Попаданец

Из небольших деревень мужики расходились в разные стороны в поисках удачной земли под новины, места под будущее поля. Когда находили, то помечали его насечками на деревьях, подкопами земли, обрубленными и выложенными ветвями и другими разными способами. Другие крестьяне, видя такие пометки, чужого места не занимали, а шли искать новое. Так место могло ждать своего «хозяина» и с десяток лет и даже больше, пока он туда не вернется. Деревья на таком месте все подсекались, с них снимали полоски коры внизу, чтобы они засохли и рухнули от ветра, а кусты вырубались. Ждать пока такой участок весь высохнет нужно было от 5 до 15 лет. Заниматься лесоповалом вручную очень тяжелый труд, а так природа сама сделает свое дело.

Таким образом, используя не очень много усилий получалось выращивать хлеба. Но это если поселение небольшое, потому что каждой семье нужно было несколько таких участков, а подходили далеко не все. После пары лет сбора урожая нужно было переходить на новое место, а старое зарастет лесом еще очень не скоро. Если в небольших деревнях это проблемой не было, то из городов уходить нужно очень далеко. Поэтому там вокруг и поднимали пашни, тоже занимались земледелием, но с переменным успехом.

— Да, поле новое, по первому году урожай должен получиться какой-никакой. Там у них Твердята сейчас руководит. Его семья у нас в Илемно, а его поле разбойники разорили, вот он туда на заработки подался.

— На заработки. Серебро откуда? Ты же мне сам сказывал, что он все серебро люду раздал!

— Он продает немного людям из лавки своей, вот этим серебром и рассчитывается. А некоторые в долг трудятся, Тимофей обещает расплатиться, когда купцы пожалуют.

— Звал, боярин?

В комнату вошел высокий плечистый воин, облаченный в длинную кольчугу и с мечом на поясе. Он был не в курсе ситуации в Боротно, так что какое-то время потратили на объяснения. Во время нападения разбойников Лютомир со своим десятком сопровождал товары, отправившиеся по воде в Новгород, а когда вернулся, все уже и закончилось.

— По утру ты со своим десятком в Боротно выезжаешь. Месяц там жить будете, жилье там найдется, потеснятся, один барак себе заберешь.

— А если там люди живут?

— Подвинутся, если не захотят, сам подвинешь, для того и направляю.

— Опять разбойники шалить начали?

Воин удивился. Конечно разбойники не были в новинку, но когда сразу на месте одной побитой шайки появляется следующая, это очень странно.

— Нет. За людьми присмотришь. Своевольничать удумали. Месяц там жить будешь, потом вместе с оброком вернетесь. И проследи, чтобы все уплатили и ничего не утаили. Если будут мешать и препятствия чинить, то сам знаешь. По малости просто высеки, если что серьезное будет, то ко мне вези.

***

— Нет, Прокоп, это не наказание! — разгоряченно говорил Тимофей. — Это издевательство!

Отряд ратников прибыл в деревню уже к вечеру следующего дня и теперь десятник сидел в доме Прокопа, где находился сам хозяин и Игнат с Тимофеем.

— Десять человек и десять лошадей. Он бы еще их сюда одвуконь отправил! Я чем их кормить буду? — сокрушался парень. — Месяц назад два десятка людей без предупреждения. Теперь еще десять с конями. Мы жрать то чего будем?

Похоже его совсем снесло с катушек, потому что выговаривал он все в присутствии десятника того самого десятка «лишних ртов». Впрочем последний не особо мешал потоку мыслей парня. Еду они свою все равно получат, а вот узнать настроение и замыслы селян, это как раз таки основная его задача. Правда пока что он признавал правоту парня, отправлять на содержание еще десяток конных дружинников в такой ситуации было не очень легкой задачей для деревни.

— Тимоха, да успокойся ты. Беду еще накличешь. — косясь в сторону десятника, шептал Прокоп.

— Куда еще бедовее, чем мы тут с голоду подохнем? У нас даже сена на зиму не останется, не говоря про зерно! — продолжал свою гневную речь парень. Правда теперь этот гнев включал в себя и нотки отчаяния.

— Правда, Тимофей, успокойся. Мы придумаем что-нибудь. — присоединился наконец и Игнат. — Ты, Лютомир, объясни, почто на нас боярин зол так?

— Михайла сказал, что вы его прогнали и оброк не показали. — спокойным голосом ответил воин.

А почему бы и не оставаться спокойным? Он тут в силе, с ним десяток воинов, с которыми деревенские точно никак не совладают. Угрозы для него никакой, а то что шумят, так и пусть шумят, толку то? Может быть наоборот проговорятся о чем-либо.

— Не понял. — глупо уставился на него парень. — Как выгнали?

— Он так передал боярину.

— А оброк ему почему не показали, готов же? — спросил парень у Прокопа.

— Так не спрашивал. Он же к нам не подходил после того разговора. Переночевал, да уехал.

Старик развел руками и посмотрел на Игната. Тот тоже пожал плечами, мол «и ко мне не подходил, не знаю ничего».

— Так вас за оброком прислали что ли? — удивился Тимофей. — Так это другое дело. Он то готов. Забирайте, да боярину благодарность за заботу передавайте.

Облегченно вздохнув он даже расслабился. Проблема оказалась проста в своем решении. Если этот десяток прислали просто забрать налоги, то пусть забирают и не мешают.

— Нет, боярин приказал месяц тут у вас жить, от разбойников защищать. — все так же спокойно ответил дружинник.

— От разбойников… Вот же гад? Выгнали его… — вздохнул Тимофей. — Игнат, сходи, покажи где оброк боярский хранится, чтобы не было потом разговоров, будто утаили.

После их ухода Тимофей наконец-то немного расслабился. Делать все равно было нечего, нужно как-то решать новую проблему. Если с переселенцами было еще не так плохо, потому что до этого расчеты делались с запасом, да и сами работники быстро подключились к производству, то теперь бюджет точно разваливался. Траву еще как-то можно было накосить, и чуть подсушить, все-таки ей не всю зиму храниться, а в течении месяца истратится, то вот с едой для людей проблема была сильная. Все в деревне питались с общего склада, так что на сколько этой еды хватит Тимофей знал точно.

— Прокоп, как там с мукой? Зерно все перемололи?

— Два десятка пудов вышло. Это совсем всю перемололи уже, даже то что Игнат от боярина привез по прошлой неделе.

Несмотря на натянутость отношений, торговля с боярской деревней все равно продолжалась, от этого никуда не деться. Заниженная цена конечно давила, но часть мыла и дегтя обменивать на необходимое железо и зерно приходилось.

— Завтра с самого утра отправь двух мужиков на мельницу, пусть просеивают все до последней крупинки. Как справятся, отдашь самую мелкую и лучшую муку Игнату, пусть он везет ее и предлагает боярину, с худшей сами хлеб печь станем. Михайла говорил, что у него запасы большие. Меняет пусть одну часть муки на две части зерна. Если не согласятся или предложат меньше, пусть возвращается, купцу отдадим. И пару дружинников с собой пусть берет, раз охранять прислали, вот и охраняйте.

— А если осерчает?

— Да мне уже все равно. Полезет отбирать последнее, я отсюда нафиг свалю. — спокойно ответил Тимофей, которого уже и правда все это достало настолько, что проще все бросить, чем стать для всех милым. — Мыло все лишнее тоже пусть забирает с собой сразу. Цену пусть просит полную. Если не согласятся, то тоже пусть назад везет, я лучше со скидкой купцу отдам. Если все же возьмет, то пусть на эту сумму берет соль, сало и зерно на одну цену.

Прокоп медленно кивнул, повторяя про себя указания парня, чтобы лучше запомнить.