Попаданцы. Мир Таларея 3

— Трудно было бы ожидать от маршала чего-то другого, — сказал Лешик, — я прочитал его донесения, которые ты мне давал. Он же остался почти совсем без инженерных подразделений, и твоя идея воевать зимами, раньше приносившая успех за счёт внезапности, теперь работает против него. И руанцы с синезийцами оказались готовы к таким действиям, и обозы с артиллерией у Торма в грязи тонут.

— Решил заступиться за соратника? Не надо. Я и сам всё прекрасно понимаю. Но инженеры больше нужны сейчас в Бирмане у Чека и в Растине у Риты. Потому я отправляюсь сам к нашему герцогу ре Сольту. Постараюсь заменить ему артиллерию с обозами, ну, или хотя бы частично компенсировать их пробуксовку. Остаёшься здесь. Поможешь Клейну и коменданту Бору, если потребуется.

— Может, лучше мне с тобой, шеф?

— Нет, не лучше, граф. Ты поел? Всё, не задерживаю, мне надо собираться. Жди меня, и я вернусь.

Диверсии против правителей Руанска и Линерии, осуществленные группами тщательно подготовленных на выполнение этих задач ниндзей, завершились успешно в плане того, что оба отряда вернулись без потерь, а именно такое условие псковский император обозначил своим ребятам как главный критерий хорошего результата. В остальном же, как Олег раньше и думал, свершившиеся покушения мало помогли армии Торма.

На трон Руанска вместо убитого правителя тут же взобрался его старший сын, оказавшийся гораздо умней, деятельней и острожней своего родителя, а король Линерии, получивший отравленный арбалетный болт в грудь, сумел выжить, так как в магическом мире наличие вблизи трона сильных одарённых, знающих исцеление, позволяло предусмотрительным монархам спасаться и от более серьёзных результатов покушений.

Конечно, диверсии некоторую сумятицу в действия врагов внесли, и всё же без побед на полях сражений привести противника к покорности никак не получится.

— Сообщение пришло, государь. Дирижабль готов, — доложила Нирма, появляясь в гардеробной.

Полковник смирилась с новыми реалиями и больше не предлагала императору ни себя, ни очередных смазливых рабынь. Олег честно спросил себя, огорчает ли его этот факт, и понял ответ — нет, не огорчает. Ему не просто с головой хватает эмоций и удовольствия от ласк землячки, но ещё и прошло всякое желание искать себе утех с кем-либо другим.

— Хорошо, — он взял из рук Моны камзол, критически его осмотрел и мотнул головой. Вернул и показал на куртку. С иронией подумал, что в общении со своей главной служанкой перенял её манеру изъясняться без слов, — Что-то ещё, Нирма?

— Да. Пришли гидротехники.

— Ох, ты. Я уж и забыл за этими праздниками, что вызывал мужиков. Скажи, пусть заходят в кабинет, я сейчас туда приду.

Скрепя сердце, от строительства гидроэлектростанции на Псте он отказался. Эта река была слишком важна для грузового перемещения между Промзоной и Рудным. Олег решил строить каскад меньших по размерам ГЭС на северо-западе от Пскова в полутора десятках километрах.

В качестве утешения попаданец отметил два преимущества принятого решения: во-первых, он опробует конструкции турбин на изделиях меньшего размера, сэкономив на материале, а во-вторых, хоть до столицы и Промзоны линии электропередач предстоит протянуть дальше, зато к Нефтянке, Распилу и Палену ближе. Так что, то на то и получится.

Из-за прогрессорских забот император покинул дворец намного позже, чем планировал, и в салон аэростата поднялся, когда уже начинало темнеть.

Ранний зимний вечер и полностью затянутое дождевыми облаками небо нагнали такой сумрак, что в дирижабле стюард уже зажёг керосиновые светильники.

— Дождь-то — ерунда, капитан, а вот получить разряды молний не хотелось бы, — сказал Олег, устраиваясь в кресле и знаком отпуская Нирму в голову салона к её подчинённым, — Поднимай над облаками, а штурману скажи, что скорость будет постоянная, примерно девяносто-сто километров в час. Пусть сориентируется, чтобы мимо Сольта не пролететь. Лучше будет на пару-тройку часов заранее снизить высоту до наблюдаемой.

Одним из недостатков воздушного флота попаданца на данный момент являлась примитивная навигация. Пользоваться растинскими морскими приборами — аналогами земных квадрантов и астролябий — у штурманов Олега пока не получалось. В их распоряжении имелись лишь компасы — Таларея тоже имела свой магнитный полюс на севере, примерное знание скорости полёта, песочные или водяные часы — механические до пилотов ещё не дошли, и карты местности, по которым они и определяли своё местоположение, сверяясь с пейзажем, наблюдаемым через застеклённый люк в полу кабины аэростата.

И вся эта штурманская техника начинала сильно сбоить, как только земля внизу становилась ненаблюдаемой. Над авиаприборами инженеры и техники псковского императора уже работали, поэтому с внедрением в практику морских приспособлений Олег спешить не стал.

— Поужинаете? — спросил стюард.

— А давай, — согласился император, доставая очередной древний фолиант.

Как только воздушное судно поднялось выше облаков, так стало светло, и попаданец отодвинул светильник, висевший над головой.

Читать труды авторов из далёкого прошлого Талареи было увлекательно, но не просто. Очень уж они любили писать длинными предложениями — пока доберёшься до точки, забываешь, с чего начиналось.

Штурман императорского аэростата был лучшим из всех, и неудивительно, что дирижабль снизился под кромку облаков за три километра до Сольта, города, где начиналась карьера вольного парня Олега, решившего стать наёмником.

— Куда причаливать, государь? — спросил пришедший из кабины капитан.

Оборудованного лётного поля в окресностях не имелось.

— К герцогскому замку правь, — распорядился император.

Часовые ртом мух не ловили, дождь недавно закончился, поэтому, когда дирижабль приземлился на поляну возле пруда в дворцовом парке, Олега уже встречали вышедшие быстрым шагом из вспомогательного подъезда герцогиня Гелла и её с Тормом дочь.

Гайда, некогда исцелённая попаданцем от неизлечимой болезни девочка, выросла в привлекательную молодую женщину, ожидающую рождения ребёнка. Её муж-консорт, один из младших сыновей небогатого графского рода, сейчас служил под командованием своего тестя и находился вместе с ним в походе.

— Государь, как же я, как же мы по тебе соскучились, — громко произнесла герцогиня и с герцогессой подбежала к выпрыгнувшему из салона императору.

Обе женщины с обожанием и преданностью смотрели на человека, которому столь многим были обязаны. В свою очередь, Олег тоже их очень ценил. Говорят, что незаменимых людей нет, и с этим землянин был согласен, но, глядя на Геллу, он понимал, что есть труднозаменимые. Герцогиня ре Сольт была одной из таких.

Псковский император уже спланировал оставить здесь на хозяйстве Гайду — она очень толковая, справится — а Геллу вернуть в Псков, к её обязанностям министра промышленности.