Попаданец. Гексалогия

– Не пойму ничего. – Он переводил взгляд с меня на распахнутую дверь, в которую вылетел его работник.

Вытащив изза пояса нож, совершенно бесцеремонно и по варварски, стал колоть деревянную бутыль, вернее ее видимую часть, с каждым сколом открывая взгляду внутреннюю его часть, состоящую из потемневшего темно серого металла. Он даже окислился, местами показывая белозеленные хлопья.

– Это… – Фава Рах чуть ли не рухнул на стул, на котором до этого восседал я.

– Свинец. – Мягкий, он местами прогнулся под моими пальцами, точно повторяя внутри сосуд некогда деревянной бутыли.

– Но как? Почему? – Он был растерян не находя слов. – Я не могу поверить. Его наверно нужно остановить…

– Остановят, не переживайте. – За это я не беспокоился, всецело доверяя в этом вопросе Тине. Пусть лучше делом займется чем вот то ходит, да тяжело вздыхает под дверями, совращая всяких мальцов незнающих жизни на разные глупости. – Вам наверно лучше здесь побыть с сыном.

– Но… – Он оторопело провожал меня взглядом. – Как же так, мы же столько лет?! Он же на своих руках нянчил и растил его!

– Не знаю лер, не знаю. – Оставив его, неспешным ходом погрузившись в свои мысли, спустился в подвалы замка, туда, где меня уже наверняка ждала Тина.

– Быстро бегает. – На бочках восседала Тина, а у ее ног, с разбитым в кровь лицом валялся Армус тяжело дыша и пуская кровавые пузыри.

– Значит это и есть отравитель? – Рядом с вампиршей, восседала сухонькая Хенгельман подслеповато щурясь в лучах нескольких свечей и факела на стене. – Прямо все интересней и интересней дня ото дня жить становится.

– Ну что любезный, сам будешь говорить или помочь нужно будет? – Я присоединился к заседающим, примостившись ровненько между некромантом и вампиром.

Мужчина с трудом стал подниматься на ноги, сплевывая кровавые ошметки, товарищ телохранитель видно хорошенько прошлась по нему, он покряхтывал, держась за отбитые бока.

– Вам никогда этого не понять. – Тихо едва слышно начал он. – Не дайте боги, хоть кому не будь меня понять.

– О чем он? – Скучающим тоном спросила вампирша.

– О чувствах милочка, о чувствах. – Со вздохом пояснила бабушка. – Любовь, не иначе.

– Похоже. – Пожал я плечами.

– Я знаю, что такое любовь! – Сверкнула она взглядом, с вызовом посмотрев на меня.

– Тогда ты должна меня понять! – Армус рассмеялся, словно безумец, захлебываясь кровью.

Мы даже понять не успели его намерений, как мужчина выхватил из голенища сапога длинный блеснувший нож, не вонзая, а просто падая на него всем телом, с примерзким хрустом прошившим его насквозь. Стальной клюв клинка торчал изпод лопатки, взрезав как плоть, так и одежду на нем.

– Понять… – С последним вздохом выплюнул он слово, прежде чем его голова безвольно стукнула об пол.

Мы сидели в полной тишине, наблюдая, как черная в тусклом свете лужа крови расползается изпод тела самоубийцы. Можно было сказать многое, можно было кричать и бегать, можно было даже просто потыкать в него палочкой, но мы сидели тупо уставясь на остывающий труп не находя в себе сил нарушить молчание.

– На будущее. – Наконецто разлепил губы я. – Все колюще режущие предметы, а так же ременной пояс, у взятого под стражу, лучше забирать.

– Угу. – Кивнула Тина.

– И что теперь? – Покачала головой Хенгельман. – Вряд ли мне разрешат его поднять.

– Мда уж… – Вздохнул я. – На ледник я его все же прикажу снести, мало ли…

– Это да. – Бабушка погладила меня по голове. – Пусть на ледничок отнесут, что б мозги не протухли, он и при жизни не шибко умен был, а уж в послесмертии и подавно.

* * *

Снежная кутерьма улеглась. Так же неожиданно, как и началась, пурга так же неожиданно и ушла, полным штилем, мерным покоем окутывая промерзшую и укрытую снегом землю. Вот, такую зиму я люблю. Мороз, снег и яркояркое, прям до слез из глаз солнце.

Не поскупился я и в этом году, звонкой монетой оплатив гномам ледяные фигуры и замки, а так же заливку горок для забав. Детвора ждала, помня предыдущую зиму, когда я устраивал им нечто подобное. Ох и радости им было, ох и счастья. Крики смех, гурьба, гульба, все смешалось, все кругом. Гномы умельцы от бога, как здесь, так и в Лисьем они постарались на славу, заставляя иной раз не то что детей, стариков стоять, разинув рот перед шедеврами ледяных причудливых фигур.

С Речной приходили, приглашали на местный праздник, первый зимний завод невода, даже приятно стало от того, что люди вспомнили, приняли и вполне успешно применяют эту мою науку, отметив ее праздничным днем. Конечно, съездил, конечно, не с пустыми руками, да и потом со свежей рыбкой назад возвращался. Люди ждали. Чего? Ярмарки и салюта, люди ждали Новый Год! Это было удивительно, но жизнь не встала как в предыдущие года. На зимнюю ярмарку и забавы съезжались в город как деревенские, так и пришлые из соседних земель. Что б не разочаровывать своих подданных я как добрый правитель и вообще душка, был вынужден почти за месяц до праздника устраивать базарную площадь, вывозя из закромов товары, что бы практически за себестоимость распродавать ее людям. Почему так? А почему бы и нет? То, что уже имеет покупателя оплачено и ждет лишь вывоза, а излишек жмотить не в моих правилах, пусть берет народ, пусть жиреет и богатеет, вот вы думаете, почему Робин Гуд грабил богатых? Все правильно, потому что у бедных брать нечего. Вот и я так считаю, прежде чем забирать, надо найти что. Фабрики и заводцы, пока еще пыхтят, за лето успели хорошо материалом запастись, денежка у людей на руках есть, пусть радуют себя и близких подарками. Разбирай, налетай, все равно этими же деньгами потом вам зарплату вашу выплачу, в накладе не останусь.

Денечки полетели легкие и веселые, детвора с первыми лучами солнца, уматывала из замка, лишь с закатом возвращаясь назад и валясь без ног спать. Повеселел народ, хоть и продолжал существовать в замке как в общежитии. Ну самособой как и предполагалось, легенда о встрече барона и призрака пошла в массы от чего иной раз, подслушав сплетни у меня краснели уши. Вообщето последнее время краснеть мне приходилось часто. Вы не поверите, мой старый добрый ехидень, сэр Дако под ручку прогуливался с госпожой Хенгельман, о чем то перешептываясь и то и дело посмеиваясь. Эти седые голубки заставляли всех недоуменно качать головами. Но если б они одни! Я застукал своего капитана гвардии, целующимся в скверике, с кем бы вы думали? Да чтоб меня разорвало, с баронессой фон Пиксквар! Даже не знаю, возможно, это эпидемия и какойто вирус ходит по моим землям, но когда в том же скверике я поймал сквайра Энтеми в обнимочку с леди Нимноу, то ели сдержался что бы не объявить карантин и ввести изоляцию.

– Капитан, баронесса, прошу, присаживайтесь. – Я пригласил смущающуюся парочку для беседы тетатет, так как считал где то в ответе за их союз, да и не безразличны они были мне.

– Барон! – Капитан дюжий детина шел пятнами то краснея то бледнея. – Я с самыми серьезными намереньями, вы не подумайте чего!

– Прекрасно. – Я поерзал в кресле, переведя взгляд на баронессу.

– Барон! – Фон Пиксквар, расцвела в последнее время, явно прибавив в привлекательности. – Я свободная женщина и не вижу ничего предосудительного в наших отношениях!

– Прекрасно. – Черт, что же мне мешает? Скосив взгляд, обнаружил второго заседателя рядышком в своем же кресле. Седомордый енот Профессор с интересом следил за нашей беседой.

– Мы любим друг друга! – Хором выпалили они, тут же стушевавшись под моим взглядом.

– Прекрасно. – Я ссадил на пол Профессора, тут же ощутив с другого бока взбирающегося толстозадого Прапора.

Наступила неловкая пауза, Гарич стоял не зная куда деть руки, а баронесса нервно теребила платочек, ожидая когда же я наконец разгоню енотов и перейду к делу.