Попаданец со шпагой-2

Мои минёры и егеря, в месте со Спиридоном и Гафаром уже отправились на боковую, а мы продолжали «полуночничать» ещё с часик. И ещё один «пузырь» при этом приговорили. Оказалось, кстати, что имение Михальских в двадцати верстах от усадьбы Бороздиных, так что почти соседи. Странно, что Алексей ничего о них не знает.

Разошлись по комнатам, являясь практически друзьями. Знал бы я, при каких обстоятельствах придётся встретиться с поручиком Михальским в будущем...

До имения моего тестя оставалось всего-ничего, уже замелькали вдоль дороги знакомые рощицы, в значительной степени подёрнутые желтизной на кронах деревьев, уже проехали пепелище того самого трактира, который спалил мой «одновременец», чтобы ему икалось на том свете, когда навстречу из-за поворота вынесло коляску. А на «господском» сидении находился...

Что характерно — узнал издали.

— Ваше благородие, Вадим Фёдорович! Радость-то какая! — было дико неудобно, что Тихон обнимает мой сапог. Сам дурак на самом деле — надо было заранее с Афины спрыгнуть. И встретить подобающе того, кто уже не раз спасал мне жизнь.

— Тихон, отпусти ногу! Я тоже очень рад тебя видеть. Поздоровайся, кстати и с Алексеем Сергеевичем — я не один в усадьбу еду. Только за ногу его не хватай как меня, ладно?

А дальше я заткнулся. Тупо потому, что из глаз полилось.

Я вообще-то не сильно сентиментальный... Хотя, может и сильно. С чем и с кем сравнивать? Каким «сентиметрометром» измерять? Но слёзы наворачивались даже при просмотре некоторых фильмов в надцатый раз. Типа «В бой идут одни «старики» или «А зори здесь тихие...».

Ну да ладно.

Тихон радостно поприветствовал Алексея, и тут же стал давать объяснения, о которых его никто не просил:

— Барин в Ежовку послал, справиться на счёт когда уберут. Ну и ещё к старосте... Вы надолго к нам?

— Завтра с утра дальше тронемся. Война, дружище. Как домашние? Сергей Васильевич? Анастасия Сергеевна?

— Всё хорошо, ваше благородие, супруга ваша одно время недужна была, но сейчас, слава Господу нашему, весьма ладно себя чувствует...

Вот ёлки! Чего там с Настей случилось? Воюй, блин, после таких известий! Ладно — на месте разберёмся...

— Вадим Фёдорович, — продолжил Тихон, — явите божецкую милость, возьмите с собой. На войну.

— А с семьёй кто останется?

— Так одно лихо — всё равно в ополчение идти. Даже его высокоблагородие туда записаться собрался.

Вот это да! С одной рукой-то... Хотя этот суворовский рубака и так может много больше пользы принести, чем некоторые из нынешних. Ладно, потом с самим Сергеем Васильевичем пообщаемся.

— Ничего не обещаю, Тихон — вернёшься из поездки — поговорим.

На самом деле для себя я уже практически всё решил: раз уж мой «Планше» на войну собрался, то пусть уж лучше при мне будет.

Те самые ворота... (а разве могли появиться другие?). Та самая череда ступенек, с вершины которой Настя бросила мне: «Я ещё не решила... Скорее «Да», чем «Нет»...

Но хозяина уже явно кто-то предупредил — Соков-старший спешил нам с Алексеем навстречу по коридору...

Сначала он, разумеется, обнял сына, а потом уже и меня. Да и выбора у него не было — Лёшка рванулся навстречу отцу от порога, как только углядел.

А старый служака — молодец! — Несмотря на радость от встречи, он, в первую очередь, не преминул поинтересоваться о том, какого хрена здесь, во время войны, делают два офицера. С более мягкой формулировкой, конечно...

Удалось только в самых общих чертах объяснить подполковнику о причинах нашего здесь появления, как беседу смял и скомкал ураган по имени «Настя»...

Не буду утверждать, что я был против такого «слома» нашего с тестем диалога.

Сам, нарушив всякую субординацию, повернулся спиной к старшему в чине, и бросился навстречу крику «Вааадик!».

Какие они красивые, будущие матери! Даже когда они несут в себе не твоего ребёнка — тут-то всё понятно, даже когда ты их вообще в первый и, возможно, в последний раз в жизни видишь... Нет, не сексапильны, конечно — именно красивы. Природа позаботилась о том, чтобы мы не лезли со своими желаниями к той, в ком родилась и растёт новая жизнь, но даже у совершенно постороннего мужчины на генетическом уровне имеется чувство уважения к беременной женщине. И преклонения перед ней. Она — МАДОННА. Пусть пока на её руках нет младенца. Она — СВЯТАЯ. Пусть нимб над головой и не светится.

Это про женщин вообще... А мне навстречу бежала единственная и неповторимая, неповторимая и единственная. Любимая, которую не видел целую вечность.

Руки Насти сплелись у меня на загривке, я постарался сдержать себя и прижал жену нежно и аккуратно. Господи, какая же она у меня хрупкая!

– Здравствуй, родная! — прошептал я на ушко супруге. — Как ты? Как себя чувствуешь?

В ответ... Да не помню я! Мурлыкала что-то очень хорошее и нежное. Конкретики не разбирал — был исключительно на эмоциях. Минуты через две наших объятий, супруга обратила внимание и на брата.

Наконец бурные сцены закончились, и Сергей Васильевич взял инициативу в свои руки:

— Доченька, получишь своего мужа через полчаса. Дай офицерам поговорить о войне.

— А почему? Я думаю, что мы сэкономим немало времени, если Вадиму и Алёше не придётся повторять во второй раз мне то, что они расскажут тебе, — вот характерец у моей Насти, даже отцу перечить не боится. — Неужели вы какие-то страшные военные секреты обсуждать собираетесь?

Что характерно — кругом права, но житейской мудрости слегка не хватает. Пришлось придти на помощь тестю, чтобы не выглядело, что он подчинился женскому капризу:

— Сергей Васильевич, я вас очень прошу позволить Анастасии Сергеевне присутствовать при нашем разговоре, — мне не пришлось прилагать усилий, чтобы изобразить на лице «мольбу влюблённого идиота», — я очень соскучился по своей жене, а времени, на протяжении которого мы можем пользоваться вашим гостеприимством совсем немного.

Кажется Соков просёк как саму ситуацию, так и предложенную мной возможность «разрулить» её не теряя лица.

— Ладно, — благосклонно кивнул он дочери, и, чуть заметно, мне, — пойдём вместе в мой кабинет, но только в разговор не вмешиваться. Договорились?

— Конечно! — немедленно согласилась моя «половинка», но зная её можно было не сомневаться, что вмешается она не раз.

Люди, по способу получения информации о мире делятся на визуалов, аудиалов и кинестетиков, то есть предпочитающих использовать либо зрение, либо слух, либо осязание (я не про тех, что пока в морду не получат — ни черта не поймут). Нет, все органы чувств, конечно, необходимы: при знакомстве с едой я, как и все нормальные люди, больше всего доверяю обонянию и вкусу, но в целом...