазной революции во Франции, а во время гражданской войны в США поддерживала Юг. Такой же была политика Голландии во время Английской революции.

Поэтому прорыв в ядро – всегда ортокапиталистическая революция: классическая буржуазная «снизу», социорно-освободительная, социорно-объединительная или революция «сверху».

Чем более укреплялся мир-система, тем труднее было новым конкурентам пробиться в его «верхи». В этом – причина идеологии национализма, присущего буржуазному обществу: революционной для восходящих стран и реакционной для удерживающих позиции наверху.

Вэтом же – причина так называемой «незавершенности»буржуазных революций (Германия, Италия, Испания, Португалия, Япония), т.е. компромисса революционного движения с внешней контрреволюционной силой.

«Незавершенность» революций в этих странах, оцениваемых так по логике линейно-стадиального подхода к истории (по сравнению с классическими буржуазными), обычно считалась следствием недостаточной революционности их буржуазии. Это объяснение замыкалось в себе самом: отсталость порождает нерешительность, нерешительность порождает отсталость. Попытка найти выход вела к волюнтаризму, особенно заметному у А. Грамши.

Итальянский историк Розарио Ромео (1924-1987), возражая Грамши, писал: «аграрная революция на якобинский лад в Италии вызвала бы создание антиитальянской коалиции всех крупнейших европейских держав, заинтересованных в социальной консервации» [666].

Аналогичен взгляд многих немецких историков на причину неудач революции 1848 года в Германии [667].

Мнимая незавершенность была на деле максимально возможной завершенностью. Слабость и нереволюпионность полупериферийной и периферийной буржуазии поддерживалась буржуазией «ядра».

Однако в XX веке в этих странах (кроме Испании и Португалии) восторжествовал ортокапитализм как следствие «экспорта революции»,который при капитализме успешен только как «экспорт революции сверху». Именно это явление имело место в послевоенных Западной Германии, Италии, Японии под воздействием США и других ортокапиталистических стран, на что первым, очевидно, обратил внимание M. Л. Тузов в книге «Революция и история» (1991):

«В новейшей истории есть удачные примеры экспорта, "введения" извне социально-политической системы… Имеется в виду послевоенное развитие Германии и Японии. Эти страны не просто проиграли вторую мировую войну и были оккупированы. В Германии проводилась политика денацификации… что можно рассматривать применительно к западной зоне как осуществление своеобразных демократических революционных преобразований… Изменения носили радикальный характер» [668].

Возможно, что автор даже преуменьшил радикальность этих преобразований: была проведена не только политическая, но и социальная революция в точном смысле этого слова. Результатом ее стало уничтожение политарно-капиталистического способа производства и утверждение ортокапиталистического.

Причина этого уникального явления, конечно, не в благородном желании США создать себе конкурентов, а в необходимости противостоять неополитаризму. Это еще один всемирно-исторический результат революции в России.

Таким образом, ядро капиталистического мира-системы сформировано пятью разными видами ортокапиталистической революции:

– классическая буржуазная «снизу»;

– социорно-освободительная;

– социорно-объединительная;

– революция «сверху»;

– «экспорт революции сверху».

С середины XX века возможности расширения ядра исчерпаны – поэтому в паракапиталистических странах уже не может быть никакихбуржуазных ортокапиталистических революций.

Период феодализма делит надвое «коммунальная революция» (О. Тьерри), которую также можно назвать купечески-бюргерской. Однако она не является «внутриформационной». Наличие такого типа социальных революций – предположение C.Л. Утченко, выдвинутое в защиту идеи «римской революции» [669]. Думаю, что таких социальныхреволюций нет (надстроечные революции – все «внутриформационные»). Победа нового класса – победа нового способа производства. В Западной Европе после победы данной революции существовало уже не феодальное, а феодально-бюргерское общество. Рассматривать их как формацию и параформацию или как две формации – сложный вопрос, выходящий за рамки моей работы.

«Коммунальная революция» – социальная революция особого типа – менее значительная, чем магистральная, но более значительная, чем локальная. К данному типу революций возможно отнести и возникновение других «восходящих» параформаций, заполняющих промежутки между классовыми формациями. Подходящим названием для них будет «малые магистральные»революции.

Одна из них была впервые выделена Н. А. Рожковым как «дворянская революция», понимаемая, однако, слишком узко – как установление крепостничества. Думаю, что сутью данного перелома было установление абсолютизма, поэтому более точным будет термин «абсолютистская революция».