Попаданцам предоставляется общежитие!
Шрифт:
Очередной секретарский допрос в приемной Вилена ничем не отличался от предыдущего. Кобольд грудью (и всеми прочими частями тела) встал на защиту хозяйского кабинета, желая узнать не только цель визита (самой интересно, для чего я опять понадобилась), но и все подробности моей биографии. Хорошо еще, что маленький народец в приемной комиссии не сидит, у этих крючкотворов не то, что мои подопечные, сама бы гражданство не получила!
В кабинет я влетела злая, как упырь недокормленный. Мало того, что все нервы своими вызовами вымотали, так еще и препятствия на пути к этой нервотрепке устраивают. Совсем обнаглели, к собственной виселице с боями
Вилена мое появление тоже не слишком порадовало. Или он свои восторги старательно скрывал от окружающих. Окружали его массивный стол, пара шкафов, полки с бумагами, высокое жесткое кресло и немножко я. Секретарь остался за плотно закрытой дверью, но наверняка подслушивал: кобольды – народец любопытный.
– - Будьте добры, объясните, что это?
– - Палец чиновника воткнулся в разложенные перед ним бумаги, как шпага в сердце: резко и без надежды на спасение. Ни в чем не повинный листочек и раньше-то признаков жизни не подавал, теперь же его шансы свелись к сильно отризательным.
Я опасливо (мало ли, вдруг и в меня так же тыкнет?) подошла поближе и присмотрелась. На дубовой столешнице пасьянсом лежали аккуратно вырезанные из газет заметки. Заголовка «Их разыскивает стража» ни на одной из них не было, отчего чужое недовольство казалось еще более непонятным.
– - Объявления, -- честно озвучила я увиденное. – Газетные… А на что еще это похоже?
– - Вот и мне интересно… « Сильный воспитанный орк ищет новый дом и хорошего хозяина. К работе приучен, в еде неприхотлив, мебель не портит. Основные команды знает.» И какие именно приказы выполняет Ваш орк?
– - Есть. Спасть. Копать. Нельзя! Положи дубинку на место! – мне даже задумываться не пришлось, все нужные при общении с зеленомордыми слова сами на язык выпрыгнули.
– - Хороший список, исчерпывающий. Не каждый новобранец сразу столько команд выполнить сможет. – Вилен говорил совершенно спокойно и даже серьезно, но сарказм в его голосе можно было половником по бочкам разливать. Вот же зараза ехидная!
– - Вот еще замечательное объявление: «Симпатичная оборотниха ищет мужа или надомную работу. Людьми не питается, к другим домашним животным относится дружелюбно.» Хор-р-рошее уточнение! – Издевка в тоне чиновника стала настолько откровенной, что казалось, нас в комнате уже трое. И все присутствующие мне очень не нравятся!
– - Магистрат очень обеспокоен сложившейся ситуацией. Мне передали собранную информацию и попросили разобраться, во что вы превратили доверенный Вам приют.
– - В пригодное для жизни место?
– - попыталась угадать я. Значит, на запрете Марку дело не закончилось, теперь и за меня взялись. Понятно, что власти сейчас любую зацепку против нас ищут, но какое обвинение можно из этих заметок высосать?
– - А черт его знает! – В такт моим мыслям ответил собеседник. – То ли в портовый бордель с симпатичными оборотнихами, то ли в цент работорговли с послушными орками. Вы вообще в курсе, что продажа разумных существ в Лягани запрещена?
– - Никому я их не продаю! Продашь их, как же - кто б за такое добро еще и деньги давал?! Тут же ясно написано «безвозмездно, то есть даром».
– - Замечательное пояснение. И про «отдам в добрые руки» - не лучше. Сразу и не догадаешься, о ком здесь речь: о свободных ляганских гражданах или котятах бездомных?!
– - О гражданах, - честно признала я вполне очевидный факт.
– - А жаль, их намного труднее пристраивать получается. Котиков все любят, а горгулий с мавками,
– - Удивительно, не правда ли… -- саркастически хмыкнул Вилен.
– - Не очень, все равно от них никакой пользы нет, окромя вреда. Я сама бы тоже кошечек выбрала – они не такие опасные и говорить не умеют. Даже жалобу в магистрат не напишут.
Перед глазами назойливо замаячило несбыточно прекрасное видение: весь приют заселен исключительно этими милыми, пушистыми громко мяукающими тварями. Орут только по весне, дерутся без применения тесаков и магии, к огрскому самогону равнодушны, сожрать меня не пытаются… Только гадят куда ни попадя, да стенки с мебелью дерут – благодать! Но делать нечего, что в приют попало, то и приходится пристраивать. Куда деваться…
– - Надеюсь, Вы понимаете, что сейчас для этой благотворительной самодеятельности не самое подходящее время? Следующее разбирательство может пройти мимо меня, и обвинения будут самыми серьезными. – Насмешливые интонации исчезли из голоса Вилена напрочь, сейчас он говорил предельно серьезно и вроде бы искренне.
Очень хотелось довериться его убеждающему тону, согласно кивнуть, поступить так, как советует этот спокойный, уверенный в себе человек, но… Поверить чиновнику? С тем же успехом можно надеяться, что летящий на голову кирпич хочет просто вежливо поздороваться!
– - Это Вы запретили редактору нашей газеты печатать мои объявления? – резко спросила я.
– - Порекомендовал. Для приказов у меня нет полномочий, но я посоветовал Марку прислушаться к мнению градоправителя. Уверенности в Вашем здравомыслии у меня не было.
– - Вы сами возмущались, что в приюте сидят сплошные лодыри и бездельники. А когда ищу им работу, обвиняете меня в работорговле! Определитесь уже, что Вам больше нравится!
– - Я далеко не единственный чиновник в магистрате, и не все от меня зависит. Постоянно покрывать Ваши выходки у меня нет ни времени, ни желания. Других дел хватает! Я Вас предупредил, а дальше сами решайте. Всего доброго!
Окончание встречи (как и ее начало) прошло по уже вполне сложившейся традиции: распахнутая дверь и почти вежливое, но бескомпромиссное выпроваживание вон. Никак не получается у меня с нашими властями поговорить нормально. То ли риторику подучить надо, то ли к психотерапевту сходить, то ли сразу головой в ближайший омут. Для надежности.
О домашнем уюте и опасных толокушках.
Крег в приюте так и необъявился. Вместо него прибыл жаждущий поскорее сплавить свою «кровиночку» отец невесты, требуя немедленно предъявить ему блудного жениха. В кулаке огр сжимал нечто подозрительно похожее на отосланный ему портрет, --не иначе, как хотел сличить мои художества с оригиналом.
Я бы тоже не отказалась увидеть, наконец-то, потерянного постояльца (и хорошенько допросить, где эта зараза столько времени шлялась), но мне требовать пропажу было не у кого.
Избавиться от настойчивого огра удалось с большим трудом. Он настолько не поверил в мои отговорки, что даже поинтересовался: а есть ли у нас вообще подходящие для брака особи нужной расы и возраста? Похоже, пристроить любимую дочурку он хотел не меньше, чем я своих подопечных. То ли уже отчаялся свою кровиночку кому-нибудь всучить, то ли присланный портрет такое неизгладимое впечатление произвел.