Попаданец от них к нам

Позднее маги решили не возвращаться, так как они уже устроились в других городах. Вот оборотни и пользуются этой ситуацией, не желая привлекать к себе много внимания в других городах. Так-то обычно истинные оборотни предпочитают жить в глухих сёлах, там, куда маги или настоящие церковники маловероятно, что придут когда-либо. Тут же в городе уникальная ситуация. Один из церковников дальний родственник одного из оборотней, вот и покрывал их от церкви, но сейчас возникла опасность прихода охотников и святых. И если выяснится, что церковник покрывал оборотней, ему несдобровать. Вот и пытаются разобраться с обращённым, но пока не эффективно. Ондржей же, так сказать, крайний. Он действительно виноват в появлении обращённого, но на его месте все настоящие мужчины так поступили бы. Оставаться безучастным, когда твою женщину собираются изнасиловать, невозможно. Но плохо, что он не мог проконтролировать смерть всех высокородных ублюдков. Один выжил и даже обратился. А так как было полнолуние, тот в первую же ночь отправился утолять голод и жажду. Даже удивительно, как много говорят при ребёнке, не считая того разумным. Хоть ребёнок и знал не много, но подслушал немало. Пацан сейчас стоял на набережной и пытался понять, что с ним происходило в последние две минуты.

Я же отправился в сторону старого здания бывшей ткацкой мануфактуры. Разорилась эта мануфактура из-за постоянной смены собственников. В итоге около двадцати лет назад её окончательно забросили. В иной ситуации здание приспособили бы под другие нужды, но тут вмешался церковник, прикрывающий оборотней, и решение об использовании здания уже рассматривается магистратом пятнадцать лет.

В городе магических проявлений практически не было. По дороге к мануфактуре я встретил одну ведьму. Судя по слабости её дара, она и на проклятия не способна. При мне она пыталась впарить прохожим корень, от которого потенция должна повышаться до невероятного уровня. И в качестве рекламного аргумента было то, что с этим корнем прохожий и с ней переспит. И это очень серьёзный аргумент, так как ведьме лет девяносто, что для местных очень много. Выглядела она как какая-то неудачная химера: кожа сморщенная, зубов нет, горбатая. Я даже на всякий случай просканировал этот корень и был вынужден признать: что-то в нём есть. Конечно, обещанного эффекта не достигнуть — тут надо быть полным извращенцем — но усиление репродуктивных функций, причём как у мужчин, так и женщин должно произойти.

На краю уменьшившейся чувствительности я периодически чувствовал других оборотней, но они меня не интересовали, да и следовали по своим делам. Наконец-то через десять минут я достиг бывшей мануфактуры.

На первый взгляд здание должно было развалиться ещё несколько десятков лет назад. Но если присмотреться, то можно заметить, что оно ещё крепкое и за ним ухаживают. А эффект заброшенности и дряхлости создан искусственно.

Усилив отвод глаз до такого уровня, чтобы оборотни меня не видели, я сконцентрировался на подземном уровне мануфактуры и вскоре почувствовал пять аур истинных оборотней: две мужские, одна женская и две детских — мальчик и девочка.

Следующим этапом стало проникновение. Так как никакой магической защиты на здании не было, я просто взял и вошёл через замаскированную дверь. Если бы не аурные следы, ведущие к ней, то её действительно было бы тяжело обнаружить, но обладая «Магическим зрением», обнаружить не составило никакого труда.

За дверью шла лестница вниз. Минус-первый этаж на глубине трёх метров, тут в небольших помещениях, укреплённых камнем, находился рабочий кабинет главы общины истинных оборотней. На минус-втором этаже находились склады с продуктами и некоторыми бытовыми товарами. И только на третьем подземном этаже находилась темница. Семья Ондржея сидела в отдельной камере, оборудованной минимальными удобствами: деревянная кровать и одеяла. Тут действительно довольно холодно. Всё-таки сейчас шла середина зимы. А вот глава семьи сидел в одиночной камере на голых нарах — из удобств только дырка в полу.

— Агнеса, ты должна уйти, — услышал я усталый голос Ондржея. — Ты не обязана тут быть, подумай о наших детях, — пытался вразумить жену оборотень, но та не слушала его.

— Агнесса, послушай своего мужа. Решение уже принято, и ты ничего не изменишь, сидя тут. Вас ни в чём не обвиняют, — произнёс охранник.

— Так, послушайте оба, — сказала женщина. — Это всё произошло из-за меня, так дайте мне побыть с мужем до конца. И, Клаус, не ты ли клялся моему отцу, что сделаешь всё для меня? Почему ты просто не отпустишь нас? Через час нас не будет в городе.

— Не могу. К вечеру уже я буду на месте твоего мужа тогда. А у меня дети, без меня они не выживут, — произнёс Клаус.

— Так давай с нами. Я слышала в Пруссии к таким, как мы, нормально относятся, — сказала Агнеса.

— С молочными волчатами в дорогу в самый разгар зимы! Да ты с ума сошла, женщина! — воскликнул Клаус и упал, заснувший, на пол.

— Клаус, Клаус, что с тобой?! — воскликнула женщина и выбежала из камеры. Как оказалось, её камера не заперта. — Ондржей, что с ним?

— Не знаю, попробуй побить по щекам, — ответил ей муж.

— Не стоит волноваться. Ваш друг просто заснул, — произнёс я, снимая отвод глаз.

— Кто ты? И что ты тут делаешь? Не подходи ближе, — сказала Агнеса и начала частично трансформироваться: мышцы на руках и ногах стали увеличиваться, лицо — удлиняться, изо рта начали появляться клыки.

— Агни, стой! — крикнул ее муж. — Ты ему ничего не сделаешь! Это маг!

— Я не буду просто так стоять и смотреть, как нас убивают! — воскликнула его жена и прыгнула на меня, достав откуда-то кинжал.

Сражаться с ней я не собирался, а потому просто перехватил в воздухе телекинезом. Но тут на меня напали трансформировавшиеся дети: они в отличие от матери трансформировались полностью и сейчас были волками, ну как волками — щенятами. Их я тоже подхватил телекинезом и обездвижил, а то ещё навредят сами себе. Только после этого повернулся к камере с Ондржеем. Он уже был не в форме человека. Он теперь похож на какого-то мутанта с гипертрофированными мышцами, пытавшегося разогнуть прутья на двери камеры.

— Успокойся, я не буду вредить ни им, ни тебе, — произнёс я.

— Тогда отпусти их, — едва членораздельно из-за клыков во рту прорычал оборотень.

— Если они не будут на меня кидаться.

— Они не будут, — произнёс уверенно Ондржей. Действительно, стоило мне отпустить волчат, их мать, как они, забежали в свою камеру. — Кто ты?

— Меня послала одна старая бородатая сволочь. Сказала, мол, помочь надо оборотню знакомому.

— Единственный, кто подходит под описание, это Леший, — произнёс, вернувшись в ипостась человека, оборотень. — Но он не будет вести дел с магами.

— Стоит немного исправить твои слова: с человеческими магами.

— А ты? — спросил он у меня. Вместо этого я снял повязку и развеял иллюзию на ушах. — Не знаю такого вида, но это неважно. Как ты собрался нас спасать? Один маг против целой общины ничего не сделает. Да и за помощь оборотням проблем со своими не будет?

— Не будет. А доставлю я вас сразу к Лешему, пусть разбирается с вами. Мне ещё обращённого ловить.

Дальнейший разговор прошёл только в обсуждении деталей их побега. Но в принципе, я решил не париться и просто отправить их через портал в гостевой домик, а дальше пусть разбирается с ними Леший. Но прежде надо оставить Клаусу следы боя, иначе община решит, что он помог сбежать Ондржею, и его самого могут судить. А так он старался удержать, да не получилось, и они сбежали.

Нанести аккуратные удары, которые особо не вредили, но последствия выглядели впечатляюще, заняло не больше пары минут. Ещё пять минут ушло на то, чтобы оставить следы побега: тут и следы боя, и разогнутая дверь камеры — её частично, кстати, погнул сам Ондржей, мне только и осталось телекинезом сильнее разогнуть. Ещё пять минут ушло на то, чтобы оборотень нашёл и забрал документы на свою семью из кабинета на два этажа выше.

— Готовы?

— Да, но как мы всё-таки будем уходить отсюда? — спросил у меня оборотень. — В дорогу надо ещё припасы собрать.