Попаданка по контракту, или Договор на обучение
Шрифт:
– Я уверена, здесь какое-то недоразумение, я не студентка. И мне надо домой. Мне завтра на работу. Окидываю взглядом комнату. О, дверь! Голову даю на отсечение – это клозет, а я в нем ужасно нуждаюсь. Выпитый накануне моего зеркального путешествия чай просится наружу. Женщина молчит и просто наблюдает за мной.
Нашариваю свои тапки. Ну хоть обувку мне мою оставили. Видимо, тапотули устроили мадам Вэлму и по ее взыскательному требованию являются приличными. Передразнила в голове у себя дамочку. Шмыгнула в уборную и, завидев фаянсового друга, сразу же уселась на него. Надо по-быстрому выяснять, как попасть домой, а то и выходной так закончиться. И валить подальше от этих психов. Мозг упорно не хотел верить в реальность происходящего.
Сделав свои
– Вэ-э-э-л-м-а-а!– на мой крик услышала топом за дверью, и в уборную ворвалась сиделка.– Вы что со мной сделали?
Я с ужасом смотрю на своё отражение. Ко мне подходит женщина и тоже смотрит на меня в зеркале.
– Что это?– я указываю рукой на своё отражение. – Поэтому у меня даже ногти и волосы болели?
– А что вам не нравиться? По-моему, миленько,– сиделка критично смотрела на меня и будто не понимала, о чем я спрашиваю.
Кстати, на счёт ногтей. Я посмотрела на свои руки и отметила, что ногти в идеальном состоянии, без покрытия, светятся здоровьем. Помниться, я неделю назад предложила своему мастеру снять «шилак». Она послушно выполнила мою хотелку. Я ужаснулась состоянием ногтей и сразу же попросила вернуть все назад, как было. Я внимательно начала рассматривать своё отражение. Волосы моего натурального цвета, темно-каштановые, ни грамма седины. Густые и пышные, будто объема прибавилось. Кожа гладкая и чистая: ни прыщичка, ни шрамика, ни даже пятнышка. Чистейший алебастр, а не кожа. А губы – прям будто после перманентного макияжа. Хотя нет. Натуральные. Такое ни с чем не спутаешь. Реснички густые и длинные, немного закрученные на кончиках, придают глазам немного хитринки, но вот нос.
– Зачем вы исправили мне нос? Кто вас просил? – я смотрела на это убожество, и все то благодушное состояние, которое только что было при разглядывании положительных изменений, кануло в лету. – Я копила пять лет, во всем себе отказывала, жила впроголодь, чтобы скопить на пластику носа! А вы взяли и все мои труды отправили на помойку! – я хотела разреветься, но злость не давала мне этого сделать. Хотелось кого-нибудь огреть и посильнее. И я даже знаю кого. Созрел кровожадный план.
– Вам идёт этот нос. И вообще, мы не меняем внешность, мы просто возвращай ей то состояние, которое должно было быть,– Вэлма развела руками. – И вообще, ректор Харли…
Я не дала ей досказать, что там ректор Харли, перебила оскорбленную в лучших чувствах сиделку.
– Где он? – я постаралась придать своему голосу сталь.
– Кто? – опешила от моей наглости дама.
– Харли!!!– выплюнула имя или фамилию, черт их разберет.
– У себя, но не пойдёте же вы к нему в таком виде?– женщина ещё что-то говорила мне в спину, но я уже не слышала. Разъяренной фурией я выскочила из комнаты. И выход нашла быстро, вот что стресс со мной сделал.
По вчерашним воспоминаниям я знала, что меня поселили в каких-то гостевых покоях ректора, и думала, что быстро его найду. Но, выскочив в коридор, опешила от количества дверей. И куда мне? Прислушалась, за одной из них явно что-то происходит. Иду на звук и замираю перед дверью. Ещё раз прислушиваюсь. Точно, там какой-то скандал. Смело открываю дверь, не давая себе возможности передумать, и врываюсь в кабинет. А это именно он. Я замираю. Немая сцена из кино. Ректор стоит около своего стола и явно выговаривает компанию лоботрясов, которые, потупив глаза, смотрят в пол. Вернее, смотрели в пол, а с моим появлением все взгляды обратились на меня. Я игнорирую их, иначе смущение не даст предъявить ректору за мой нос.
– Ты что со мной сделал, извращенец старый?!– я тычу пальцем в направлении ректора Харли, и он от неожиданности садится, если точнее, плюхается в кресло. Конечно, по поводу старого я погорячилась. Мужчина он в самом
соку, но это уже дело десятое. Не до того сейчас.Парни с любопытством переводят взгляд с меня на ректора и обратно. Им бы ещё попкорн и колу в руки. Видно, что у них тут дефицит в развлечениях, и они давно знатного скандала не видели.
– Вы что себе позволяете? – мужчина вроде очухался и решил возмутиться моим вопиющим поведением.
– Это что вы себе позволяете? Я копила на него пять лет. Я недоедала, недосыпала, пахала как Папа Карло, отказывала себе в развлечениях. В конце концов, я шмотки себе не покупала, в одних сапогах пять лет ходила, откладывала на операцию. А чего мне стоило решиться? А вы одним махом взяли и все. Чик и вернули шнобель! Как мне теперь жить с этим рубильником?– я задрала нос и прикоснулась указательным пальцем к его кончику.
– Это что, контрактница?– один из лоботрясов отмер и спрашивал у другого, второй же только плечами пожимал.
– А по мне, так нормальный нос,– профессор Харли внимательно смотрел на мой многострадальный.– Очень даже симпатичный.
– А так? – я повернулась в профиль, пропуская мимо ушей комплимент от мужчины. Ну как он не видит эту горбинку на носу? Он что, слепой в конец?
– Слушай, а ничего так контрактница. Они всегда такие дикие, радуются, что тело молодое получают. А эта вон недовольна, – кто-то в толпе парней высказал своё мнение, но я не рассмотрела, кто именно.
Что-то я не подумала, что у меня же и тело помолодело. Хочу заглянуть на свою грудь. Надеюсь, она-то хоть не сдулась до единички. Если я выгляжу на восемнадцатилетнюю соплячку, то и сиськи, пардон, грудь должна быть как у восемнадцатилетней. А она у меня в этом возрасте объемами не радовала. Я поздно созрела, и грудь, как и попа у меня оформились годам к двадцати пяти. Пуританская сорочка не дает возможности заглянуть за пазуху. Дурацкая шнуровка под горло завязана намертво. Точно, Вэлма постаралась, запаковала наглухо. Я с ожесточением дергаю за шнурки, пытаюсь развязать.
– Вы что делаете?– снова отмер ректор.
– А на что похоже? Стриптиз показывать сейчас буду,– сарказм подстегивает злость.
– Что показывать?– чуть ли не хором отозвались несколько голосов из присутствующих мужчин.
– Как что? Хочу грудь посмотреть. Если вы у меня там и ее свистнули, все, вам не жить!– я сверкаю глазами.
– ВОН!!!– мужчина вскакивает, белеет и тычет пальцем на дверь.– ВОН!!!– его крик срываться на визг и фальцет.
Парней как ветром сдуло. Я вообще-то тоже испугалась, но, видимо, шок сделал своё дело, и когда я отмерла, то просто заметалась по кабинету.
– А ты куда собралась? Ты же грудь хотела показать! Ну что ж, давай вместе посмотрим,– мужчина крадущейся походкой начал приближаться ко мне.
– Не показать, а посмотреть,– я еле слышно пищу.
Мамочка, я уже не хочу ни на что смотреть. Ни на грудь, ни на попу. Да я даже носом уже довольна. Но мужчина приближался все ближе и ближе. А я просто закрыла глаза и прикинулась ветошью. Авось пронесёт. А если не пронесёт, так хотя бы не так страшно.
Зажмуренная так и стою какое-то время, но ничего не происходит. Открываю один глаз, потом другой. Этот тормоз. А мужчину, который сначала орет на женщину, пугая ее, что разденет, а потом, как ни в чем не бывало, усаживается за свой стол и работает, иначе не назовешь.
– Ты что меня пугаешь так? – я вздохнула полной грудью, и ко мне вернулась моя природная напористость, хотя многие люди называли это наглостью.
– Вы поражаете меня своей наглостью,– вот и я о чем. Мужчина смотрит на меня, высокомерно изогнув бровь.
– Я рада, что внесла разнообразие в вашу скучную и серую жизнь, но мне пора домой,– я прошла и села в кресло.
– Вы это как себе представляете? – на лице ректора отразилось удивление.
– Я не сильна в вашим шаманских штуках, но мне пора домой. Мне завтра на работу,– складываю руки под грудью, заодно отмечаю, что, судя по ощущениям, троечка на месте. Кошу глаза вниз, вроде и зад мой родной тоже никуда не делся.