Попаданец в Скайриме

Спустился ниже, на третий ярус. Тут нет ни льда ни инея. Даже вон, что-то вроде пруда. Вода, конечно, ледяная… Но окунуться надо, и одежду постирать, особенно штаны… Будучи не в себе, я редко снимал их перед тем как «сделать свои дела». И не представляю, чтобы сейчас со мной было, если бы не забота мягкосердечных селян, что мыли меня, стирали мою одежду и иногда переодевали меня в рубище посвежее. От воспоминаний об этом кровь прилила к лицу, щеки запылали. Но все же, усталость оказала свое терапевтическое воздействие и вспышка стыда ощущалась уже не так остро как утром. Как звуки сквозь прижатую к голове подушку.

На берегу пруда я обнаружил старое кострище и драный спальный мешок. Хм… Вот и лагерь. Раздевшись я зашел в воду по пояс и быстренько помылся. Холодно, но надо. Не просто руки-ноги помыть, а… В общем, гигиена штука важная для здоровья и самочувствия.

Замочив в воде свою одежду я осмотрел себя. Да уж… «Хочешь похудеть — спроси меня как». За первые полтора года в Скайриме я порядком подрастерял свою прежнюю «солидность» в фигуре. Сначала этому посодействовала работа на лесопилке в Ривервуде и переход на натуральную пищу, потом через магию жизни работал с собственным организмом, наращивая мышечную массу и избавляясь от жировых запасов. Теперь же… где они, эти запасы…

Тело худющее, жилистое, но не дистрофик. Килограмм девяносто было, шестьдесят осталось. Удивительно, как я вообще выжил. Фермеры, жители деревень мимо которых я проходил, видя мое состояние, мягко, но настойчиво разворачивали меня с дороги к себе в гости, кормили и заботились обо мне, как о беспомощном ребенке, приговаривая: «Смилуйся над ним, Шеогорат!»

На коже то там, то тут какая-то сыпь, шрамы, синяки и ссадины, особенно на ногах. Подошва стопы загрубела, как-будто к ней приклеили стельки от обуви. Оно и не удивительно, ведь немалую часть времени я ходил босиком. На руках рубцы от ожогов: на тыльной стороне кистей, немного на предплечьях, насколько смог нащупать, плечи, горло и две трети лица, да и головы вообще, обезображены огнем.

— Носи свои награды, герой! — произнес я в темноту, — И вообще, шрамы украшают мужчину, да?! — добавил я и горько рассмеялся.

Постирав, насколько сумел свое рубище, я отжал его и положил рядом с собой сушится. Надо бы обогреться… А то вообще не представляю как я не замер за сегодня, на улице градусов двадцать мороза, не меньше! Да и тут не многим выше нуля.

Нашел неподалеку остатки поленицы и, бросив дрова на старое кострище, направил на них струю огня. Ошибка! Ааааа!!!! Сердце резанула боль и оно заколотилось как бешеное. Перед глазами как наяву встал погребальный костер с горящим на нем телом… Лидия!… Прости меня…

Телекинезом я сбросил горящие поленья в воду и еще минут двадцать тяжело дыша, скрючившись, валялся на каменном полу, весь в холодном поту с грязью и песком прилипшим к коже. Блин…

Успокоившись, я сконцентрировался и напрямую разогрел камень под собой на глубине где-то метра. Судя по тому, сколько энергии я туда влил, в скале образовалась каверна с несколькими десятками килограмм расплавленного камня. Через пол часа тепло проникло сквозь толщу породы и лежать на полу стало вполне комфортно. Я завернулся в спальный мешок и вырубился.

* * *

Я проснулся утром от того, что горячий луч солнца пробился сквозь кружевную занавеску и ласково потрепал меня по щеке. Пахло кофе и свежими круассанами… Ага, ЩАЗ! Размечтался. Хотя насчет круассанов идея не плоха, что-то жрать хочется. Не то чтобы очень, просто зудит где-то внутри. Когда я последний раз ел? Позавчера, вроде. Да, накормили меня в той деревеньке из которой я поутру драпанул как за попу укушенный.

Темно и тихо, лишь только где-то капает вода и раздается какой-то негромкий шорох. Камень еще не остыл окончательно, лежать жестко, конечно, но вполне комфортно. На сердце тяжесть, как-будто кто-то уселся на грудь, но в целом… Тягостно, но по-своему спокойно. Нет той режущей боли, что терзала меня вчера. Лежишь себе, как покойник в могиле. И ничего уже не надо. Отбегался, идиот этакий, со своей «беспримерной философией». Ничего уже не надо, ничего и не хочется. Вот так валялся бы себе и валялся. А закрыть глаза, заснуть и не проснуться — так вообще мечта.

Шорох повторился уже где-то поблизости. «Мыши что-ли?» — лениво подумалось мне, как вдруг икру левой ноги пронзила резкая боль! Бл… что за?! Я забился в спальном мешке, как пойманная рыба в пакете. На ноге повисла какая-то тяжесть, раз за разом, судя по всему, кусающая меня за ногу и причиняющая дикую боль!

Согнувшись, левой рукой я нащупал вцепившуюся в мою ногу тварь. Что-то, размером с собаку, шерсть короткая, жесткая. Бить левой рукой и из неудобного положения да еще и вслепую было сложно и малоэффективно, но, похоже удалось попасть по глазам. Тварь взвизгнула, и оставив в покое мою ногу отскочила в сторону.

Я быстренько выполз из спального мешка и наконец зажег магический светильник. Метрах в трех передо мной скалила острые зубы огромная крыса, ее нос находился в постоянном движении, а глаза неотрывно следили за мной. Ага… сволочь… видал я таких…

Приняв какое-то решение, зверюга уставилась куда-то, чуть ниже моего лица и, рванув с места, чуть пробежала и, оттолкнувшись от земли прыгнула на меня. Время замедлилось. От паники, мысли в голове спутались и инстинктивно, на рефлексах я задействовал телекинез.

С момента прыжка прошло, наверно, секунда-две и вот слева от меня на земле лежит крысиная туша, подергивая в конвульсиях лапами, а справа — её оторванная голова.

— А что, так можно было? — растерянно спросил я у темноты.

* * *

Сраженное чудовище истекает кровью, а голый, грязный но тем не менее, благородный рыцарь стоит над ним, с недоумением на мудром челе. Зовите художников! Такой сюжет для батального полотна пропадает!

«Ха-ха» это конечно хорошо, но рану на ноге не исцелит. А то вон, теплая струйка бежит по ноге и на полу уже образовалась небольшая лужица. Усевшись на землю я чуток успокоился и сконцентрировался на целительстве.

Для начала отключил болевые рецепторы ниже колена, после чего вызвал спазм сосудов около раны, остановив тем самым кровотечение, еще не полностью, но лилось уже не так. Хорошо… Привстав, я доковылял до воды и промыл рану, после чего вернулся к своему «лагерю» и продолжил лечение.

Тааак… разорванные мышцы, кровеносные сосуды, кожа… Что можно — соединить, напитать магической энергией, простимулировать регенерацию. Ага… регенерация говорить, что «мол сделаю что возможно, но хорошо бы в топку подкинуть строительного материала, а то резервы организма истощены». Не, понять то можно, но где я тут сейчас еду найду! Разве что…

Я иным взглядом уставился на труп сраженного врага. Если тебе, крысюк, хвост отрезать и шкуру снять, то получится отличный кролик! И вообще, не бывает «невкусно», бывает — «недостаточно голоден». К тому есть в этом какая-то справедливость, некая «сермяжная правда» — съесть того, кто хотел съесть тебя. «Кто нас съесть хотел, тот сам съеден будет! На том стояла и стоять будет земля Скайримская!»

Вот только моя кухня, увы, недостаточно оборудована. Не видать мне Мишленовсих звезд… Руками-то я тушку не разделаю… И, кстати, как это я его так?