Попаданец в Дракона 5

В итоге, когда построившийся легион шел на войну, то даже сильные маги чувствовали свою беспомощность перед этой несокрушимой многотысячной гидрой, пробить которую если и получалось, то она с легкостью перестраивалась и продолжала наступление.

Даже попытки ударить снизу проваливались, ведь защитная магия дестабилизировала заклинания рядом и под легионом.

Три линии мощнейших магических щитов с пусть и простейшей, но артефактной броней были той силой, с которой считался весь мир.

Надо ли говорить, что оснащение даже одного легиона вставало в такую цену, позволить которую могло себе позволить лишь самое крупное государство Тароса. И даже так, каждая потеря любого легиона становилась столь тяжелым ударом, что чувствовали даже высшие аристократы Империи.

По слухам, когда отец Максимилиана Боргура, нынешнего императора Империи, потерял сразу два легиона, так слуги слышали, как он напился и громко кричал в своём кабинете, проклиная проклятых легатов, неспособных справиться с простейшими вещами.

Однако какой бы впечатляющей силой легион не обладал против магов и всего, что с ними связано, у него всё же были слабости. В столкновении с чисто физическим противником, легионерам приходилось полагаться на обычную сталь, что в сражении с двухметровыми зелеными горами мускулов выходило не так хорошо, как хотелось бы.

Стоявшие в проломах солдаты со всей яростью налегали на копья, стремясь остановить орков, но, даже получив несколько смертельных ранений, зеленые монстры со смехом сами насаживались на древки, стремясь своей жертвой и весом опустить острия и дать соплеменникам продвинуться ещё глубже в крепость.

Вернувшийся Люциус делал всё от себя зависящее, приказывая где-то отступить, чтобы вновь сформировать заслон, а в другие места посылая подкрепление. Но, несмотря на храбрость защитников и умения легата, очень скоро бои сдвинулись со стен прямиком во внутренний двор.

Конечно, там было легче сформировать знаменитый имперский строй, прекрасно расправляющийся даже с орками, но и потери среди самих легионеров тоже выросли.

— Легат! — отчаянный крик главы магов привёл Люциуса в чувство, и он поднял голову, следя за указывающим пальцем главного мага. Последний вместе со своими учениками за весь бой уничтожил не меньше нескольких сотен простых орков и пару десятков слабых шаманов.

Увиденное заставило Люциуса громко выругаться и со всех ног броситься прочь с главного донжона.

Прямо над крепостью начал формироваться гигантский, пылающий зелёным огнём тесак. Легату даже не нужно было быть магом, чтобы увидеть втекающие в клинок души предков орков.

Очевидно, сильных шаманов в ставке Великого хана окончательно достала невозможность нормально колдовать внутри крепости, поэтому с орочьей нетерпеливостью они выбрали простейший способ разрешения этой проблемы.

Ноги легата за раз проскакивали сразу пролет лестницы, чем повышали шансы на падение и возможность свернуть себе шею, однако выбора не было.

Пот заливал глаза Люциуса, а позади раздавались затравленные хеканья спешащих следом магов и охранников.

«Ну как эти долбанные разведчики могли так ошибиться?!» — отчаянно думал легат, старательно перебирая ногами: «Говорил же мне отец, никогда не недооценивай орков! А за последние годы я явно слишком сильно поверил, что изучил этих дикарей от и до! Дожил до седых волос и думал, что они меня теперь ничем не удивят! Как бы не так…»

Карантусу в этом году исполнилось девяносто три года, но благодаря эликсирам и магам жизни он выглядел лет на сорок. Можно было и меньше, но тогда потерялась бы часть авторитета. Солдатам было бы странно подчиняться двадцатилетнему сопляку. И большую часть из этой жизни Люциус потратил, служа в легионе. Неудивительно, что в последнее десятилетие он стал слишком высокомерен, за что и поплатился.

Орки усыпили его бдительность ложными увещеваниями и донесениями, а когда было уже поздно, ударили со всей силой.

Тем временем спасительный выход из донжона наконец-то показался, и Люциус выскочил из него, словно пробка из бутылки. Одного взгляда вверх было достаточно, чтобы понять, что дела плохи.

Маги крепости пытались разрозненно обстреливать гигантский тесак, но тот нисколько от этого не пострадал.

«Да и как ему пострадать», — едко подумал легат, бросив кривой взгляд на бегущего рядом и иногда телепортирующегося главного мага: 'Если тот, кто должен ими командовать и руководить, сам спасается из-под удара! Лишь то, что он защищал самого Люциуса, спасало того от разбирательств. Телепортироваться с грузом маг явно не рискнул, боясь перехвата.

— Щиты! — как не своим голосом закричал глава магов и вокруг него с легатом сразу возникла магическая сфера. Ближайшие маги тоже начали творить заклинания, но они не обладали навыками главного волшебника.

Зависший над крепостью тесак, впитав в себя последних духов, замер, а затем с абсурдно высокой скоростью рухнул вниз, разрубая донжон, внутренние и внешние стены разом!

Удивительно, но от силы удара почти не было ударной волны, но её прекрасно заменили разлетающиеся во все стороны осколки и целые секции крепости. Ударив в спину легионерам, они выкашивали солдат так успешно, словно исполинский косарь взмахнул острой косой.

Не повезло и оркам, множество вошедших в крепость зелёных бойцов постигла та же участь.

Пару секунд обе стороны замерли, лицезрея последствия применения высшей тактической магии, а затем орки ликующе заревели и бросились вперёд, стремясь воспользоваться отчаянием защитников.

— Кха-кха-кха! — мучительно закашлялся легат, пытаясь выхаркать из лёгких забившуюся туда пыль. Рядом так же кашлял и главный маг. Люциус быстро огляделся и скривился. Из своей свиты живыми он видел в лучшем случае половину. Обломки донжона не разбирали, кого убивать: обычных легионеров или не успевших создать щит магов. Да и могли ли слабые волшебники удержать ударяющиеся в их щит куски целой крепости?

Тем временем вид из последних сил сражающихся внизу легионеров был по-настоящему ужасен.

Взгляд Люциуса словно примагнитился к истошно дергающему руками легионеру, который словно муха содрогался на клинке одного из орочьих ханов. Закованный в пусть и варварски сделанную, но толстую броню зелёный гигант поднял руку с клинком, заставив голову легионера приблизиться к его морде.

Укус! — Люциус стиснул зубы от ненависти, видя, как орк своими клыками буквально откусил лицо у захлёбывающегося криком человека. Окружающие хана нукеры весело расхохотались от подобного зверства, с восторгом смотря на покрытую кровью морду вожака.