Попаданка (не) для Дракона

— Нет, я абсолютная бездарность, — вздохнула она, когда в очередной раз наконечник ее стрелы оказался воткнутым в землю. — Все мои залпы устремляются вниз! Я сдаюсь!

— Не все получается с первого раза, — Лирин была спокойным и терпеливым учителем. Она ни словом, ни жестом не подала виду, что Злата и правда оказалась самой худшей из всех ее учениц. Даже одноглазый Барнис в ее отряде и то стрелял лучше. Но девушка вызывала уважение своим упорством. Ведь прошло уже несколько часов изнурительных тренировок, но Злата терпеливо продолжала зарабатывать мозоли, не ноя и не жалуясь на боль.

Лишь сейчас, когда наконечник стрелы опять не долетел до мишени, Злата в гневе кинула лук на землю и топнула ногой.

— А-а-а!

— Тебе нужно больше терпения. И времени.

— У меня нет ни того, ни другого. Мне надо научиться постоять за себя в этом мире. Я здесь совсем одна.

— Ты и правда так считаешь?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты уже заслужила мое уважение. А еще у тебя появился маленький пушистый поклонник, — Лирин лукаво улыбнувшись, показала кончиком пальца на шуршунчика, который лениво лежал на траве, прищурив глаза. Этот большой, но ласковый питомец поселился в их доме со вчерашнего вечера, он то появлялся, то исчезал, но большую часть времени он любил нежиться на солнышке и поглядывать на Злату, ожидая ласку.

Девушка сразу же, посветлев, подошла к нему и погладила его мягкий животик. Злость ушла моментально, словно это милое существо впитало в себя эту негативную эмоцию, чтобы дать Злате немного успокоиться.

— И…

Лирин сделала паузу.

— Кажется, кое-то в тебя влюблен.

— Не понимаю.

— Или не хочешь понимать. Я про Ника. Он сам не свой, разве не заметила?

Злата не хотела это обсуждать. Они с Никки избегали друга друга весь день. Точнее ей показалось, что он убегает от нее, не желая даже оставаться с ней наедине.

— Я не знаю, что сказать.

— Ник подавлен. Поговори с ним.

— Что мне ему сказать?

— Неужели у тебя нет сердца?

— Да что ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты перестала врать самой себе.

— Лирин! Ай, блин. Ешкин кот!

— Какое-то заклинание?

— Нет, просто слова, означающие, что у меня нет слов!

— Если нет слов, зачем что-то говорить. Подумай — и потом скажи.

— Тогда не лезь ко мне в голову!

Злата схватила лук и натянула тетиву до предела. Выдохнула медленно, прищурилась.

Ее пальцы даже не дрогнули, когда она выпустила стрелу прямо в мишень.

— Воу! Десятка! — восхищенно сказала Лирин.

— Я просто представила твое личико.

— И это помогло! — рассмеялась она. — Так держать, Златовласка!

На крыльце показался Никки. Взгляд его был таким же пустым, как и вчера. Он лишь вскользь посмотрел на Злату и отвел взгляд.

Девушка не могла больше сдерживаться.

— Пойду поговорю с ним.

— Не буду мешать. Мне надо проверить мой отряд и подготовить его перед очередной вылазкой. Да и в такие моменты лучше держаться от вас подальше: мало ли, дом разнесете.

— Мы не собираемся драться!

— Я не про это, — рассмеялась Лирин и подмигнула. — Вечером приду.

Злата покачала головой. Слова Лирин сейчас вообще не к месту. Да, она была бы не прочь снова повторить тот секс, но вряд ли он сейчас уместен. Да и Никки наверное успел абстрагироваться и уйти в себя настолько глубоко, что ей не вытянуть его обратно.

Девушка застала мужчину за изготовлением отвара. Он издавал ужасный запах тухлых яиц.

— Что это?

— Это лекарство от половой беспомощности.

— Оу. Я не знала, что ты…

— Это не мне! — возмущенно ответил Ник. — Как тебе это в голову пришло, ведь мы…

Он осекся. Воспоминания одновременно закрутились у обоих, вызывая цепную реакцию. Одна секунда, и словно два полюса у магнита они притянулись друг к другу, с пылающим жаром сливаясь губами, прижимаясь и срывая друг с друга одежду.

Все-таки Никки классно целуется.

У него потрясающие губы: жесткие, уверенные, грубоватые.

А еще у него удивительные пальцы: тонкие и длинные, и удивительно ловкие. Он использует их сотней разных способов: то царапая внутреннюю часть бедер, вынуждая инстинктивно чуть шире развести ноги, то едва касаясь кожи живота, очерчивая пупок и талию.

Злата чувствовала, как медленно сходит с ума, надеясь, что мужчина никогда не узнает, что когда он делает вот так, она превращается в сливочное масло на солнце, которое мечтает только об одном: быть размазанным тонким слоем по этому шикарному парню.

Кто бы мог подумать. Ведь он с первого взгляда показался ей странным, и эти зеленые взъерошенные волосы. Но теперь они так и манили ее провести по ним ладонью, погладить, почувствовать эту мягкость кончиками пальцев.

Платье слетело вниз вместе с трусиками. И это самое приятное раздевание в ее жизни.

Как Нику это удалось? Нигде ничего не запуталось, не превратилось в фарс, когда белье застревает где-то на полпути? Злата оказалась раздетой всего за секунду, и когда она сделала вздох облегчения,мужчина уже навис над ней, прикусывая кожу над ключицей, одной рукой удерживая вес тела, а другой скользя вдоль по правого бока.

С лифчиком вышло сложнее. Несмотря на все старания Лирин запихнуть Злату в корсет, она все же осталась верна себе: ее бюстгальтер был единственной вещью, которая связывала ее с внешним миром. Только благодаря этой вещице, девушка еще помнила: кто она и откуда, и Злата продолжила его носить, несмотря на то, что сейчас из-за него Ник опять застрял, ковыряясь в замочках.

— Разрази меня Дракон, Златовласка! Перестань носить эту ловушку для мужчин!

Девушка прыснула со смеху, но когда мужские пальцы зацепили бюстгальтер между чашечками и перетянули его вверх, освобождая грудь, а его ладонь тут же вернулась на одну и начала сжимать, Злата почувствовала, что ей уже не до смеха. Интенсивно, почти больно, не останавливаясь ни на мгновение, Ник массировал с ощутимым нажимом, сосок под его пальцами затвердел сразу, но мужчина как будто не обратил на это внимания и все продолжал. Притом не отрывал взгляда от ее изумрудных глаз. Злата задышала труднее, губы сами приоткрылись. Он это заметил и тоже разомкнул свои — совсем немного, едва уловимо. Как если бы втягивал в себя каждый ее выдох, и оттого возбуждался сильнее.

Ее реакция на его ласки завела настолько, что если до этого момента, Никки сомневался в целесообразности сего процесса, то сейчас единственное, что ему хотелось, так это продолжить ласкать ее так, чтобы она испытала максимальное наслаждение. Ему до одури хотелось стать для нее кем-то особенным, значимым, заиметь над ней власть, чтобы она и помыслить не могла о ком-то другом. Ревность? Чувство собственника? Или любовь, которая заставляет нас отдаваться до конца человеку, которого ты любишь?