Попаданка в академии драконов-1

– Что это? – Ника застывает на пороге ванной комнаты.

Вздыхаю:

– Наверное, автор записки.

– А что ты такая нелюбопытная? – Сбросив с волос полотенце и мгновенно уложив их магией, Ника подходит к окну и распахивает штору. – Оу…

После такого «Оу» оставаться в кровати просто невозможно.

Накидывая и заворачиваясь в халат, подхожу к ней.

Внизу, в прямоугольниках падающего из окон света, Геринх сверкает голым мускулистым торсом и звериными глазами.

Заметив меня, улыбается во все зубы, вскидывает руку и ударяет когтями по струнам лютни. Лютня отзывается пронзительной мелодией, после нескольких аккордов Геринх весь вытягивается и, страстно глядя на меня, затягивает:

– За чарующий взгляд искрометных очей

Не страшусь я ни мук, ни тяжёлых цепей,

За ласкающий звук нежной речи твоей

Я готов на позор от плетей палачей.

А хорошо поёт, зараза. Кошусь на Нику: она умиляется, и даже глаза влажно поблескивают. Перевожу взгляд на Геринха, он как раз переступает небольшую лужу на газоне, чтобы оказаться ближе:

– Ах, пожалей же меня, дорогая,

Освети мою тёмную жизнь,

Ведь я плачу, от страсти сгорая,

Но напрасно – ведь счастью не быть!

Вот сам знает, что не быть, а всё туда же.

В световых проекциях окон появляются очертания фигур. Похоже, внимание он привлёк. Даже слышатся звуки открывающихся рам. Если бы это чудо было не таким пошлым на словах, я бы прониклась его чувственным, действительно чувственным исполнением.

Сделав бровки домиком, Геринх продолжает ещё пронзительнее, ещё чувственнее, проникновеннее:

– Сжалься ты надо мной, не гони, а прости, –

Для тебя я готов в жертву всё принести,

Ты молчишь… Но твой взгляд мне надежду дает,

Прикажи, я твой раб, не то жизнь пропадет*.

Не знаю, где он в моём гневном взгляде надежду уловил, но впрямь можно поверить, что ему без меня не жить. К его ногам падет несколько цветков. Геринх смотрит только на меня. И поэтому не видит, что сзади к нему приближаются доспехи без паховой области.

Доспехи внушительные: с шипами на плечах и руках, с когтистыми перчатками и когтистыми башмаками. На шлеме – роскошный плюмаж, только ещё шевелится, словно змеи. И прорезь в забрале-клюве горит жутким зеленоватым светом. Как и дырка на месте недостающей детали.

– Сзади! – взвизгивает девушка сверху.

Жалобно тренькают струны, Геринх оборачивается, взвизгивает, отступает.

«А, не готов себя в жертву принести», – злорадно думаю я.

Геринх, словно почувствовав эти скептические мысли, устремляет на меня решительный взгляд, перехватывает лютню за гриф, точно биту, и разворачивается к шагающему к нему врагу.

Он совсем идиот или как?

Лютня озаряется голубым светом, сплющивается и вытягивается в меч.

– Недурно, очень недурно, – комментирует Ника.

Только доспехи тоже вытаскивают меч в полтора раза больше, чем у Геринха. Тот оглядывается на окна. Судя по теням силуэтов в проекциях света, наблюдают за происходящим многие. Геринх точно на сцене в лучах софитов.

Надеюсь, он не сторонник мнения, что на миру и смерть красна.

Повернувшись к доспехам и поиграв мускулами широких плеч, Геринх вскидывает меч над головой, тот окутывается красным сиянием, уплотняющимся в огненные сполохи.

С диким воплем Геринх бросается на доспехи. Доспехи парируют удар, толкают так сильно, что Геринх кубарем летит назад.

Судорожно дёргаю шпингалет.

– Ой! – Ника прижимает ладони к лицу.

Выронивший меч Геринх уворачивается от когтистой руки доспеха, перекатывается, швыряя в противника сгустки энергии, пламени, льда. Доспехи прут, отмахиваясь от атак, пытаясь зацепить рукой.

Наконец я справляюсь с рамой, распахиваю окно и ору во всё горло:

– Гульфик отдай!

Геринх пропускает удар в плечо, пролетает через газон пару метров. Вскакивает на все четыре конечности и по-собачьи трясёт головой.

– Гульфик ему верни! – вывешиваюсь наружу.

Убрав меч, выпустив когти на перчатках, доспехи шагают на Геринха.

Тот молниеносно взбирается на ближайшее дерево прямо по гладкому стволу и застывает, крепко прижимаясь к стволу.

Доспехи вытаскивают меч и начинают рубить ими ствол.

– Гульфик отдай! – надрываюсь я, хотя за ударами меча вряд ли Геринх меня услышит.

Из окон на разбушевавшиеся доспехи летят полупрозрачные сети. Поднявшаяся с земли вода собирается в волну и ударяет, но вокруг доспехов вспыхивает магический щит, и они, не тронутые, продолжают рубить дерево.

Геринх взывает. Ошалело смотрит на доспехи, дрыгает ногой. Оглянувшись, примерившись, мощным прыжком перескакивает на соседнее дерево аллеи. Ударившись о ствол, соскальзывает по нему вниз. Шмякнувшись на землю, взвывает и отваливается от ствола, зажимая спасённый металлическим гульфиком пах.

Доспехи, отбросив меч, бросаются на него.

– Аууу! – Геринх в последний миг уворачивается, переворачивается на четвереньки, но доспехи удерживают его, наваливаются сверху. – Ууу!

Я, конечно, понимаю, что с него сейчас просто гульфик отстёгивают, но выглядит их возня весьма двусмысленно. Геринх брыкается, доспехи дрыгаются.

– Что они делают? – нервно вскрикивает кто-то.

Геринх вырывается, отбегает, сверкая кожей сквозь разодранные штаны.

Доспехи вскидываю в воздух отвоёванный гульфик с обрывками кожаных ремней и этих самых штанов и потрясает им вслед улепётывающему на четырёх лапах оборотню.

Пристегнув спасённую часть тела, доспехи поднимают меч и гордо удаляются в темноту аллеи.

– Концерт окончен, – вздыхает кто-то из комнат выше и левее.

Я, как и многие другие, закрываю окно.

– С твоим появлением всё стало как-то веселее, – задумчиво произносит Ника. Зевнув, выключает свет. – Спокойной ночи.

Укладываясь в кровать, ворочаясь, я вдруг понимаю, что мне впервые в жизни пели серенаду под окном, и хорошо пели. Невольно вздыхаю: вот если бы это пел не Геринх, а… Мотнув головой, прогоняю глупую мысль.

– Спокойной ночи, – запоздало желаю Нике.

– Угум, – шепчет она.

И в комнате воцаряется спокойная, уютная тишина.

Я засыпаю, даже не подозревая, какие ещё веселья готовит мне волшебный мир.