Попаданцам предоставляется общежитие!

– - Но красиииивый, зараза.

– - Пушкин?

– - Не, зомби… Иззззга… изззгню… прибью я его скоро, помяни мое слово! Чтоб своей рожей не искушал! А Пушкин – это стихи…

– - Не надо его прибивать, -- запротестовала я. – Он хороший. И мой друг.

– - Ладно, не буду. Поэт все-таки… талантище! Петушок, русалка, цепи… все из чистого золота!

Пораженная внезапной Ольгиной покладистостью (отобранное у Дейва вино оказалось не только вкусным, но и почти волшебным), я обвела взглядом поверхность стола – может и она меня чем-нибудь порадует? Напрасно, ничего съедобного или выпиваемого на ней не оказалось. Поворошила стопки отодвинутых к краю бумаг – с тем же результатом.

Несколько неосторожно задетых листочков медленно спланировали на пол. В качестве ужина они не годились, но поднять, наверное, надо…

Стоило мне только привстать, как жесткий стул коварно боднул прямо под коленки, а стол подтолкнул своим тяжелым дубовым боком. Раньше моя мебель столь агрессивным поведением не отличалась! Она вообще ни на кого не нападала! Стены кабинета тоже задвигались, закачались, начали куда-то уплывать… Ну вот, сейчас еще и они пропадут!

Не желая смиряться с новой потерей, я попыталась поймать одну из беглянок и… совершенно неожиданно, очутилась на полу. Он что, тоже озверел?! Но холодная каменная плитка вела себя смирно: не толкалась, не брыкалась, улетать не собиралась… Да и стены сразу опомнились, вернувшись на положенные им места. Качались, правда, немножко, но это ерунда.

Ольга немного потаращилась на опустевшее место за столом, попыталась сфокусировать разбегающийся взгляд на моем лице (одним глазом это получалось хорошо, а двумя – не очень), плюнула и решила просто присоединиться. Пара неуверенных шагов, одно падение, и вот она уже лежит рядом.

Помянув нечто очень не магическое (и совершенно нецензурное), ведьма приподнялась на четвереньки и… совершенно неожиданно заорала, глядя кна что-то за моей спиной. Я в ужасе обернулась…

Как тяжело в приюте по утрам...

За моей спиной ни чиновников магистрата, ни каких –нибудь других монстров не обнаружилось. Даже вездесущей Йожки не было. Стены тоже пока не разбежались. Привычный и совершенно ничем не примечательный угол комнаты, в который запихнули весь найденный при поиске пропавших хлам. Старая вешалка, бочонок, зеркало, какая-то коробка… Чего тут пугаться?

Ольга продолжала смотреть прямо перед собой, пристально и немигающе. Я бы, на месте мебели, почувствовала себя под таким взглядом не слишком уютно. Может, там какой-нибудь особо редкий вид нечисти засел? Или Пушкин все-таки за кружкой пришел?

Мне показалось, что в старом зеркале мелькнул чей-то смутный, расплывчатый силуэт. Неясная светлая фигура приблизилась, увеличилась, приобрела объем, почти выступая из рамы. Что за чертовщина? Я потрясла головой, моргнула… и странное видение, будто испугавшись моих гримас, растворилось в зеркальной дымке. Полированная поверхность снова отражает противоположную стену и кусочек заваленного бумагами стола. Странно… Наверное, именно этот призрак и привлек внимание ведьмы.

В дверь снова затарабанили, и сразу несколько голосов потребовали немедленно отпереть засов, а заодно и признаться, какое именно чудище нас тут доедает? Вежливое уточнение Дейва: «Кому из вас двоих требуется помощь?», наводило на мысль, что отданное нам вино сменило хозяина не слишком мирным и совершенно недобровольным образом. Если в опасности будет Ольга, то, судя по безукоризненному тону зомби, группа поддержки немного запоздает. Часов эдак на десять…

Я послала любопытствующих куда-нибудь подальше (в управу, на уборку, к упыревой матери – на выбор) и заверила, что надеяться им не на что – мы точно живы. И на нас даже никто не нападает (про голодную смерть без ужина я упомянуть забыла). А сама попыталась понять: что во вполне обычной (и сотню раз виденной ею) обстановке кабинета, могло так поразить подругу?

Материализовавшаяся рядом Йожка заставила меня вздрогнуть.

– - Кушать?

– - Кого? – Машинально спросила я: в углу, по прежнему, никого не наблюдалось, - ни опасного, ни съедобного. Даже странное видение больше не показывалось.

Колючка цепко ощупала окружающую обстановку черными пуговичками своих маленьких глазок. Ничего пригодного в пищу тоже не нашла и молча, по-английски, испарилась. Ведьма продолжала гипнотизировать угол, каменная плитка холодила зад даже через юбку, вешалка (как ей и положено) безмолвствовала…

– - Оль, что там?

– - Бочонок! – подруга, наконец-то, отмерла и торжествующе посмотрела на меня. – А в нем выпивка, много!

– - Огрский самогон, -- уточнила я. Продолжить то ли поминки, то ли банкет мне тоже хотелось, но точно не таким способом.

– - Зато, обо всех проблемах сразу забудем!

Перспектива мне понравилась. Метод ее достижения – не очень. Второе пришествие Йожки с увесистым горшочком чего-то горячего и очень вкусно пахнущего решило дело. Тщательно обмотанная снаружи веревками посудина (чтоб ее содержимое оказалось у нас, а не в бездонном желудке курьера) была до краев наполнена аппетитнейшим рагу. Постояльцы вспомнили о любимой начальнице и даже придумали способ ее накормить сквозь закрытую наглухо дверь.

– - Мясо! – то ли сообщила, то ли потребовала свою долю Йожка. – Вкусно!

– - Ну, что, по глоточку, под горячее?

Я махнула рукой… Да что может быть хуже всего со мной случившегося?

Как показала жизнь, излишний оптимизм – штука опасная.

***

С некоторым трудом я открыла глаза… Наверное, стены все-таки сбежали, и лишившиеся крова постояльцы поселились прямо во мне… В голове мельтешили и скакали гремлины, во рту точно ночевали умертвия, в животе дрались шипастыми дубинками орки. Еще что-то горячее и очень колючее впивалось в бок. Я попыталась пошевелиться и лежащая на мне Йожка безвольно свалилась рядом.

– - Мясо нет. Вода, Много.

Этот несчастный голос разжалобил бы не то, что упыря – магистратского чиновника. Я и сама бы сейчас попить не отказалась. Господи, да что ж так плохо-то?

Сесть удалось с третьей попытки и на этом мои достижения закончились. Ну почему я решила покончить с жизнью таким жестоким и мучительным способом? Что мешало мне вчера просто повеситься?

Деликатный стук в дверь отозвался таким эхом в голове, как будто это по ней сейчас колотили. Пара троллей большими железяками.

– - Прошу простить мое невольное вторжение, но… Виера…?
– В голосе зашедшего Дейва сквозь привычную вежливость буйным цветом прорастало сомнение, и даже недоверие. Опознать во мне Веру у зомби никак не получалось..

– - Пить… -- На два хриплых и жалобных голоса простонали мы с Йожкой.

Вот, за что я люблю Дейва (кроме потрясающей красоты и еще более поражающих манер), так это за редкостную понятливость. И пятнадцати минут не прошло, как я уже лежала на кровати с холодным компрессом на голове и горячим острым бульоном в руках, запивая им антипохмельное снадобье. Жить сразу стало немного полегче.