Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Нет-нет! Я стремительно отогнала дурные мысли. Это не может быть нашей последней встречей, мы ведь даже не успели побыть счастливыми. С меня хватило стресса из-за той раны.

Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я рассказала Норвину несколько весёлых случаев из своей студенческой жизни. Он любил слушать обо мне, о моём мире, о том, как он развивался, о людях, оставивших след в истории.

— Знаешь, я даже завидую вам, — задумчиво произнёс муж. — У вас было столько талантливых и изобретательных людей.

— Они есть и у вас. Но ввести что-то новое безумно сложно, хотя время всё расставит по своим местам.

— А как там декан? — спросил муж, сжав пальцы в кулак. — Не трогает тебя?

Не знаю почему, но я опустила подробности последнего сновидения. Не хотелось, чтобы Норвин знал о приставаниях нейта Морригана к Эллен. Я ведь не лгу, просто скрываю часть правды. Нехорошо, знаю. Но ведь Норвин такой, ещё найдёт способ больше не пускать меня в госпиталь. А там роженицы, другие подопечные, и если буду сидеть под домашним арестом, Ойзенберг может распоясаться и снова начать дурить.

— Столичные гости пока ведут себя тихо или просто выжидают момент. В отчётах об их передвижениях нет ничего странного, сегодня они были лишь в госпитале и гостевом доме.

Мы вместе поднялись с кресел, и Норвин коснулся пальцами моей щеки.

— Не волнуйся, Эллена. Мы сделаем всё, чтобы госпиталь благой Валиры не пришлось переделывать в военный. Там будет появляться только жизнь.

— Я знаю. А теперь пошли спать, — я взяла его руку в свою. Тепло ладони и её твёрдость успокаивали. — Как говорят в нашем мире, утро вечера мудренее.

— Эллена, — взгляд серых глаз стал серьёзнее некуда. — Я не хочу, чтобы ты контактировала с Морриганом. Даже если он не причастен к тёмным делам Меридиса, его личность не внушает доверия. Ты должна оставаться дома.

* * *

Дома я, конечно, не осталась. Понимала, что Норвин тревожится за меня так же, как и я за него, но мне удалось убедить мужа, что пока опасности нет. В конце-концов, он поставил мощную защиту, боевых магов учили этому с первого курса.

Проверка шла полным ходом, пятерым людям удалось поставить весь госпиталь на уши, и теперь все бегали как ошпаренные. Но было и хорошее: меня тронуло то, как некоторые лекари защищали мои идеи по асептике с антисептикой, по операциям и ведению карт больных. В одной из палат нейт Брайтен спорил с нейтом Льяллем, их крики слышал весь коридор. Не в силах пройти мимо, я замерла в дверях.

— Всё это никуда не годится, — ворчал проверяющий, шевеля усами. — Самодеятельность до добра не доводит, у нас есть веками проверенные методы…

— Которые безнадёжно устарели, только слепые этого не понимают! — Брайтен активно жестикулировал и наступал на своего оппонента. — Мы тоже сначала со скепсисом восприняли это бесконечное мытьё рук, но если оно работает, почему мы должны от него отказываться?! А новые инструменты? Они гораздо удобнее старых!

— Чем вам старые не угодили? И не надо совать мне в лицо эти бумажки!

— Это отчёты, а не бумажки! Здесь видно, насколько вырос процент выживаемости за последний месяц!

Столичный лекарь скорчил надменную гримасу:

— Вы могли написать что угодно, я вам не верю.

— Ах так?! — Брайтен взмахнул руками, и по палате весело полетели врачебные записи. — Ты считаешь меня лжецом, таракан усатый?!

— Ты кого тараканом назвал, лекаришка провинциальный? — проверяющий едва не задохнулся от возмущения.

— Сейчас как дам в бубен, будешь до самой столицы вперёд ногами лететь! — Брайтен засучил рукава и сжал пальцы в кулаки.

Ещё чуть-чуть, и они вцепятся друг другу в волосы или расквасят носы! Один из пациентов даже привстал со своей койки, чтобы лучше видеть. Второй привёл в боеготовность костыль, готовясь метнуть его в обнаглевшего Льялля. Наверное, пора вмешаться в этот милый диалог. Но, едва я занесла ногу, чтобы переступить порог палаты, как сзади послышался насмешливый голос:

— Из-за вас тут целая схватка назревает.

— Клянусь, я не причём.

И принёс Темнейший этого Морригана! Так, надо быстро придумать предлог и ретироваться.

— Ну как же, это ведь вы придумали и внедрили новые методы, задурили головы мужчинам, что теперь они готовы защищать вас до последней капли крови.

Он издевался надо мной, сохраняя предельно спокойное и благосклонное выражение лица. А я вспоминала, как этот гадкий декан тянул свои лапищи к Эллен, и внутри бурлила самая настоящая злость.

— Вы хорошо себя чувствуете, нейра? — поинтересовался он, склонив голову набок и сканируя меня внимательным взглядом. — Вчера вы потратили много магических сил, я переживал.

Переживал он. Верим-верим. Скорее Ойзенберг мне в любви признается.

— Спасибо, всё замечательно, нейт Морриган. А теперь нужно идти, работы много, знаете ли, — я сделала попытку обойти его внушительную фигуру, но декан будто не заметил попытки побега. Он покачал головой и задумчиво произнёс:

— Значит, в хирургии у вас успехи хороши, в этом я успел убедиться. Поставлю, пожалуй, высший балл, ректор будет доволен. Самостоятельная работа пошла вам на пользу, потому что в Академии вы демонстрировали куда более скромные достижения. Надо же, вытянули бедолагу с того света! — он поскрёб переносицу. — И в артефакторике вы продвинулись неплохо. А ведь на занятиях провести обряд слияния с артефактом получилось у единиц, и вы были не в их числе.

— Муж дал мне хорошие учебники из семейной библиотеки, я каждый день прилежно занималась, — соврала я, не моргнув и глазом.

— И артефакт, полагаю, тоже ему принадлежал?

— Его матушке. Нейт Морриган, я…

— Это недопустимо! Я на вас жалобу напишу! — послышался вопль нейта Льялля, и декан, процедив какое-то ругательство, влетел в палату.

Пока мы беседовали, Брайтен успел потрясти своего коллегу за грудки, оторвав тому пару пуговиц. Надеюсь, Морриган справится с разбушевавшимися мужчинами, а вот я пойду подобру-поздорову. Декан не дурак, возможно, он уже меня раскусил или близок к этому. Зачем лезть лишний раз на рожон? Я обещала Норвину беречь себя.

Остаток дня прошёл в бешеном ритме: я приняла трое родов, осмотрела всех пациенток, сделала отметки в карточках и навестила Деллу. Мою ученицу хвалили за трудолюбие и бережное отношение к малышам, а сама она светилась от счастья и гордости.

В это время проверяющие нервировали всех обитателей госпиталя: от нейта Лейна до уборщицы. Маячили в операционных, наблюдали за тем, как практиканты вскрывали карбункулы и вырезали вросшие ногти, даже библиотеку прошерстили, заявив, что там нет и половины нужных книг. У бедного Лейна уже дёргались оба глаза, но он мужественно терпел, ожидая, когда столичных зазнаек унесёт попутный ветер.