Попаданка для ледяного дракона
Шрифт:
– За что?
– За комнату. Внизу было очень… холодно.
Он хмурится, а затем снова сосредотачивается на своей тарелке и о чём-то думает. А я нахожу силы позавтракать.
Боже мой, кофе у него изумительный. Первую чашку я выпиваю едва ли не залпом, вторую уже смакую. Там какая-то добавка явно, но не знакомая мне корица, а что-то пряное. Будто глинтвейн пьёшь, но это кофе.
В качестве завтрака я выбрала вафли с кисло-сладким джемом, посчитав, что сейчас мозгу не помешает сахар, чтобы успокоиться.
– Мой князь, – на наш завтрак просачивается Алишер, который снова
– В этом нет нужды.
– Но тогда она растратит всё…
– Она не подходит.
– Оу… очень жаль, – глазки его, напротив, загораются жадным интересом. – Значит, я могу забрать её?
– Нет.
– Но… зачем она вам? – Алишер улыбается, но как-то нервно.
Князь не считает нужным отвечать, и я втайне радуюсь. Кристер хоть и жуткий, да и вообще виноват в моём перемещении из реальности в мир кошмаров, но с ним спокойнее, чем с маньяком, одной из первых фраз которого было предложение меня изуродовать.
– Князь… – не сдаётся священник.
– Алишер, ты считаешь, что я должен обсуждать с тобой принятые решения?
– Н-нет, что вы…
– Тогда достаточно вопросов. Через полчаса мы выезжаем.
– Конечно, – разочарованно отвечает Алишер. – Распорядиться о рабах?
Я вздрагиваю и поворачиваюсь к Кристеру. У него есть рабы? Откуда? Что-то у меня нехорошее предчувствие, относительно их судьбы.
– Да, подготовьте.
Волосы на моём затылке встают дыбом. Получается, если сегодня не умру я, он сделает ледяной скульптурой кого-то другого?
Глава 6. Суть метки
Едва дождавшись, когда Алишер выйдет, я пронзаю Кристера взволнованным взглядом.
– Рабы? В вашем мире есть рабство?!
– Хорошо, что ты уже приняла судьбу и не споришь на тему реальности своего переноса в другой мир, – князь наливает себе ещё кофе, а мне сразу хочется устроить истерику. – Почему тебя удивляет существование рабов?
– Потому что это… неправильно!
Кристер качает головой, и разговор прерывается. Я смотрю на свои вафли и понимаю, что аппетита снова нет.
«Он нуждается в твоих чувствах больше всего», – напоминает голос кролика из сна.
– Кто эти люди? – снова спрашиваю я.
– Какие?
– Ты понял, о чём я! Вы захватили их в плен или что?!
– Это преступники, преступления которых настолько серьёзны, что им закрыто возвращение в общество. Их лишили права распоряжаться своей жизнью. Поэтому они – рабы, – объясняет Кристер.
С меня спадает боевой настрой, но я всё равно возражаю. Из чувства противоречия.
– Это жестоко. А как же несправедливо обвинённые?
– Катя, ты хочешь вернуться к вопросу использования твоей энергии?
Я затыкаюсь и тру рисунок на руке. Зря я всё же выпендриваюсь. Кристер не из тех мужчин, кому стоит перечить. Да и этих рабов я пока в глаза не видела.
– Доедай, – Кристер вытирает губы салфеткой и встаёт.
Я опускаю взгляд и слушаю, как удаляются его шаги, а потом вздыхаю и внимательнее рассматриваю рисунок на руке. Тонкие волнообразные завитки немного мерцают. Издалека можно, наверно, принять за золотую цепочку. Вот только князь
требовал спрятать и не показывать. Пока у меня нет причин ему не верить.Интересно, что это на самом деле. Она появилась, когда он попытался меня размотать. Вдруг в этом дело? Вдруг моя энергия какая-то особенная, и Кристер не может ею воспользоваться? Или она вообще ему вредит, а признаться – значит, переступить через себя. Само собой, его морозное величество на это не согласен.
– Что ты задумала, змея? – шипят из угла.
Я резко одёргиваю рукав, пряча метку, и поворачиваюсь. Не заметила, когда в комнату вошла Бригитта.
– Что?
– Пригрели змею на груди. Что ты задумала, мерзавка? – зло шипит служанка. – Погубить его хочешь? Или считаешь, что самая умная, раз пытаешься соблазнить князя? Он слишком умён и не купится на это!
Боже мой, какой же тяжёлый она случай…
– Бригитта, ты о чём вообще? Я не понимаю.
– Он должен был измотать тебя, но передумал. Почему?!
О-о-о, похоже, сейчас именно тот момент, когда мне нельзя признаваться? Внутри поднимается жажда протеста. Взять и сказать ей? Что будет?
В конце концов, Кристер сам виноват. Надо было объяснить нормально, что это за метка.
Опять же, Бригитта хоть и странная, но живёт в замке Кристера, выполняет его поручения и помогает с иномирками. Может у кого-то такое было? Вдруг пойму, что делать?
Ладно, я не доверяю ни одному из них, а так хоть получу информацию.
– Он передумал меня разматывать, потому что пытался потянуть мою силу, и появилось это, – я задираю рукав. – Не объяснил, что это значит. Ты знаешь, что это такое?
Женщина хватает меня за запястье и подтаскивает к себе. Мне больно от её цепких холодных пальцев, но молчу. Сосредоточилась на том, чтобы попытаться угадать, её мысли.
– Как же так? – шепчет Бригитта.
Мне становится страшно от её реакции.
– Что это значит? – я сглатываю. – Я умру?
– Совершенно точно, – кивает она. – Ты же человек. Люди смертны.
Вот блин. Эта женщина такая странная!
– А что это за метка? Почему она появилась? Что значит?
Бригитта поджимает губы.
– Тебя будут чуять тени и демоны вечной зимы. Ты их наречённая, пара.
Я вздрагиваю и прижимаю к груди руку.
Господи боже мой…
Мне не нравится сочетание слов «наречённая» и «демоны». Почему я?! Меня вообще не должно быть в том мире!
А ведь Кристер тоже насторожился. Обещал, что поможет снять её. Но в то же время он сказал, что не оставит меня в безопасном замке, а возьмёт с собой. Зачем?!
– Что мне делать? Бригитта! Как её снять? Кристер тащит меня на битву – и тут же киваю сама себе. – Он хочет сделать меня приманкой. Загнать их в ловушку. Или что-то вроде этого. Боже мой. Я не хочу. Что делать? Ты можешь мне помочь? Скрыться, спрятаться?! Пожалуйста, Бригитта!
– Помогу, – она покивала. – Во-первых, ты должна быть подальше от князя, ибо будешь подвергаться опасности. Во-вторых, на битве держи сердце закрытым. Тени могут издеваться над жителями, но ты должна оставаться холодной. Помни, это люди не из твоего мира. Не реагируй, девочка, и вернёшься.