Попаданцы в стране царя Петра

– Товарищи офицеры, прошу вас немного подождать, не более десяти минут, мне необходимо отдать срочные распоряжения.

Дверь бахнула, закрываясь, люди в погонах вновь принялись нервно обсуждать ошеломляющие новости. Один за другим, ни на кого не глядя и едва успев поздороваться с военными, к Главе торопливо заходили заместители. Слухи по администрации расползались моментально, и все были в курсе фантастических новостей. Последней, на бегу кинув военным «Здрасте», торопливо прошмыгнула в дверь заместитель по социальным вопросам, унылого вида женщина далеко за сорок. Глава не обманул, не прошло и нескольких минут, как заместители, с вытянутыми от удивления лицами, пулей вылетели из кабинета.

– Дзинь! – взорвался трелью телефон, заставив присутствующих нервно дернуться и замолчать.

– Да – ответила, поднимая трубку секретарь, – Да подошел… зовут… – она скосила взгляд на лежащий на столе блокнот, торопливо перелистнула пару страниц, – Александр Степанович…хорошо.

Положив трубку на место, она объявила:

– Заходите товарищи, глава Вас ждет.

Соловьев сидел в глубине кабинета за письменным столом и с сосредоточенным видом что-то торопливо писал в еженедельнике. Бросив быстрый взгляд на офицеров, произнес:

– Садитесь, – торопливо махнув рукой в сторону стоявшего вдоль окон длинного стола заседаний, вновь уткнулся в бумаги. Только что подошедший начальник таможни попытался поздороваться, но Соловьев, не поднимая напряженный взгляд от разложенных перед ним бумаг, лишь нетерпеливо махнул рукой, дескать, не до этого. Зашуршали отодвигаемые стулья, офицеры расселись. Глава поднял взгляд, вроде все. Энергично приподнявшись и прихватив с собой ежедневник со стопой бумаг, пересел на высокое кожаное кресло во главе стола заседаний.

Расстегнув пиджак и, тщательно подравняв лежащие перед ним бумаги, Соловьев окинул оценивающим взглядом сидящих перед ним людей в форме. Многие из них его не любили, держа дулю в кармане, дескать, кто ты такой, царек недоделанный, но в глаза это никто не стал бы говорить. Сейчас они попали в одну лодку. А выплывут или потонут, во многом зависело от того, сумеет ли он их убедить или нет.

– Еще раз добрый день, – поздоровался Виктор Александрович с присутствующими, угрюмо закивавшими в ответ.

– Александр Степанович, – обратился он высокому худощавому полковнику в синей форме летчиков, – расскажите о результаты облета окрестностей города.

Тот поднял тусклый взгляд, встряхнулся, сбрасывая угрюмую задумчивость и, попытался по привычке подняться, но Соловьев небрежно остановил его жестом, дескать, не до этого.

– Докладываю! – взволнованным и оттого слегка глуховатым голосом начал летчик, – экипаж облетел окрестности города. За периметром в двадцать километров начинается совершенно чужая земля, дороги, поля, обрываются, словно ножом обрезали. Дальше одна степь, а на севере от города начинается настоящая тайга, что-то типа сибирской. По моему приказу борт пролетел дальше в сторону областного центра, но ни его, ни городов и деревень, лежащих по пути, не обнаружил.

Он замолчал, вопросительно глядя на Соловьева. Мысли его витали далеко от этого кабинета. Он вспоминал дочь с малолетним внуком, уехавших по путевке в Сочи и, размышлял, как станет рассказывать о переносе города жене. Теперь они все равно что умерли, родители никогда их больше не увидят. Лишь многолетняя военная закалка спасала офицера от нервного срыва… Сидящие за столом уже знали новости об облете города от самого летчика и встретили его речь угрюмым молчанием. Глава задумчиво постучал пальцами по столу, секунду поразмышлял, затем поднял глаза на летчика.

– Плотина электростанции с водохранилищем-охладителем осталась на нашей земле?

– Да, – торопливо откашлявшись, односложно ответил летчик.

– Это хорошо, – глава незаметно выдохнул воздух и кривовато улыбнулся. Еще немного подумав, вновь спросил:

– А людское жилье, чужое, – он выделил интонацией последнее слово, – экипаж заметил?

– Да, несколько стойбищ из чумов по типу тех, в которых живут северные народы и, какие-то оборванцы возле них.

– Ну и куда мы попали? Надеюсь, сам факт переноса города с окрестностями сомнению не подлежит? – Глава оглядел угрюмо молчащих офицеров, затем упер тяжелый, пронизывающий взгляд, каким хищник, готовясь к нападению, смотрит на жертву в лицо летчика и, с силой прижал ладонь к зеркальной поверхности стола.

– Я не знаю, – устало ответил подполковник и опустил взгляд на столешницу.

– Хорошо…, – глава небрежно откинулся в кресле, – Фотографии окрестностей додумались сделать?

– Да, – проронил полковник, вялым движением достал из кармана куртки тощую стопку белых прямоугольников и передал ее Соловьеву.

Торопливо просмотрев фото и пару раз многозначительно хмыкнув, глава передал их офицерам. Пока они, передавая фотографии из рук в руки и, тихо переговариваясь между собой, рассматривали, он неторопливо выровнял лежащие перед собой листки бумаги, продолжая с лихорадочной поспешностью решать, как строить диалог дальше. Он обязан победить. Сейчас или никогда! Давить, давить и убеждать в собственной правоте и необходимости ему подчиниться. Пока вояки не опомнились, он должен взять их под контроль, иначе все планы пойдут насмарку. Сами погибнут и город погубят.

– Кто-нибудь знает, где мы оказались? – он обвел слегка сощуренными глазами офицеров. Те промолчали, пряча угрюмые взгляды в стол. Глава внутренне усмехнулся. Не им соревноваться с ним, половину жизни проработавшим в еще том гадюшнике – городской администрации, в искусстве подчинения людей.

– Значит так мужики, я тоже не господь бог и не знаю где мы, но в одном точно уверен, мы не в России двадцать первого века. На другую планету нас перенесло, в другое время, не знаю, пусть ученые разбираются. Главное страны под названием Российская Федерация здесь нет, и это реальность, в которой нам предстоит жить дальше! Я избран Главой города и для меня основное – любой ценой обеспечить безопасность, – он выделил голосом последнее слово, – и наладить материальную базу для нормального существования горожан. Мне и Вам вместе придется этим заняться, или.… Или мы все очень скоро погибнем.

– Кто нас перенес? Кто? – суетливо вскинувшись, истеричным голосом спросил главный таможенник, – Или это какое-то природное явление?

Собравшиеся за столом переглянувшись, промолчали, их и самих мучил тот же вопрос.

Цзинь-цзинь, – защебетала приземлившаяся на подоконник беззаботная весенняя птаха. Для нее ничего не изменилось, а мелкие проблемы людей важны лишь им самим. Толпа перед окнами здания, еще недавно с азартом выкликавшая Главу администрации, таяла, словно кусок сахара в кипятке.

Соловьев несколько пристально мгновений смотрел на таможенника, размышляя над тем, что ответить, потом, с небольшой заминкой, откликнулся:

– Я не знаю. Одно лишь скажу, считаю, что выяснение этого вопроса следует поручить ученым из нашей сельскохозяйственной академии и институтов города.

Он помолчал, в очередной раз поправил лежащие на столе в идеальном порядке документы и произнес:

– Мужики! Вся страна сейчас для нас – это наш город, это семьдесят тысяч горожан и несколько тысяч сельских жителей, и они нуждаются в Вашей защите. Есть тут враги, нет ли их, я не знаю, но рассчитывать необходимо на самый плохой вариант. Они есть, и они сильны. Поэтому необходимо определиться с новыми взаимоотношениями между городской властью и военными. Считаю, что в связи с переносом города черт знает куда, вы должны перейти в подчинение городской власти, – произнес он и увесисто шлепнул рукой по столешнице.