Попаданка с Земли

Ладно, вроде бы отравить меня не пытаются, интуиция тоже молчит. Сделала пару глотков, а потом осушила стакан до дна. На вкус эта кисловатая жидкость оказалась приятной, в голове будто бы немного прояснилось. И резкость в глазах настроилась, чтобы увидеть, с кем же это я общаюсь.

– Э… а вы кто? – чуть поодаль, скрестив руки на груди, стоял незнакомый мужчина.

Крепкий такой, молодой и где-то даже симпатичный, если бы не треугольный шрам под правым глазом и колючие глаза. Мельком окинула себя взглядом: неглиже, но в рамках приличий. Помню, перед тем, как залечь на учебу, переодевалась в одноразовую рубашку. Так себе одежда, но нет того дискомфорта, когда просыпаешься голой.

– Вот, даже как? – широкие брови мужчины взметнулись, – что на этот раз натворила, Кирна?

Кирна, Кирна… кто такая Кирна? Почему коверкает мое имя? Понимание накрыло через десяток секунд. Я далеко от дома, одна и без поддержки, а еще заключила сделку и теперь на ближайший год меня зовут Кирна Ронсон.

– А что случилось? Где я? – покрутив головой, уверилась, что это не та же клиника, куда ложилась на обучение.

По спине скатилась холодная капелька пота и во рту резко пересохло. Сейчас бы я еще стакан чего-нибудь жахнула, но попросить не решилась.

– Лин Ортман, это нормально? – незнакомец, игнорируя вопросы, обратился к человеку, которого я не заметила.

– Кратковременная потеря памяти – меньшее из зол, – выдал второй мужчина, появляясь в поле зрения. Оказывается, он стоял в изголовье и просматривал информационную панель медкаспулы. – Я вижу свежие следы хирургического вмешательства в точках прикрепления нейросети.

– Что вы хотите сказать? – первый напрягся, а обманчивая полуулыбка на губах превратилась в звериный оскал.

– Такое чувство, будто пытались изъять нейросеть, а тело пустить на органы. Вижу характерные следы иссечения в области сердца, почек, правого легкого.

Доктор еще говорил, а меня будто обухом по голове ударили. Как? Кто? Когда? Если бы это задумала сладкая парочка, им не нужно было бы разыгрывать передо мной спектакль. Эван Рон? Вряд ли, тот если и разберет на атомы, то чисто в научных целях, а не ради наживы. В любом случае, ему заплатили столько, что с лихвой покроет расходы. Кто захотел поживиться за мой счет? Остается только…

– Руджес? – глаза заволокло красной пеленой от той ярости, что я испытала.

– Кто это? – оживился незнакомец, которому пора бы уже и представиться.

– Клиника. «Мельвеор». Арендовала там медкапсулу на три дня, – кажется, скрывать эту информацию уже не было смысла.

Мужчина кивнул и странно замер, расфокусировав взгляд. На самом деле, этой странности имелось логичное объяснение. Таким образом человек общался по нейросети или просматривал информацию. Массовое явление, которое уже наблюдала на улицах Форштауна. Настоящая Кирна тогда и пояснила, что это не припадок или заболевание, а издержки виртуального общения. Люди вокруг привыкли и уже не удивлялись.

– Отправил группу захвата, – отчитался незнакомец, – Кирна, ты понимаешь, что я вынужден доложить о происшествии лину Ронсону?

– И что? – не видела проблемы.

Ну, сообщит, и что дальше?

– Лин Ортман, не оставите нас? – мужчина требовательно уставился на доктора.

– Пять минут, лин Гром, не больше. И вы должны получить согласие, иначе…

– Я понял, док! Пять минут! Итак, – стальной взгляд впился в мою измученную тушку, – Кирна, мы же договорились: я не лезу в твои дела, а ты соблюдаешь правила и не нарываешься на неприятности.

– Можно подумать, я хотела, чтобы меня на органы пустили, – пробурчала обиженно.

Нет, ну а чего взъелся? Ясно же, меня подловили, пока лежала в медкапсуле безвольной тушкой. Как я могла этому помешать?

– А головой подумать? Неужели не понимаешь, что только случай помог вытащить тебя из рук торговцев человеческими органами? Представляешь, что со мной сделал бы твой отец?

– Лишил премии? – вырвалось прежде, чем осознала, как это звучало со стороны.

– Ну, знаешь ли… – прошипел незнакомец, – я тут ей жизнь спасаю, разыскиваю по всему Форшату, а она шутить изволит? Все, мое терпение лопнуло! Я звоню Тайгеру Ронсону!

– Эй, подожди! – голова на фоне стресса соображала туго, последствия экстренного пробуждения давали о себе знать зубодробительной болью.

Кощунственно заставлять человека думать в таком состоянии. Но одно я точно знала, общаться с папочкой Кирны Ронсон нельзя. Вмиг же раскусит, что перед ним не его любимая дочурка. Да и этот Гром… тьфу, ну и имя. Или это у него фамилия такая?

– Не нужно никому звонить. Я все поняла и осознала. Извини, я… больше так не буду.

Еле подавила смешок, чтобы не смазать впечатление от образа глубоко раскаявшейся в содеянном девчонки. Ну правда, «я больше так не буду» – детский сад! Мама уже в том самом детсадовском возрасте не принимала эти слова на веру. «Эх, как она там без меня?» – неожиданный переход к воспоминаниям о доме выразился натуральным всхлипом и полными слез глазами. Вот ведь эмоции скачут! Мама не успокоится, будет искать, как и прокурор своего сыночка. А мы… так далеко, что даже в голове не укладывается. Еще неизвестно, сколько времени прошло с выпускного, и как долго все похищенные провели в криосне.

– Кирна! – мне услужливо подали салфетку, в которую высморкалась от души. А кого стесняться? Мужика, который мнется и не знает, куда деть глаза? Кстати, где тот файл, в котором блондиночка обещала оставить инструкции? – Ты это… не переживай. Я… не представляешь, что пережил. Думал, не успею.

– А как ты меня нашел? – спросила сквозь всхлипы, я же не актриса, чтобы успокоиться по щелчку пальцев.

За последнее время не нашлось свободной минутки, чтобы выплакаться. Корабль, соцслужба, космопорт – события там развивались с такой скоростью, что некогда было предаваться унынию. Сейчас вот и накрыло. Это же подумать страшно, какой участи я избежала, когда «Вирханор» наткнулся на пиратов и спас пленников. Жутко, до костей пробирает осознание печальной истины, что есть ситуации, на которые не в силах повлиять. Вот и в случае с медклиникой, кто же знал, что нарвусь на черных хирургов? Мамочки, верните меня домой!

– Твоя нейросеть – опытный образец, который находится в стадии испытаний. Тебя не имели права оставить без присмотра. В случае угрозы для жизни сеть отправляет шифрованный сигнал…

– Стой! – слезы вмиг высохли, – это что же, меня отследили бы даже по отключенной нейросети? И когда же поступил… сигнал?

– Два дня назад…

– Черт! Но тогда я… – осеклась, едва не наболтав лишнего, – а какой сегодня день?

– Двадцать первые галактические сутки второй кварты две тысячи сто девяносто шестого года.

Местное времяисчисление велось с момента образования Линарийской империи и насчитывало немногим более двух тысяч лет. В космических масштабах – молодая цивилизация, основанная на останках древней расы эноев.

– Время, – поторопил доктор Ортман, заглянув в помещение.

– Позже поговорим, – Гром предпочел отступить, хотя ясно дал понять, что потребует подробного отчета.

Повезло, что он из тех мужчин, которые на дух не переносят женских слез и не знают, как правильно реагировать на истерики. Запомним! А пока пусть радуется, что меня занимали другие вопросы, иначе дала бы волю эмоциям. Плотина спокойствия всего лишь дала течь, а вот когда ее прорвет, тогда точно никому не поздоровится. Я ощущала тупую боль, засевшую глубоко внутри. Она, как гнойный нарыв, зрела, искала выход и не находила, натыкаясь на стену из проблем, требовавших срочного решения. Вот, например, местное время! Не сразу вникла, как оно тут учитывается. В Содружество входили десятки солнечных систем, сотни планет и у каждой собственная частота вращения вокруг центральной звезды. Следовательно, возникала разница в исчислении минут, часов и суток, которая влияла на дальнейшие расчеты. Учесть каждую планету и привести показатели к общему знаменателю – задача нерешаемая. Поэтому за эталон приняли время на Линаре, столичной планете Содружества, а за дату отсчета – подписание межмирового союзного соглашения об образовании империи Линари. Галактические сутки длились двадцать пять часов, вместо привычной недели использовались декады – десять стандартных суток. Три декады соответствовали земному понятию месяца, а сами такие месяцы складывались в кварты. Год состоял из четырех кварт, которые соотносились со сменой времен года. Таким образом, двадцать первые сутки второй кварты – это примерно двадцать первое апреля в переводе на земной. Грубое сравнение, оно ни о чем не говорило, потому что я не учла разницу в количестве часов и не имела возможности синхронизировать земное время с галактическим. Во избежание путаницы жители Содружества пользовались двойной системой. Одна – местное время, сложившееся исторически и в соответствии с особенностями звездной системы. И вторая – галактическая, принятая во всех мирах. Местное и галактическое время совпадало лишь на одной планете – Линаре, и жить по нему считалось своеобразным шиком, показателем статуса и достояния.